Ярослав Корниенко обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании умершей Анастасии Хороших банкротом. Арбитражный суд Иркутской области и Четвертый арбитражный апелляционный суд прекратили производство по делу, указав на наличие преюдиции по ранее рассмотренному делу. Корниенко обратился в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, указав, что обязательства имелись именно у умершей Анастасии Хороших, а не у ее несовершеннолетнего сына, который вступил в наследство. Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело на новое рассмотрение, указав, что наследник вправе требовать как собственного банкротства, так и банкротства конкурсной массы умершего должника-наследодателя (дело № А19-11373/2024).
Фабула
Ярослав Корниенко в лице законного представителя Анны Хороших обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании умершей Анастасии Хороших банкротом.
Арбитражный суд Иркутской области и Четвертый арбитражный апелляционный суд прекратили производство по делу, сославшись на преюдицию по ранее рассмотренному делу №А19-3083/2024.
Корниенко обратился с жалобой в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, указав, что обязательства имелись у умершей Анастасии Хороших, а не у ее несовершеннолетнего сына, вступившего в наследство, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство».
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Иркутской области, прекращая производство по делу, исходил из того, что имеется вступивший в законную силу судебный акт по делу №А19-3083/2024, вынесенный по тому же предмету и по тем же основаниям.
Четвертый арбитражный апелляционный суд поддержал выводы суда первой инстанции о наличии преюдиции и оснований для прекращения производства по делу на основании подп. 2 п. 1 ст. 150 Арбитражного процессуального кодекса РФ.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа указал, что правом на подачу заявления о банкротстве конкурсной массы после смерти должника обладают кредиторы и наследники, а также иные лица в отсутствие наследников, перечисленные в п. 4 ст. 223.1 Закона о банкротстве.
При этом наследники вправе как требовать собственного банкротства (при наличии личных обязательств), так и банкротства конкурсной массы умершего должника-наследодателя.
Суд отметил, что положения действующего законодательства основаны на идее сепарации (обособления) имущества наследодателя (наследственной массы) от имущества наследников после смерти гражданина в целях пропорционального удовлетворения требований его кредиторов за счет соответствующего имущества преимущественно перед любыми другими лицами. Дело о банкротстве подлежит возбуждению в отношении наследственной массы, а не наследников, независимо от факта принятия наследства.
Принятие наследства в виде имущества и обязательств наследодателя не тождественно проведению процедуры банкротства в отношении самого должника, его наследственной массы. В порядке наследования ответственность наследника по обязательствам наследодателя ограничена объемом принятого наследственного имущества. Процедура несостоятельности и ее правовые последствия в отношении наследника значительно шире, нежели исполнение обязательств в ординарном порядке за счет унаследованного имущества.
Суд кассационной инстанции отметил, что Закон о банкротстве предусматривает ряд негативных последствий для должника в случае признания его банкротом (ст. 213.30), что очевидно не может наследоваться с принятием наследства. Поэтому положение о банкротстве в отношении умерших лиц включено в Закон о банкротстве с целью исключения возможности наступления негативных последствий для наследников в случае недостаточности наследственной массы для погашения требований кредиторов при отсутствии долгов у самих наследников.
Вывод нижестоящих судов об отсутствии права наследника на обращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве наследственной массы умершего должника является неправомерным и противоречащим положениям ст. 223.1 Закона о банкротстве. Заявителю следовало реализовать свое право на пересмотр судебного акта по делу № А19-3083/2024 путем подачи апелляционной, кассационной жалобы.
Неверный вывод суда по делу № А19-3083/2024 об отсутствии права на подачу наследником заявления о банкротстве наследственной массы умершего должника привел к возникновению ситуации запрета на реализацию наследником права на банкротство наследственной массы. В такой ситуации, в целях исправления допущенной судебной ошибки, суду следовало рассмотреть вопрос по существу об обоснованности требования о введении процедуры несостоятельности в отношении конкурсной (наследственной) массы умершего гражданина.
Окружной суд отметил, что в случае признания заявления обоснованным, арбитражный суд выносит решение о признании гражданина банкротом и введении процедуры реализации имущества. В конкурсную массу включается имущество, составляющее наследство гражданина. После завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
Суд подчеркнул, что в отсутствие проведенной процедуры банкротства в отношении наследственной массы наследодателя по правилам параграфа 4 главы X Закона о банкротстве наследодатель не может быть освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, что препятствует освобождению наследника от принятых наследником долгов.
Итог
Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа отменил определение Арбитражного суда Иркутской области и постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда, направив дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Иркутской области.
Почему это важно
По мнению Юлии Ивановой, управляющего партнера Юридической компании «ЮКО», в постановлении АС Восточно-Сибирского округа от 12 февраля 2025 г. по делу № А19-11373/2024 необходимо выделить два момента.
Во-первых, выявление различия и разграничение процедур личного банкротства гражданина по собственным обязательствам и банкротства наследственной массы. Данные различия обусловлены принципом разделения личного имущества и долгов гражданина, с одной стороны, и наследуемого имущества и долгов наследодателя – с другой. В последнем случае банкротство наследственной массы обусловлено нежеланием наследника нести ответственность по долгам наследодателя даже в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества. При этом такие наследники хотя и несут права и обязанности должника в процедуре банкротства, тем не менее не обладают статусом должника. В частности, это выражается в том, что в такой процедуре банкротства имущество наследников, не составляющее наследственное имущество, в конкурсную массу не включается. В свою очередь, не подлежит возбуждению производство по делу о банкротстве наследника, к которому предъявлены только требования по перешедшим к нему долгам наследодателя в связи с отсутствием на дату подачи заявления условий, предусмотренных п. 2 ст. 33 Закона о банкротстве (постановление АС Дальневосточного округа от 20 февраля 2024 г. № Ф03-154/2024 по делу № А24-3604/2023). Во-вторых, процессуальный момент, касающийся преодоления выводов вступившего в законную силу судебного акта, если они препятствуют реализации права на судебную защиту.
В данном случае, продолжила Юлия Иванова, неправомерный вывод суда о невозможности наследника обратиться в суд с заявлением о банкротстве наследственной массы, основанный на неправильном толковании норм п. 1 и 4 ст. 223.1 Закона о банкротстве, повлек ограничение конституционно гарантированного права на судебную защиту.
«По существу, признав незаконным судебный акт по другому делу, который не был предметом обжалования, суд кассационной инстанции исходил из приоритета соблюдения конституционной гарантии на судебную защиту прав и свобод каждого (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ)», – указала она.
Вадим Бородкин, адвокат, советник Юридической фирмы Orchards, отметил, что в данном деле окружной суд, отменяя акты нижестоящих судов, прекративших производство по делу о банкротстве на основании ст. 150 АПК РФ из-за того, что аналогичное дело уже было рассмотрено, сослался на то, что изначально рассмотренное тождественное дело было разрешено неправильно. Таким образом, по его словам, окружной суд фактически признал незаконным судебный акт, который вступил в законную силу и не был оспорен в ординарном порядке в вышестоящие суды.
Такой подход, с одной стороны, ведет к восстановлению законности и исправлению допущенной ошибки в ранее рассмотренном деле, но, с другой стороны, преодолевает ст. 150 АПК РФ о запрете повторного инициирования тождественного дела (с тем же предметом и основанием) в отсутствие для этого процессуальных оснований. И ключевой в данном случае вопрос заключается в том, может ли так свободно с нормами процессуального права поступить окружной суд? Безусловно, суд первой инстанции может ошибиться и принять незаконный и необоснованный судебный акт. Для того чтобы исправить такую ошибку, процессуальное законодательство наделяет участвующих в деле лиц, а также лиц о правах и обязанностях которых вынесен судебный акт, правом на его обжалование в вышестоящие суды. Но, если таким правом никто не воспользовался, может ли одноуровневый суд (суд первой инстанции), получив повторное аналогичное ранее рассмотренному заявление, по которому уже был вынесен судебный акт, но который не прошел проверку в вышестоящих инстанциях, проигнорировать ст. 150 АПК РФ, посчитав, что в другом деле суд ошибся? Представляется, что подобное игнорирование является грубым нарушением норм процессуального права.
«Но если в данном случае суд первой инстанции не мог поступить иначе и в строгом соответствии со ст. 150 АПК РФ производство по делу прекратил, то и оснований для вышестоящих судов отменять такой судебный акт не было из-за отсутствия допущенных нарушений. Обратное является игнорированием принципа состязательности. А принцип законности включает в себя и необходимость правильного применения норм права, в том числе ст. 150 АПК РФ, которую нельзя игнорировать без наличия предусмотренных для этого законных оснований», – резюмировал он.
Анастасия Мади, юрист KISLOV.LAW, констатировала, что вопросы банкротства наследственной массы все чаще становятся предметом рассмотрения судов, но пока не нашли своего закрепления в позициях Верховного Суда, поэтому, по ее словам, встречаются ошибки, которые успешно исправляются на уровне кассации.
Вопрос о возможности возбуждения дела о банкротстве наследственной массы по заявлению наследника не так давно рассматривался тем же АС Восточно-Сибирского округа, даже с частичным совпадением состава судей (см. постановление от 23 сентября 2024 г. по делу № А78-14716/2023). Суд округа транслирует абсолютно логичную позицию, что у наследника есть право возбудить дело о банкротстве наследственной массы, так как именно банкротство наследодателя позволяет избежать последствий личного банкротства. Сама идея о праве наследника на предъявление требования о банкротстве конкурсной массы без собственного банкротства исходит из того, что положения действующего законодательства основаны на идее сепарации, т.е. обособления имущества наследодателя (наследственной массы) от имущества наследников.
