Финансовый управляющий Павел Гордеев в рамках дела о банкротстве Александра Колетвинова провел торги по реализации шести земельных участков должника, победителем которых стал Лев Акоев. Должник оспорил результаты торгов, указав на неучет построек на участках и нарушения в ходе торгов. Суд первой инстанции признал торги недействительными, но апелляция отменила это определение, посчитав доводы должника необоснованными и усмотрев в его действиях злоупотребление правом. Суд округа поддержал выводы первой инстанции о нарушениях при формировании лотов и проведении торгов. Финансовый управляющий и победитель торгов обратились с кассационными жалобами в Верховный суд, указав, что постройки являются некапитальными объектами, а также сославшись на поощрение судами недобросовестного поведения должника. Экономколлегия отменила постановление окружного суда и оставил в силе постановление суда апелляционной инстанций (дело А40-133700/2021).
Фабула
В ходе процедуры банкротства Александра Колетвинова финансовый управляющий Павел Гордеев выявил в собственности должника шесть земельных участков. Финуправляющий обратился в арбитражный суд с ходатайством об утверждении положения о порядке реализации этого имущества, которое было утверждено судом. После проведения нескольких несостоявшихся торгов, в апреле 2023 года были объявлены торги в форме публичного предложения, победителем которых стал Лев Акоев, предложивший 21,7 млн рублей.
Колетвинов обратился в суд с заявлением о признании торгов недействительными, указав на ряд нарушений. Суд первой инстанции удовлетворил заявление должника, признав торги и договор купли-продажи недействительными. Апелляционный суд отменил это определение и отказал в удовлетворении заявления должника. Наконец, окружной суд отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе определение суда первой инстанции.
Финансовый управляющий Гордеев и победитель торгов Акоев пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, признавая торги недействительными, указал, что финуправляющий не учел находящиеся на земельных участках постройки при определении начальной стоимости лотов, хотя должен был совершить действия по регистрации за должником права собственности на них.
Суд также отметил формальные нарушения процедуры торгов — разные даты окончания приема заявок и требования о предоставлении дополнительных документов.
Апелляционный суд отменил определение первой инстанции, посчитав спорные строения вспомогательными хозяйственными постройками — принадлежностью земельных участков, а их невключение в конкурсную массу — следствием уклонения самого должника от предоставления информации и отсутствия госрегистрации этого имущества.
Апелляция указала на злоупотребление правом со стороны должника, который несмотря на наличие другого имущества (автомобиля), уклонялся от его передачи управляющему.
Окружной суд согласился с выводами первой инстанции, указав, что без оценки построек имущество должника не было сформировано в полном объеме, невозможно проверить соответствие цены действительной стоимости.
Суд округа подчеркнул, что сведения о постройках должны были быть указаны в положении о порядке продажи и сообщении о торгах и учтены при формировании стоимости.
Что думает заявитель
Финансовый управляющий Павел Гордеев и победитель торгов Лев Акоев указали, что на участках фактически находились только три некапитальных объекта (деревянная бытовка, туалет и металлический контейнер), а не значимые строения, и их неуказание в сообщении о продаже — следствие виновного бездействия самого должника, длительное время умалчивавшего об этих объектах.
Заявители обратили внимание на поощрение судами неправомерного поведения должника и возникновение правовой неопределенности, так как суды неверно применили реституцию, возложив обязанность по возврату денег покупателю на финансового управляющего вместо должника — стороны сделки.
По мнению заявителей, были нарушены нормы АПК РФ, поскольку суды первой и кассационной инстанций не приняли во внимание вступившее в силу определение об утверждении положения о продаже.
Финуправляющий также указал на необходимость оценки законности возведения спорных объектов, которые могут являться самовольными постройками.
А Акоев отметил, что является добросовестным приобретателем, не заинтересованным по отношению к должнику, управляющему и ЭТП.
Что решил Верховный суд
Судья Верховного суда Букина И.А. сочла доводы заявителей заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Что в теории
Верховный суд указал, что совершение действий в обход закона с противоправной целью является злоупотреблением правом, что согласно положениям пунктов 2-3 статьи 10 ГК РФ может являться основанием для отказа в защите принадлежащего истцу права.
Суд отметил, что поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.
По существу
Верховный суд указал, что из материалов дела усматривается, что должник длительное время уклонялся от исполнения судебных актов о взыскании долга при наличии соответствующей возможности, а затем полностью устранился от участия в деле о собственном банкротстве.
Должник Александр Колетвинов отказывался оказывать содействие финансовому управляющему в погашении требований кредиторов и осуществлении управляющим своих обязанностей. В частности, должник не передавал финуправляющему имущество и документацию, несмотря на соответствующие запросы и судебные акты.
Только после исчерпания возможности пополнения конкурсной массы за счет менее дорогостоящего имущества (транспортного средства и долей в нежилых помещениях), ФУ инициировал продажу земельных участков должника на торгах.
Должник обратился с заявлением об оспаривании торгов уже после того, как финансовый управляющий распределил вырученные от продажи участков средства между кредиторами. При этом Колетвинов ссылался на то, что при продаже участков не были учтены находящиеся на них строения, о которых он ранее умалчивал.
По мнению ВС, очевидное отклонение действий должника от добросовестного поведения в рамках собственного банкротства должно было стать основанием для вынесения судом первой инстанции на обсуждение сторон обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности должника, чего сделано не было.
Верховный суд согласился с выводами апелляционного суда о том, что поведение должника было направлено на сокрытие имущества от ФУ и кредиторов и на затягивание процедуры банкротства. Своим бездействием должник создал ситуацию, при которой требования кредиторов были удовлетворены за счет покупателя земельных участков, а сам должник в результате оспаривания торгов получил обратно права на все участки.
Но должник не может перекладывать риски своего недобросовестного поведения на добросовестного покупателя, доверившегося публичному характеру процедуры банкротства и проводимых в ее рамках торгов.
ВС пришел к выводу, что апелляционный суд, учтя принцип недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ), правомерно квалифицировал поведение должника Александра Колетвинова как недобросовестное, направленное на причинение ущерба кредиторам, покупателю и финансовому управляющему, и обоснованно отказал должнику в удовлетворении его требований.
При этом Верховный суд не согласился с выводом апелляционного суда о том, что спорные строения являются принадлежностью земельных участков, поскольку незарегистрированные строения не введены в оборот в качестве недвижимости и не могут считаться вещами. Однако данный ошибочный вывод апелляционного суда не привел к принятию неправильного судебного акта и не является основанием для его отмены.
Итог
ВС отменил постановление окружного суда и оставил в силе постановление суда апелляционной инстанций об отказе в удовлетворении требований должника о признании торгов недействительными.
Почему это важно
Константин Колищук, к. ю. н., отметил, что каждый раз искренне радуется, когда Верховный суд РФ поощряет преодоление судами недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны отдельных участников гражданского оборота, фактически пресекая на будущее подобную модель поведения недобросовестных лиц в схожих обстоятельствах.
В нашем случае это важно еще и потому, что порочная практика оспаривания со стороны "заинтересованных лиц" банкротных торгов уже после распределения управляющим должника вырученных по итогам торгов денежных средств и по основаниям, известным такому заявителю задолго до самих торгов, увы, встречается довольно часто и является типичной формой злоупотребления правом. Отрадно, что Верховный суд дал такому поведению должника соответствующую оценку со ссылкой на ст. 10 ГК РФ и отказал ему в признании торгов недействительными.
В то же время, пояснил Константин Колищук, рассматриваемое определение ВС РФ с неизбежностью порождает вопрос: если нарушение на торгах было исключительно результатом недобросовестного поведения заявителя, является ли это обстоятельство универсальным основанием для отказа в признании любых торгов недействительными, даже несмотря на существенность допущенных при их организации и проведении нарушений?
«Напомню, что существенными являются такие нарушения, которые повлияли на результаты торгов (в частности, на формирование стоимости реализованного имущества и на определение победителя торгов) и привели к ущемлению прав и законных интересов заявителя. Думаю, что нет. В нашем деле ВС РФ вообще не дал оценку существенности допущенных нарушений при организации и проведении торгов, но какова была бы логика его рассуждений, например, при значительной стоимости неучтенного имущества и при наличии оставшихся непогашенными требований кредиторов?» — указал он.
По словам Константина Колищука, при коллизии правовых принципов недопустимости злоупотребления правом со стороны заявителя и защиты прав добросовестного покупателя имущества на торгах, с одной стороны, и высшей цели банкротства — формирования конкурсной массы в целях наиболее полного и пропорционального удовлетворения требований кредиторов. С другой стороны, он ставит на последний, по крайней мере, в нынешних социально-политических и правовых условиях, подытожил юрист.
Елена Кравцова, партнер ProLegals, отметила, что судебный акт ВС РФ содержит очень важную позицию, которой могут далее оперировать добросовестные приобретатели имущества с торгов.
На практике нередко имели место случаи, когда торги оспаривались в связи с тем, что имущество было некорректно описано либо что-то не учтено. Уже после проведения торгов и определения победителя кредиторы или должник инициировали судебные споры, проявляя полное бездействие на более ранних этапах. Представляется разумным, что приобретатель не может нести риски, связанные с бездействием участвующих лиц. Формирование судебной практики, в соответствии с которой кредиторы и должник должны принимать активное участие во всех процедурах банкротства (корректное указание наименований и перечня имущества в актах инвентаризации, затем во всех процедурах утверждения порядка торгов), считаю справедливым трендом. При этом нужно понимать, что судебный акт мог быть иным, если бы не был определен покупатель (победитель торгов).
По словам Елены Кравцовой, в аналогичных ситуациях кредиторы и должник имеют опцию взыскать убытки с арбитражного управляющего, если докажут его вину в ненадлежащем формировании конкурсной массы (в данном случае — если докажут, что имелась реальная и правовая возможность оформить самострой в собственность).
По словам Юлии Лещук, руководителя юридического отдела ЭТП «Тендерные Технологии», это очень интересный спор, позволяющий наблюдать абсолютно разные точки зрения судов нескольких инстанций на одну и ту же ситуацию.
Юлия Лещук также указала, что должник не оспаривал положение о порядке проведения торгов или саму процедуру реализации имущества.
И мы видим, что одни и те же нормы законодательства используются под «разным углом». Однако Верховный суд поставил точку в споре, демонстрирующем явную недобросовестность должника. Лица, участвующие в процедуре банкротства, не должны злоупотреблять своими правами, препятствовать проведению самой процедуры и удовлетворению требований кредиторов. Сведения о ходе процедуры банкротства являются достаточно открытыми и позволяют любому лицу, в том числе и должнику своевременно отслеживать события. И в случае обнаружения каких-либо нарушений обращаться в суд за защитой своих прав. Однако в данной ситуации есть несколько факторов, по которым суды оценивали недобросовестность должника, таких как: сокрытие имущества и поведение, показывающее явное отклонение от добросовестного поведения в рамках собственной процедуры банкротства в суде.
«То есть, по сути, он был согласен и с содержанием лота, и порядком реализации. При этом после окончания торгов и распределения денежных средств должник обратился в суд с заявлением о признании торгов недействительными, тем самым переложив риски своего недобросовестного поведения на стороннего покупателя, доверившегося публичному характеру процедуры банкротства и проводимой в ее рамках реализации имущества на торгах. Полагаю, в дальнейшем суды, основываясь на данном определении Верховного суда, будут более детально оценивать не только поведение арбитражных управляющих и участников торгов, но и недобросовестное поведение самих должников при наличии такового», — пояснила она.
Генеральный директор ООО «Доброторг», к. ю. н. Наталья Ершова отметила, что ВС вынес абсолютно взвешенное и действительно справедливое определение.
На первый взгляд может показаться, что продажа земельных участков без оценки и включения в состав лота находящихся на них не законченных строительством и не введенных в эксплуатацию построек является существенным нарушением процедуры проведения торгов и ведет к нарушению прав конкурсных кредиторов и должника. По общему правилу это действительно так, и мы, как организатор торгов, всегда стараемся предложить кредиторам найти наиболее эффективный способ продажи таких объектов [в частности, если нет способа узаконить такие постройки, то они могут быть оценены и включены в состав лота в качестве строительных материалов, сложенных (соединенных) в объект, не завершенный строительством]. Но это дело обладает уникальным набором фактических обстоятельств, которые свидетельствуют о злостном поведении самого должника, сокрытии им имущества и совершении действий, направленных на воспрепятствование процедуре банкротства.
На это, по словам Натальи Ершовой, указывает и то, что во время проведения спорных торгов должник не оспаривал положение о продаже: он дождался когда будет определен покупатель, произойдет оплата по договору, полностью погасятся требования кредиторов, прекратится процедура банкротства, и только потом инициировал признание торгов недействительными.
«Таким образом, судебный механизм защиты права был использован должником исключительно с целью причинить вред добросовестным участникам гражданского оборота (должник произвел погашение требований кредиторов деньгами покупателя и в последующем предпринял действия по возврату актива в свою собственность). С учетом того, что производство по делу о банкротстве было прекращено в связи с полным удовлетворением требований кредиторов, продажа земельных участков без учета стоимости недостроенных построек не нарушила прав конкурсных кредиторов», — пояснила она.
Что касается прав самого должника, то, подчеркнула Наталья Ершова, потенциальное нарушение его прав напрямую проистекает из его недобросовестных действий, ответственность за которые не может и не должна быть переложена ни на добросовестного покупателя, ни на финансового управляющего.
«Правовой подход, продемонстрированный Верховным судом РФ, направлен на защиту гражданского оборота, сохранение доверия инвесторов к банкротным торгам, а также будет мотивировать должников предоставлять финансовым управляющим необходимые документы и сведения об имуществе и оказывать содействие в его эффективной реализации», — подытожила она.
Бронислав Садиков, адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры», отметил, что СКЭС ВС обоснованно оставила в силе постановление апелляционного суда.
Кроме того, пояснил Бронислав Садиков, обстоятельства дела в очередной раз заставляют обратиться к вопросу об эффективности исполнительного производства.
Принцип добросовестности не предполагает защиту недобросовестного участника оборота. Очевидно, что правопорядок не может поощрять сокрытие должником своего имущества от обращения на него взыскания, поэтому даже формальные нарушения при проведении торгов с учетом предшествующего порочного поведения должника сами по себе не могут становиться основанием для признания таких торгов недействительными. В свою очередь, получение должником выручки, оставшейся после расчетов по текущим и реестровым требованиям, в меньшем размере, нежели она могла быть, может квалифицироваться как санкция за допущенные должником отклонения от нормы в его поведении.
«Судя по материалам дела о банкротстве, при сравнительно небольшом размере долгов у должника были достаточно дорогие активы, которые даже не пришлось возвращать в конкурсную массу. Это означает, что должник не был несостоятельным, а требования должны были удовлетворяться посредством исполнения судебного акта о взыскании задолженности в порядке исполнительного производства. Очень жаль, что в этих условиях единственным эффективным способом взыскания задолженности стало банкротство должника. При нормально работающей системе принудительного исполнения такого не должно быть, и с этим нужно что-то делать», — рассказал он.
Арбитражный управляющий Сергей Ильин отметил, что наконец-то Верховный суд напомнил, что обязанности есть не только у арбитражного управляющего, но и у должника.
Несмотря на то, что дело связано с вопросом торгов, наиважнейшим моментом вышеуказанного определения, по моему мнению, является напоминание о необходимости добросовестного поведения должника в деле о банкротстве. Ранее судебная практика складывалась так, что суды постоянно напоминали арбитражному управляющему о том, что он должен искать, сохранять, действовать, бороться, учитывать интересы должника и кредиторов, действовать разумно и добросовестно и т. д. и т. п. Существует 1000 и 1 вариант трактовки судов, как разумно и добросовестно должен вести себя арбитражный управляющий в делах о банкротстве, выполняя свои многочисленные обязанности. Но поезд тронулся, и появляется надежда, что практика, которую установил Верховный суд в деле Колетвинова Александра Витальевича, будет применяться и в остальных делах, где должники своим поведением всячески препятствуют деятельности управляющих. Торги и правда прошли негладко, и исходя из дела, там есть спорные вопросы и по земле, и по долям, и по незарегистрированным объектам, однако, установив факт недобросовестных действий должника, Верховный суд напомнил, что ст. 10 ГК РФ распространяется на всех без исключения и не только арбитражному управляющему может быть отказано в защите их прав.
