В рамках дела о банкротстве умершей Инессы Шахвердиевой суд признал недействительными сделками договоры займа и поручительства, отказавшись включать требование Беллы Захарян в размере 1 млн долларов и 60 тыс. рублей в реестр должника. Захарян обратилась в суд первой инстанции с заявлением о пересмотре определения суда по вновь открывшимся обстоятельствам. Суд первой инстанции заявление Захарян удовлетворил, сославшись на то, что при первоначальном рассмотрении обособленного спора суд не исследовал позицию заемщика, в том числе по вопросам необходимости и целесообразности получения спорного займа, а представленные документы являются относимыми к спору и имеющими существенное значение для его разрешения. Апелляция определение нижестоящего суда отменила. Наконец, окружной суд отменил постановление апелляции и засилил определение суда первой инстанции. Анна Михалевская (наследник должника) пожаловалась в Верховный суд, который отменил постановление окружного суда и оставил в силе постановление апелляционного суда (дело А40-224430/2020).
Фабула
В рамках дела о банкротстве умершей Инессы Шахвердиевой (должника) суд рассмотрел обособленный спор по:
заявлению Беллы Захарян о включении ее требований в размере 1 млн долларов и 60 тыс. рублей в реестр требований кредиторов должника;
и заявлению финансового управляющего должника о признании недействительными сделками договора займа от 30.12.2015, заключенного между Захарян (заимодавцем) и Владимир Михалевским (заемщиком), а также договора поручительства от 30.12.2015, заключенного между Захарян (кредитором) и должником (поручителем) в обеспечение исполнения обязательств заемщика.
В декабре 2021 года суд признал недействительными сделками договоры займа и поручительства, отказав в удовлетворении заявления Захарян о включении требований в реестр должника.
При этом суд исходил из того, что договор займа является незаключенным ввиду его безденежности и невозможности кредитора передать заемщику такую сумму наличными денежными средствами ввиду отсутствия у кредитора средств, достаточных для предоставления оспариваемого займа.
В материалы дела также не представлены доказательства использования Михалевским суммы займа, равно как и не обоснована необходимость и целесообразность его получения.
После этого Захарян обратилась в суд первой инстанции с заявлением о пересмотре определения от 06.12.2021 года по вновь открывшимся обстоятельствам.
В обоснование заявления Захарян сослалась на обращение к ней в июле 2012 года Михалевского с просьбой предоставить заем на сумму около 110 млн рублей, который был предоставлен ему денежными средствами Туманяна с оформлением отношений в форме простого векселя. В январе 2013 года она индоссировала вексель Туманяну.
В октябре 2022 года Туманян при встрече с Захарян сообщил о том, что в декабре 2015 года Михалевский полностью рассчитался с ним по данному векселю.
По мнению Захарян, указанные обстоятельства подтверждают погашение Михалевским задолженности перед Туманяном денежными средствами, полученными по договору займа от 30.12.2015 года. Кроме этого, Захарян указала, что поступившие в материалы дела выписки по счетам Шахвердиевой свидетельствуют о погашении Шахвердиевой в 2016 году задолженности перед АО АКБ «ФораБанк» за счет предоставленных ею денежных средств по договору с Михалевским. Ранее об этих обстоятельствах ей известно не было.
Суд первой инстанции заявление Захарян удовлетворил. Апелляция определение нижестоящего суда отменила. Наконец, окружной суд отменил постановление апелляции и засилил определение суда первой инстанции.
Анна Михалевская (наследник должника) пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Удовлетворяя заявление, суд первой инстанции исходил из того, что поскольку при первоначальном рассмотрении обособленного спора суд не исследовал позицию Михалевского, в том числе по вопросам необходимости и целесообразности получения спорного займа, представленные документы (ответ ООО «Банк РСИ», копии приходно-кассового ордера от 30.12.2015 и выписки по счету кассы банка), указывающие на присутствие Михалевского в ООО «Банк РСИ» 30.12.2015 года, являются относимыми к настоящему обособленному спору и имеющими существенное значение для его разрешения.
Отменяя определение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении заявления о пересмотре судебного по вновь открывшимся обстоятельствам, суд апелляционной инстанции указал, что приведенные в качестве вновь открывшихся обстоятельства не являются таковыми, а представляют собой новые доказательства, которые объективно были доступны Захарян ранее, при разрешении судом вопроса об обоснованности заявленного ею требования.
Суд округа поддержал выводы суда первой инстанции, отменив постановление суда апелляционной инстанции.
Что думает заявитель
Михалевская (наследник должника) настаивала на правильности позиции суда апелляционной инстанции о том, что заявление о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам основано исключительно на новых доказательствах, которые относятся к ранее исследованным судом обстоятельствам.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
При пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам Верховный суд РФ руководствовался пунктом 1 части 2 статьи 311 АПК РФ. Согласно данной норме, к числу вновь открывшихся обстоятельств относятся существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю.
ВС подчеркнул, что институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу. Он необходим для устранения объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.
В то же время, ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости.
Поэтому при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой.
По существу спора
Основанием для отказа во включении в реестр требования Беллы Захарян послужил ряд обстоятельств, установленных судами. В частности, суды указали на отсутствие у Беллы Захарян средств, достаточных для предоставления оспариваемого займа, недоказанность фактического получения Владимиром Михалевским спорной суммы, а также на нераскрытие целесообразности получения такого крупного займа Михалевским и его использования последним.
Обстоятельства получения Михалевским спорных денежных средств, приведенные впоследствии Захарян в качестве вновь открывшихся (в частности, с оформлением векселя), по мнению Верховного суда, являются по сути новой версией спорных событий. Они существовали на момент рассмотрения судами обособленного спора по существу, о чем Белла Захарян не могла не знать при обращении в арбитражный суд с упомянутым требованием. Доказательства, свидетельствующие о том, что данные обстоятельства не были известны заявителю ранее в силу объективных причин, отсутствуют.
Документы, представленные Беллой Захарян и полученные после вступления в законную силу судебного акта, Верховный суд расценил как новые доказательства в подтверждение ранее исследованных судами обстоятельств. Такие доказательства не являются основанием для пересмотра судебных актов по правилам статьи 311 АПК РФ.
Верховный суд указал, что суды первой инстанции и округа, удовлетворившие заявление о пересмотре судебного акта, фактически предоставили Белле Захарян не предусмотренную законодательством дополнительную возможность проверки судебных актов, что нарушает принцип правовой определенности. Допущенные нарушения норм права являются существенными и без их устранения невозможно восстановление прав и законных интересов наследников Инессы Шахвердиевой.
Итог
ВС отменил постановление окружного суда и оставил в силе постановление апелляционного суда.
Почему это важно
Я бы не отнес данный судебный акт к практикообразующим. Скорее это исправление ошибки нижестоящего суда и слаживание единообразия в подходах инстанций. Для спора в деле, где фигурирует недвижимость на Арбате и Маросейке, которую уже можно мерить не квадратными метрами, а «крестьянскими сотками», ситуация скорее рутинная. Да и вексель как инструмент финансовых расчетов между физическими лицами, особенно «извлеченный» из исторической глубины, уже неоднократно не выдерживал судебной проверки в процессах. В силу неоднократной компрометации недобросовестными кредиторами он часто выглядит как искусственное доказательство. В качестве ключевого доказательства сторона пыталась использовать аффидевит гражданина о существовании векселя. В США за дачу ложных показаний под присягой можно оказаться в заключении на десятилетия. В российском праве равноценных надежных санкций для надлежащего обеспечения, увы, нет. Все другие письменные доказательства, представленные в копиях из банка, в котором к тому же кредитор является бенефициаром, тоже никак не выглядят «вновь открывшимися».
Дмитрий Шевченко, ведущий юрист коллегии адвокатов «Параграф», отметил, что предусмотренная положениями Конституции РФ гарантия судебной защиты прав и свобод реализуется, в том числе, в нормах процессуального законодательства, согласно которым обязательность судебных актов может быть преодолена заинтересованными лицами посредством принятия надлежащих мер к оспариванию таких судебных актов.
Верховный суд РФ неоднократно указывал на недопустимость обхода предусмотренных законом процессуальных механизмов пересмотра судебных актов, а также недопустимость принятия произвольных решений, игнорирующих обязательность вступивших в законную силу судебных актов. В банкротной практике проблематика преодоления обязательности судебных актов не так давно возникала, в связи с утверждением Обзора практики рассмотрения требований контролирующих лиц, который открыл кредиторам дорогу к субординации требований. В частности, заявления заинтересованных лиц о субординации требований аффилированных кредиторов длительное время рассматривались в порядке ст. 60 закона о банкротстве без учета положений ст. 311 АПК РФ, что впоследствии пресек Верховный суд РФ. Определение СКЭС Верховного Суда РФ от 21.08.2024 года № 305-ЭС22-11829(4) по делу № А40-224430/2020 последовательно воспроизводит ранее обозначенные в судебной практике подходы к квалификации подобных заявлений, в связи с чем искать принципиально новых трактовок в нем не стоит.
Верховный суд напомнил, что институт пересмотра судебных актов (311 АПК РФ) является чрезвычайным средством возобновления производства по делу, необходимым для исправления ошибочных решений, но при соблюдении баланса между принципом правовой определенности и недопустимостью существования объективно неверных судебных актов. ВС усмотрел, что обстоятельства, которые сторона пыталась представить как вновь открывшиеся для пересмотра невыгодного для нее судебного решения, строго формально таковыми не являются, да и в целом могут вызвать вопросы касательно своей достоверности в рамках состязательного процесса. При этом судом кассационной инстанции указанные обстоятельства были приняты как вновь открывшиеся и положены в основу ошибочного судебного акта. Верховный суд таким образом устранил допущенную судебную ошибку, фактически указал на необходимость предоставления исчерпывающих доказательств в суд первой инстанции и на недопущение злоупотребления процессуальными правами.
