Александр Хоменко был признан банкротом в 2021 г. с долгами перед ООО «Евровазон» за нарушение товарного знака и другими кредиторами. В процедуре банкротства были признаны недействительными две сделки Хоменко по отчуждению автомобиля и доли в квартире, совершенные незадолго до банкротства. Также в реестр были включены требования о субсидиарной ответственности Хоменко по долгам ООО «Дворпроект» и требования Василия Рыжкова. Суд первой инстанции завершил процедуру реализации имущества и освободил Хоменко от всех долгов. Однако апелляционный суд отменил это решение в части освобождения от долгов, указав на недобросовестность должника. Арбитражный суд Северо-Западного округа частично удовлетворил кассационную жалобу Хоменко, указав, что признание сделок недействительными не причинило вреда кредиторам, а долг за нарушение товарного знака подлежит списанию. Однако суд отказал в освобождении от долгов перед Рыжковым, поскольку эти обязательства возникли из-за незаконных действий должника (дело № А56-15605/2021).
Фабула
В апреле 2021 г. Александр Хоменко обратился в Арбитражный суд Санкт-Петербурга с заявлением о признании себя банкротом, указав на наличие задолженности перед ООО «Евровазон» в размере 5 млн рублей за нарушение исключительных прав на товарный знак. В ходе процедуры банкротства в реестр требований кредиторов были включены: требования ООО «Евровазон» на 5,5 млн рублей (включая компенсацию за нарушение товарного знака, проценты и судебные расходы), требования того же ООО «Евровазон» на 4,3 млн рублей субсидиарной ответственности по долгам ООО «Дворпроект», а также требования Василия Рыжкова на 2,5 млн рублей.
В процессе банкротства были оспорены и признаны недействительными две сделки Хоменко: продажа автомобиля в мае 2020 г. и продажа 1/2 доли в квартире в августе 2020 г. Автомобиль был возвращен в конкурсную массу и реализован за 99,6 тысяч рублей, а доля в квартире была исключена из конкурсной массы как единственное жилье.
В декабре 2024 г. суд первой инстанции завершил процедуру реализации имущества и освободил Хоменко от всех долгов. Однако Тринадцатый арбитражный апелляционный суд отменил определение в части освобождения от долгов, отказав в списании задолженности.
Хоменко пожаловался в Арбитражный суд Северо-Западного округа, рассказал ТГ-канал «PLP/Северо-Западный».
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, рассмотрев ходатайство финансового управляющего Валерии Слончак, пришел к выводу о необходимости завершения процедуры банкротства. Финансовый управляющий указала на отсутствие у должника имущества за пределами России, погашение требования по субсидиарной ответственности солидарным должником ООО «Евромосблаг ТМ», отсутствие признаков фиктивного или преднамеренного банкротства. Суд не установил обстоятельств, препятствующих освобождению от долгов согласно ст. 213.28 Закона о банкротстве, и освободил Хоменко от дальнейшего исполнения всех требований кредиторов.
Апелляционный суд занял противоположную позицию, указав, что включение в реестр требований из субсидиарной ответственности по долгам ООО «Дворпроект» и совершение сделок, признанных недействительными по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, исключает освобождение от долгов. Суд посчитал, что эти обстоятельства свидетельствуют о высокой вероятности вывода активов и причинения вреда кредиторам. Относительно требования ООО «Евровазон» за нарушение товарного знака апелляция указала на умышленный характер правонарушения, что также препятствует освобождению от этого долга.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Северо-Западного округа пришел к выводу о частичной обоснованности кассационной жалобы.
Относительно сделок, признанных недействительными, кассационная инстанция установила, что автомобиль, проданный Хоменко в мае 2020 г., был возвращен в конкурсную массу и реализован на торгах за 99,6 тысяч рублей, которые пошли на погашение текущих платежей. Доля в квартире, проданная в августе 2020 г., была исключена из конкурсной массы как единственное жилье должника.
Окружной суд пришел к выводу, что признание этих сделок недействительными фактически не причинило вреда кредиторам. За счет доли в квартире требования кредиторов не подлежали удовлетворению в любом случае, а автомобиль был реализован с пополнением конкурсной массы.
Хоменко был привлечен к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Дворпроект» в размере 5,2 млн рублей солидарно с ООО «Евромосблаг ТМ». ООО «Евровазон» как кредитор ООО «Дворпроект» уступило себе право требования на 4,6 млн рублей, которое было включено в реестр требований в деле о банкротстве Хоменко.
Важным обстоятельством стало то, что ООО «Евромосблаг ТМ» полностью погасило задолженность перед ООО «Евровазон» в июле 2024 года, о чем финансовый управляющий внесла соответствующую запись в реестр. При этом ООО «Евромосблаг ТМ» не предъявило регрессное требование к Хоменко и не заявило об отказе от такого требования.
Окружной суд указал, что все обстоятельства привлечения к субсидиарной ответственности были установлены вступившими в силу судебными актами, существовали на момент завершения процедуры банкротства и были известны всем участникам дела. Поэтому должник не вправе рассчитывать на освобождение от обязательств по субсидиарной ответственности, даже несмотря на погашение долга солидарным должником.
Относительно требований Василия Рыжкова суд установил, что они основаны на судебных актах о признании недействительными сделок ООО «Дворпроект», в которых Хоменко как единственный участник и генеральный директор перечислил себе 2,5 млн рублей без доказательств обоснованности платежей. Суд подчеркнул, что Хоменко не раскрыл сведения о расходовании этих денежных средств в рамках дела о банкротстве.
Окружной суд пришел к выводу, что при таких обстоятельствах Хоменко действовал незаконно при возникновении обязательств, что в силу абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве лишает его права на освобождение от долгов перед Рыжковым.
Наконец, по требованию ООО «Евровазон» в сумме 5,5 млн рублей за нарушение исключительного права на товарный знак окружной суд указал, что апелляционная инстанция не установила конкретных фактических обстоятельств, которые лишали бы должника права на освобождение от этого долга согласно закону.
Окружной суд подчеркнул, что само по себе нарушение исключительного права на товарный знак, даже умышленное, не является безусловным основанием для отказа в освобождении от долгов. Для применения исключений из правила об освобождении необходимо установить конкретные обстоятельства недобросовестности должника при возникновении или исполнении обязательства, чего апелляционный суд не сделал.
Итог
Арбитражный суд Северо-Западного округа отменил постановление апелляционного суда и изменил определение суда первой инстанции. Суд отказал в освобождении Хоменко от долгов только перед Василием Рыжковым, оставив в силе освобождение от остальных требований кредиторов, включая долг перед ООО «Евровазон» за нарушение товарного знака.
Почему это важно
В обоснование отсутствия оснований для освобождения должника от обязательства в отношении требований, основанных на недействительных сделках, в рассматриваемом деле суд кассационной инстанции применил абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве, а также указал на то, что требования кредитора В.Н. Рыжкова основаны на вступивших законную силу судебных актах о признании недействительными по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделок, отметила Наталья Леженникова, партнер Юридической фирмы Orlova\Ermolenko.
Ключевым обстоятельством в данном деле, полагаю, стал тот факт, что при оспаривании сделок было выявлено необоснованное перечисление денежных средств должником от имени общества в свой адрес, фактически вывод денежных средств без надлежащего подтверждения целесообразности данной операции. Данные обстоятельства в совокупности с наличием сделки, признанной недействительной на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве, позволяют квалифицировать данную ситуацию именно как случай, при котором освобождение гражданина-должника от обязательств не допускается. При этом нарушение исключительных прав на товарный знак и взыскание компенсации за такое нарушение само по себе не является обстоятельством, которое в силу абз. 4 п. 4 ст. 213.28 Закона о банкротстве лишают должника права на освобождение от такого долга. При буквальном толковании любое нарушение или требование из нарушения, совершенного гражданином-должником, можно квалифицировать как незаконное действие гражданина-должника, что создает право отказать в освобождении должника от обязательств.
В то же время наличие в данной норме возможных примеров таких действий, а также складывающая судебная практика, по ее словам, показывают, что должны быть чрезмерные, намеренные и злостные незаконные действия, которые были допущены и повлияли на возникновение и исполнение обязательства гражданином-должником. В данном деле суд округа также отметил, что необходимо доказать и подтвердить наличие таких обстоятельств, что в постановлении апелляционного суда сделано не было.
Комментируемое постановление, по мнению Виктора Калужского, патентного поверенного, руководителя практики интеллектуальной собственности Юридической фирмы CLS, поднимает два важных вопроса, связанных с оценкой требований о нарушении исключительных прав на товарные знаки в банкротстве:
о применении к таким требованиям абз. 4 п. 4. ст. 213.28 Закона о банкротстве (далее – Закон),
и о применении к таким требованиям абз. 5 п. 6 этой же статьи.
Кассация, продолжил он, комментируя неприменимость абз. 4 п. 4. ст. 213.28 Закона, указала на то, что апелляционная инстанция не установила фактические обстоятельства, которые лишают должника права на освобождение от долга по данному основанию. По его словам, кассация пришла к этому выводу потому, что вместо анализа законности действий должника апелляция ограничилась оценкой субъективного отношения должника к совершенному правонарушению, и признала данные действия умышленными.
В то же время использование товарного знака без согласия правообладателя нарушает запрет, установленный п. 3 ст. 1484 ГК РФ, в связи с этим такие действия должны быть расценены в качестве незаконных для применения абз. 4 п. 4. ст. 213.28 Закона, что не было сделано в комментируемом решении, указал он.
К сожалению, кассация не предоставила позицию относительно применения абз. 5 п. 6 ст. 213.28 Закона к данному требованию. Полагаю, что указанная норма не может применена, поскольку требование о выплате компенсации по своей сути является не требованием о возмещении вреда имуществу, а требованием кредитора по возмещению финансовых санкций (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 декабря 2023 г. № 13АП-35314/2023 по делу № А56-120589/2022/тр.2). Это связано с тем, что в случае нарушения исключительного права на товарный знак финансовые потери несет не само имущество (в данном случае, исключительное право на товарный знак), а кредитор.
Таким образом, делает вывод Виктор Калужский, указанное дело, несмотря на необоснованное, на его взгляд, освобождение должника от исполнения обязательства о выплате компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак, является важным для практики и показывает необходимость учета положений об интеллектуальной собственности в спорах, связанных с банкротством.
По словам Азата Ахметова, адвоката, партнера Юридической фирмы Orchards, позиция ценна для практики с двух точек зрения:
во-первых, суд кассационной инстанции стимулирует нижестоящие суды проверять основания для освобождения от долгов применительно к каждому отдельному обязательству. Соответственно, если какие-то из долгов возникли вследствие недобросовестного поведения, например в силу оспаривания сделки, они не списываются в рамках процедуры. Очень взвешенный подход;
суд пишет, что для применения правила о неосвобождении от долгов важно установить вред конкурсной массе.
Простое оспаривание сделки, которое не привело к вреду кредиторам, само по себе основанием для неосвобождения от долгов не является. Так и случилось в этом деле: была оспорена сделка с машиной, доход от которой направили на погашение требований первой очереди, а также оспорена сделка с квартирой, которая исключена из массы. В таких условиях вреда кредиторам в результате оспаривания сделок причинено не было.
Юрий Князев, старший юрист практики разрешения споров Юридической компании BIRCH, отметил, что в данном деле кассационный суд применил ограничительный подход при определении наличия признаков, при которых гражданин не освобождается от дальнейшего исполнения обязательств.
В судебной практике, пояснил он, должник не освобождается от дальнейшего исполнения обязательств в случаях неуказания о наличии действующих кредитных обязательств при обращении за новым кредитом, приобретения новых финансовых обязательств в условиях, когда для должника очевидно, что у него отсутствует доход в размере, достаточном для добросовестного обслуживания долгов, если обязательства возникли в результате сделки с контрагентом, в которой была личная заинтересованность должника и пр.
В ряде случаев должник может быть освобожден от дальнейшего исполнения обязательств – так, приговор не является препятствием для дальнейшего освобождения, кроме того, не является таким препятствием долг в связи с нарушением исключительного права на товарный знак, как указал суд в настоящем деле. К сожалению, однако, суд не представил подробную аргументацию – почему требование, основанное на нарушении исключительного права на товарный знак, не является препятствием для освобождения от долгов.
Такая аргументация могла бы помочь судам правильно определять признаки недобросовестности должника при приобретении обязательств, резюмировал он.
