Елена Козина

В России заметно возросло количество банкротств граждан – физических лиц и индивидуальных предпринимателей. На наш взгляд, действительно можно наблюдать рост числа процедур банкротства граждан, а именно, процедур реализации имущества. Данная тенденция имеет своей предпосылкой два фактора. Первый – упрощение процедуры банкротства граждан. С 2024 г. она стала удобнее для граждан, поскольку отпала необходимость собирать и предоставлять справки из банков, ССП или из МФО. При обращении в МФЦ госорганы собирают все необходимые для процедуры сведения сами через систему электронного документооборота. Заявить о своей финансовой несостоятельности в упрощенной форме могут пенсионеры и получатели иных социальных выплат от государства. Ранее такой возможности у них не было. Кроме того, расширен диапазон долговых обязательств. При размере долга от 25 тысяч до 1 млн рублей граждане могут инициировать упрощенную процедуру несостоятельности. До 2024 г. этот диапазон был уже и составлял от 50 до 500 тысяч рублей. Все эти нововведения закономерно привели к росту оправданного интереса граждан к обозначенной процедуре. Второй аспект заключается в том, что с банкротством все чаще сталкиваются не только граждане-потребители, но и собственники бизнеса. В силу объективных экономических причин юридические лица, которые им принадлежали и /или которыми они руководили, претерпели финансовые трудности и не смогли исполнить обязательства по кредитным договорам, за которые поручались собственники и директора должников.

Прогноз: в первом чтении принят законопроект об упрощении процедуры внесудебного банкротства для участников СВО. Особенность процедуры для данной категории граждан заключается в том, что при осуществлении процедуры банкротства все боевые выплаты защищены от включения в конкурсную массу и не направляются на погашение долгов перед кредиторами. Такая условная привлекательность с позиции сохранности дохода должника – участника СВО позволяет прогнозировать дальнейший рост числа банкротств указанной категории должников.

Переквалификация требований о привлечении к субсидиарной ответственности на требования о взыскании убытков возможна в случае отсутствия необходимой причинно-следственной связи между действиями органов управления банка и наступившим объективным банкротством должника. При этом предполагается, что сам факт отзыва у ООО «Промрегионбанк» лицензии на осуществление банковских операций еще в 2016-м в связи со снижением размера собственных средств (капитала) ниже минимального значения уставного капитала не может быть безусловным основанием для привлечения органов управления банка к субсидиарной ответственности.

Однако само по себе наличие кредиторской задолженности не порождает у контролирующих лиц обязанности принять решение подать заявление должника о признании его банкротом. Показатели, с которыми законодатель связывает данную обязанность, должны объективно отображать наступление критического для общества финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц. Закон о банкротстве связывает принятие решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о несостоятельности общества с фактом уменьшения активов общества, не позволяющим принять необходимые меры по улучшению его финансового состояния. Следовательно, по нашему мнению, есть возможность отмены судебного акта первой инстанции в вышестоящей инстанции при условии наличия в материалах дела доказательств того, что у должника отсутствовали признаки «объективного банкротства» на дату, с которой конкурсный управляющий связывает возникновение обязанности обратиться с заявлением о несостоятельности. И ключевой фактор положительного для апеллянтов исхода дела – это принятие судом аргументации, что само по себе наличие неисполненных перед кредиторами обязательств не влечет безусловной обязанности руководителя должника обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом.

«Аресты, наложенные в отношении имущества до дела о банкротстве, не препятствуют осуществлению мероприятий конкурсного производства» – на это обратил внимание Верховный Суд РФ еще в октябре 2024 г. в определении № 302-ЭС23-10298 (2) по делу О.А. Сметанина (№ А33-18794/2021). Какой-либо приоритет у требований потерпевшего по уголовному делу отсутствует. Принимая во внимание, что арестованное имущество никак не обособляется от другого имущества должника, а из целей института банкротства следует, что конкурсная масса формируется за счет всего имущества должника, оснований для отказа в перечислении денежных средств на основной счет у кредитной организации не имелось. Все вопросы относительно реализации имущества должника и пропорционального удовлетворения требований кредиторов в соответствии с очередностью решаются в деле о банкротстве, для чего конкурсный управляющий обязан формировать конкурсную массу, а иные лица не вправе ему в этом препятствовать.

Следовательно, неустойка за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств не подлежит начислению в случае, если эти обязательства возникли до даты введения моратория, а основания для уплаты такой неустойки и, следовательно, обязанность по ее уплате, возникли в период действия моратория. В рассматриваемом судебном акте пени за нарушение сроков поставки возникли в период действия моратория, а именно с 02.04.2022 по 15.06.2022 года. Соответственно, как верно отметила кассационная коллегия, выводы судов нижестоящих инстанций относительно отсутствия правовых оснований для применения моратория к заявленной неустойке являются ошибочными. Суд округа принял правомерный судебный акт об удовлетворении иска о взыскании суммы необоснованно удержанной неустойки в полном объеме с учетом того, что неустойка за просрочку поставки товара начислению не подлежала, ее удержание ответчиком также не являлось правомерным.

Например, сделка ФЦСР с ООО «РИНГ» в размере 3,7 млн рублей никак не могла привести к существенному росту диспропорции между активами и пассивами застройщика, баланс которого на дату возбуждения дела о банкротстве был равен 7 млрд рублей. После — 14 млрд рублей. При этом Марина Сечина сыграла активную роль в формировании конкурсной массы посредством обязания конкурсного управляющего включить в конкурсную массу неучтенный управляющим актив стоимостью 5,9 млрд рублей. А также была доказана мнимость требования АО «ГАЛС» на 782 млн рублей и направленность данного лица на инициирование банкротства ФЦСР в недобросовестных целях. До этого были полностью погашены требования ПАО «Промсвязьбанк» как первого заявителя о банкротстве застройщика. К тому же мы заявляли о том, что суд первой инстанции не учел, что положения подп. 2 п. 12 ст. 61.11 закона о банкротстве были введены в действие законом № 266-ФЗ с 01.07.2017 года, в связи с чем привлекать лиц к субсидиарной ответственности в связи с заключением в период до 01.07.2017 года сделок недопустимо. Нам интересно, на что именно обратил внимание суд апелляционной инстанции. Ждем публикации полного текста постановления и готовимся к дальнейшей защите.

Данный акт ВС РФ представляет интерес не только из-за особенностей фактических обстоятельств (отношения сторон спора сложились еще в 1990 году), сколько в силу того факта, что в тот период не действовал известный нам Гражданский кодекс РФ. Спор между сторонами возник из-за особенностей валютных займов и порядка их возврата. Отменяя решения нижестоящих судов, ВС РФ обращает внимание на то, что отношения сторон по возврату задолженности регулировались не договором, где была установлена валюта долга и валюта платежа, а решением суда. В 1997 году, взыскивая задолженность с общества, суд определил порядок погашения валютного займа в рублях по курсу, определяемому на дату принятия решения. Подобный подход не является новым для практики, так как уже был описан Верховным судом в Постановлении Пленума от 22.11.2016 № 54. Обращает на себя внимание довод ВС РФ о том, что продолжительное неистребованние долга кредитором (почти 20 лет) дает должнику основание полагать, что между сторонами отсутствует спор о праве. Именно поэтому, ссылаясь на статью 10 ГК РФ, суд расценивает поведение банка, который возражает против признания долга погашенным, в качестве злоупотребления. Полагаю, что такая позиция будет подхвачена правоприменителями для защиты от недобросовестных контрагентов, которые уже утратили право на судебную защиту.

Безусловно, здесь нужен детальный анализ реестра требований кредиторов. Отказывая в удовлетворении кассационной жалобы, ВС РФ указал (А) на наличие текущего дела о банкротстве и недопустимость двух «открытых» дел с одним предметом (банкротство юридического лица); (Б) на то, что права банка защищаются посредством предъявления требования в текущем деле о банкротстве. В то же время само по себе рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта было произведено с нарушениями, при отсутствии которых банк мог бы актуализировать вопрос о получении погашения требований в первом деле либо у него было бы больше шансов на погашение своих требований, так как текущий кредитор, инициировавший второе дело о банкротстве, был бы включен за реестр.

Динамика банкротств физических лиц за 2023 год показала уверенный рост. Это связано сразу с несколькими факторами. Ведущим из них, на мой взгляд, является стагнация по всем экономическим показателям. Последние 2-3 года бизнесу приходится буквально выживать за счет накопленных ранее ресурсов. Снижение спроса, невозможность контрагентов выполнять свои обязательства лишают компании последних опор и вынуждают прибегать к процедуре банкротства. Как правило вслед за банкротством компании следует и банкротство ее бенефициара, привлеченного к субсидиарной ответственности, либо физического лица, выступающего поручителем по обязательствам компании.

Однако такой исход спора представляется не правильным и не основанным на всестороннем и полном рассмотрении спора. КДЛ вменялось 7 эпизодов по вопросу об ухудшении финансового положения должника посредством совершения сделок. Из них по пяти эпизодам на общую сумму 1,1 млрд рублей есть положительные судебные акты, вступившие в законную силу, из которых следует действительность и обоснованность сделок. Объекты по ДДУ на 3,4 млрд рублей были возвращены в конкурсную массу, за которые ЗАО «ФЦСР» получило возмещение при передаче прав застройщика стоимостью 6,9 млрд рублей Московскому Фонду защиты прав участников строительства. По спору не было доказано наличие ущерба, существенного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств именно из-за данных сделок. Невозможность погашения требований кредиторов за счет имущества должника в принципе отсутствует, как и объективное банкротство, что само по себе исключает применение института субсидиарный ответственности.

Из-за заморозки проекта в 2012 г. в отношении Полонского было возбуждено уголовное дело. Следствие посчитало, что предварительные договоры купли-продажи квартир в квартале не соответствовали проектной документации, а вырученные деньги шли в том числе на другие проекты (башня «Федерация» в Москве, Astra Montenegro в Черногории). ФЦСР под руководством Марины Сечиной во исполнение мирового соглашения переподписало договоры участия в долевом строительстве без взимания платы со всеми дольщиками, которые были обмануты Сергеем Полонским. В октябре 2016 года ПАО «Промсвязьбанк» обратился с требованием о признании ФЦСР банкротом, которое впоследствии было признано погашенным и оставлено без рассмотрения.