Межрайонная ИФНС России № 22 по Московской области обратилась в суд с заявлением о признании недействительными договоров последующей ипотеки между банком «Траст» и ЗАО «Гема-Инвест» на общую сумму более 8 млрд рублей и о применении последствий их недействительности. Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, указав на преюдициальное значение определения суда от 26 октября 2021 г., которым банк «Траст» был признан залоговым кредитором. Апелляционный суд также указал на пропуск уполномоченным органом срока исковой давности. Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, указав на неправильное определение судом апелляционной инстанции начала течения срока исковой давности и необходимость исследовать вопрос квалификации оспариваемых договоров залога как договоров последующего залога либо как вновь заключенных обеспечительных сделок по ранее возникшим обязательствам (дело № А41-3910/2019).
Фабула
ЗАО «Гема-Инвест» и ООО «ТРК» заключили ряд кредитных договоров с «Номос-Банком» (правопредшественник банка Траст) в период с 2012 по 2015 г. на общую сумму более 8 млрд рублей. В обеспечение исполнения обязательств по кредитным договорам «Траст» и ЗАО «Гема-Инвест» в апреле 2019 года заключили договоры последующей ипотеки.
В октябре 2021 г. ЗАО «Гема-Инвест» было признано банкротом. Межрайонная ИФНС России № 22 по Московской области обратилась в суд с заявлением о признании недействительными договоров последующей ипотеки, полагая, что в результате их заключения нарушена очередность удовлетворения требований кредиторов, банк «Траст» получил преимущественное удовлетворение требований, а сделки были совершены с целью причинения вреда имущественным интересам кредиторов.
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, указав на преюдициальное значение определения суда от 26 октября 2021 г., которым банк «Траст» был признан залоговым кредитором. Апелляционный суд также указал на пропуск уполномоченным органом срока исковой давности.
ФНС пожаловалась в окружной суд, рассказал ТГ-канал «Ликвидация и банкротство».
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления Межрайонной ИФНС России № 22 по Московской области, указав на преюдициальное значение определения суда от 26 октября 2021 г., которым банк «Траст» был установлен статус залогового кредитора. Суд сослался на то, что в рамках указанного обособленного спора судом уже дана оценка оспариваемым договорам последующей ипотеки.
Суд апелляционной инстанции согласился, что сам факт признания требований банка «Траст» как обеспеченных залогом имущества должника не исключает возможности обращения с заявлением о признании договоров недействительными. Однако апелляционный суд пришел к выводу о пропуске Межрайонной ИФНС России № 22 по Московской области срока исковой давности.
Суд указал, что срок давности следует исчислять с момента, когда о пороках сделки узнал или мог узнать конкурсный управляющий, т.е. с 5 августа 2021 г. Таким образом, срок истек 5 августа 2022 г., в то время как уполномоченный орган обратился с заявлением только 25 апреля 2023 г.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты нижестоящих судов.
Окружной суд подчеркнул, что срок давности следует исчислять не с момента, когда о пороках сделки узнал арбитражный управляющий, а с момента, когда уполномоченный орган должен был узнать о нарушении своих прав как кредитора должника оспариваемыми сделками, т.е. об основаниях для их оспаривания и о надлежащем ответчике. Это противоречит положениям п. 2 ст. 181 ГК РФ.
Суд также отметил отсутствие в деле доказательств того, что конкурсный управляющий оспаривал данные сделки в интересах сообщества кредиторов и проводил анализ подозрительных сделок должника, доводя эти сведения до кредиторов.
В данном случае ключевым являлся вопрос правовой квалификации оспариваемых договоров залога – как договоров последующего залога либо как вновь заключенных обеспечительных сделок по ранее возникшим обязательствам.
Суд кассационной инстанции обратил внимание на то, что оспариваемые договоры о последующей ипотеке от 18 апреля 2019 г. в материалах настоящего обособленного спора отсутствуют. При этом Межрайонная ИФНС России № 22 по Московской области указывала, что из полученных по запросу первоначальных договоров ипотеки от 28 декабря 2016 г. следует, что они заключены в обеспечение обязательств третьего лица – ООО «Трейд Компани», т.е. имеют отличный от спорных договоров предмет обеспечения.
В случаях неравенства процессуальных возможностей сторон спора (характерного для споров, осложненных банкротным элементом) цели справедливого, состязательного процесса достигаются перераспределением судом между сторонами обязанности по доказыванию.
Арбитражному управляющему достаточно заявить доводы или указать на доказательства малой вероятности развития событий по версии ответчика, а другой стороне необходимо представить ясные и убедительные доказательства в подтверждение своих требований и возражений.
В соответствии с подходом о справедливом распределении бремени доказывания именно на ответчика (банк «Траст») возложена обязанность по опровержению презумпций ст. 61.3 Закона о банкротстве, а также доводов управляющего или кредитора о недействительности оспоренной сделки.
Судами не были надлежащим образом исследованы доводы Межрайонной ИФНС России № 22 по Московской области об отличии предмета обеспечения первоначальных и оспариваемых договоров залога.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда по делу о банкротстве ЗАО «Гема-Инвест» и направил обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.
Почему это важно
Наталия Колодежная, управляющий партнер Юридической группы «Парадигма», отметила, что ключевым в споре являлся вопрос о возможности исчисления срока исковой давности с момента осведомленности кредитора о нарушенном праве.
Ранее при оспаривании сделок в деле о банкротстве суды неоднократно указывали на отсутствие у кредитора субъективной исковой давности. В данном споре, однако, суд указал на неприменимость подхода о том, что срок исковой давности для кредитора необходимо исчислять с учетом осведомленности арбитражного управляющего о наличии оснований для оспаривания сделок. Данная позиция суда кассации (при ее последующем применении) может существенным образом изменить устоявшийся подход в судебной практике и потому представляет практический интерес.
По мнению Романа Чистякова, адвоката, советника практики корпоративных конфликтов и банкротств Юридической компании «ССП-Консалт», в рамках рассмотренного спора о признании договора залога недействительным (дело «Гема-Инвест») судом округа рассматривались два вопроса – тривиальный (порядок течения сроков исковой давности) и нетривиальный, но часто возникающий (оспаривание залога, как сделки с предпочтением).
Касаемо исчисления срока исковой давности, продолжил он, суд округа отметил, что начало течения срока для уполномоченного органа (заявителя по спору) нельзя рассчитывать с даты, когда конкурсный управляющий должника мог узнать о совершенной сделке и наличии оснований для оспаривания. Придерживаясь ранее выработанного подхода «субъективного» исчисления сроков исковой давности, судами поддерживается сдержанный подход защиты интересов сообщества кредиторов в ситуации, когда управляющий пассивен или нейтрален, не выявляет и не оспаривает сделки.
«Вопрос о возможности признания договоров последующего залога, абстрагируясь от конкретных фактических обстоятельств, уже долгое время считается разрешенным в судебной практике, заключение нового договора залога в период подозрительности действительно может быть признано недействительной сделкой, поскольку должник, заключая такой договор, во вред иным кредиторам, отдает предпочтение в виде преимущественного удовлетворения требований из стоимости предмета залога конкретному кредитору», – указал он.
В то же время суд округа, направляя обособленный спор на новое рассмотрение, предложил нижестоящим судам разобраться в сущности обязательства, вытекающего из договора последующего залога, является ли он новым (вновь заключенным) или классической сделкой последующего залога. От разрешения данного вопроса будет зависеть как порядок исчисления сроков исковой давности, так и вопрос о возможности признания сделки недействительной ввиду ее совершения в период подозрительности. Из данной логики следует, что существо обязательства (новое обязательство или изменение старого) существенным образом влияет на вопрос о возможности предоставления предпочтения такому кредитору для целей признания сделки недействительной.
Марина Байкова, старший юрист Юридической фирмы Orlova\Ermolenko, подчеркнула, что в судебной практике нередки напоминания вышестоящих судов о недопустимости формального подхода к рассмотрению обособленных споров в деле о банкротстве. Чаще всего, по ее словам, это касается субсидиарной ответственности и оспаривания сделок по банкротным основаниям.
«Ограничение кредиторов и арбитражных управляющих в возможности собрать документы, проанализировать их, понять, есть ли основания для оспаривания, влияет на начало течения срока исковой давности. В данном деле сделка оспаривается по трем основаниям: как сделка с предпочтением, как сделка, совершенная с целью причинения вреда имущественным интересам кредиторов, и как сделка, совершенная со злоупотреблением (ст. 10, 168 ГК РФ)», – пояснила она.
На мой взгляд, важно разграничить эти основания и применительно к каждому решить, истек ли срок исковой давности и доказаны ли все основания для оспаривания. Вполне очевидно, что по каждому основанию разный предмет доказывания. В связи с этим для оспаривания сделок по указанным заявителем основаниям у заявителя должен быть разный уровень информированности об условиях спорной сделки и поведении сторон спорной сделки при ее заключении. Так, для признания совершенной с предпочтением сделки недействительной важно лишь знать дату заключения сделки и определить наличие оснований, указанных в п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве. Нет необходимости доказывать причинение вреда кредиторам и, поскольку сделка совершена после открытия дела о банкротстве, оценивать наличие осведомленности у заинтересованного лица о признаках банкротства должника.
«Полагаю, что суды в данном деле при новом рассмотрении оценят доводы о пропуске срока исковой давности применительно к каждому основанию для оспаривания сделки и разрешат вопрос. Поскольку вопрос пропуска срока является здесь важным (то, что сделка совершена с предпочтением, на мой взгляд, очевидно – договор залога заключен после открытия дела о банкротстве)», – резюмировала она.
