Уже после возбуждения дела о банкротстве ООО «Краснодаравтодорсервис» перечислило своему подрядчику — ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» — 5 млн рублей. Однако в рамках процедуры банкротства суд признал платежи незаконным. По решению суда «Усть-Лабинское ДРСУ» перечисло в конкурсную массу 5 млн рублей основного долга, а также проценты с 15 февраля (даты вступления решения суда в силу) по 27 февраля 2022 в размере 17,1 тыс. рублей. Конкурсный управляющий «Краснодаравтодорсервис» также добился взыскания с «Усть-Лабинского ДРСУ» в судах трех инстанций 988,1 тыс. рублей процентов за неправомерное пользование денежными средствами с 18 декабря 2018 года (даты опубликования сведений о введении в отношении «Краснодаравтодорсервиса» процедуры наблюдения) по 14 февраля 2022 года. «Усть-Лабинское ДРСУ» пожаловалось в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и отказался удовлетворить иск (дело А32-55433/2017).
Фабула
В начале 2017 года ООО «Краснодаравтодорсервис» (заказчик) и ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» заключили договор подряда, а в мае 2017 года – договор на оказание услуг механизмами.
Заказчик не исполнил свои обязательства по оплате работ, поэтому задолженность в размере 4,2 млн рублей, а также проценты в размере 208 тыс. рублей и судебные расходы были взысканы в судебном порядке. А сразу после этого в отношении ООО «Краснодаравтодорсервис» было возбуждено дело о банкротстве.
При этом в январе 2018 года ООО «Краснодаравтодорсервис» во исполнение своих обязательств по договорам перечислило ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» 5 млн рублей.
Тем не менее, в декабре 2018 года суд ввел в отношении ООО «Краснодаравтодорсервис» наблюдение. А в марте 2021 года в отношении ООО «Краснодаравтодорсервис» было открыто конкурсное производство.
Наконец, в ноябре 2021 года суд удовлетворил заявление конкурсного управляющего ООО «Краснодаравтодорсервис» и признал недействительными платежи, совершенные должником в январе 2018 года в пользу ООО «Усть-Лабинское ДРСУ», поскольку последнему было оказано предпочтение перед прочими кредиторами. Признаки осведомленности ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» о несостоятельности ООО «Краснодаравтодорсервис» на момент получения платежей установлены не были. В порядке применения последствий недействительности сделки суд взыскал с ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» 5 млн рублей и восстановил задолженность ООО «Краснодаравтодорсервис» перед этим кредитором. 15 февраля 2022 года после апелляционного рассмотрения обособленного спора судебное решение вступило в законную силу.
В феврале 2022 года ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» перечислило 5 млн рублей в конкурсную массу, а в марте 2022 года погасило проценты за неправомерное пользование денежными средствами с 15 по 27 февраля 2022 в размере 17,1 тыс. рублей.
В апреле 2022 года конкурсный управляющий ООО «Краснодаравтодорсервис» потребовал в суде взыскать с ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» 988,1 тыс. рублей процентов за неправомерное пользование денежными средствами с 18.12.2018 по 14.02.2022.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление КУ. После чего ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из того, что ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» должно было узнать о недействительности сделки не позднее чем 17.12.2018 года, то есть с момента опубликования сведений о введении в отношении ООО «Краснодаравтодорсервис» процедуры наблюдения.
Суды руководствовались:
статьей 395, пунктом 2 статьи 1107 Гражданского кодекса,
пунктом 2 статьи 61.3 закона о банкротстве,
пунктом 29.1 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 Краснодаравтодорсервис «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»
Что думает заявитель
Суды неправильно применили нормы о последствиях сделки, признанной недействительной по пункту 2 статьи 61.3 закона о банкротстве.
Закон о банкротстве по-разному регулирует последствия недействительности сделок, признанными таковыми по различным основаниям, предусмотренным статьями 61.2 и 61.3 этого закона, и более лоялен к кредиторам, в действиях которых отсутствовали признаки недобросовестности при совершении этих сделок.
Пороки сделки устанавливаются и оцениваются судом на момент ее совершения. В момент совершения спорной сделки ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» не обладало и не должно было обладать сведениями о признаках несостоятельности ООО «Краснодаравтодорсервис». Размещение информации о возбуждении дела о банкротстве должника в открытых источниках само по себе не означает, что обычный кредитор, связанный с должником только подрядным правоотношением, должен знать об этом (абзац 7 пункта 12 постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»
После получения оплаты за результат сданных работ и оказанных услуг ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» утратило со своим заказчиком всякую связь и тем более не проявляло и не должно было проявлять интерес к его судьбе. При таких обстоятельствах у судов не было оснований для вывода об осведомленности ООО «Усть-Лабинское ДРСУ» о признаках предпочтительности, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.3 закона о банкротстве. Не установлена такая осведомленность и в обособленном споре о признании сделки недействительной.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Самуйлов С.В. счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Что в теории
Согласно пунктам 1, 3 статьи 61.1 закона о банкротстве действия должника, направленные на исполнение гражданско-правовых обязательств, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в законе о банкротстве.
Признаки недействительности сделки устанавливаются на момент ее совершения.
Из пункта 1 статьи 61.6 закона о банкротстве следует, что денежные средства, переданные (перечисленные) должником по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.1 этого закона, подлежат возврату в конкурсную массу.
На сумму, подлежащую возврату кредитором должнику в связи с признанием сделки недействительной, могут быть начислены проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ, далее – проценты).
Если действия должника по уплате денег суд признал недействительными по признакам предпочтительности (статья 61.3 закона о банкротстве), то по общему правилу проценты подлежат начислению с момента вступления в силу определения суда о признании сделки недействительной. В то же время, если будет доказана осведомленность кредитора (в том числе потенциальная) о пороках сделки, предусмотренных статьей 61.3 закона о банкротстве, ранее признания ее недействительной, то проценты начисляются с момента, когда кредитор узнал или должен был узнать об этих пороках (пункт 29.1. постановления № 63).
К порокам сделок должника, влекущим недействительность по статье 61.3 закона о банкротстве, относится предпочтение одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований.
Недобросовестность кредитора (контрагента должника по спорной сделке), в том числе его реальная или потенциальная осведомленность о неплатежеспособности или недостаточности у должника имущества, является одним из признаков состава правонарушения, определяющего его квалификацию либо по пункту 2 статьи 61.3 закона о банкротстве (отсутствие недобросовестности), либо по пункту 3 этой же статьи (наличие недобросовестности).
При этом, во-первых, сделка, совершенная в пределах месяца до возбуждения дела о банкротстве либо еще ближе к этой дате или после нее, может быть признана недействительной и по пункту 3 статьи 61.3 закона о банкротстве при установлении недобросовестности кредитора; во вторых, суд, рассматривающий спор, не связан с квалификацией правоотношений, предложенной лицами, участвующими в деле, и обязан самостоятельно определить характер спорного правоотношения и принять решение в зависимости от установленных по делу обстоятельств.
По существу
В данном случае признак осведомленности «Усть-Лабинского ДРСУ» о неплатежеспособности должника имел значение для судебной оценки его действий при рассмотрении обособленного спора о недействительности перечисления «Краснодаравтодорсервисом» денежных средств 30.01.2018 года. В этом споре суд не установил такого признака и квалифицировал сделку по пункту 2 статьи 61.3 закона о банкротстве. В связи с этим вопрос об осведомленности «Усть-Лабинского ДРСУ» об указанных обстоятельствах на момент совершения спорной сделки разрешен судом в споре о ее недействительности.
В итоге ВС, приняв во внимание поведение «Усть-Лабинского ДРСУ» и его взаимоотношения с должником как до совершения спорной сделки, так и после нее вплоть до ее оспаривания и исполнения судебного решения, не нашел убедительных оснований полагать, что «Усть-Лабинское ДРСУ» узнало или должно было узнать о признаках недействительности сделки и после ее совершения.
«Усть-Лабинское ДРСУ» являлось обычным кредитором, связанным с «Краснодаравтодорсервисом» только правоотношениями по подряду и оказанию услуг. В связи с тем, что должник не рассчитался своевременно за принятые работы и услуги, «Усть-Лабинское ДРСУ» сначала защищало свои права и законные интересы в судебном порядке, а затем в порядке исполнения судебного акта, принятого в его пользу (в том числе заявляя о банкротстве должника). Получив оплату, «Усть-Лабинское ДРСУ» не имело и не должно было проявлять интереса к дальнейшей судьбе «Краснодаравтодорсервиса». Каких-либо обстоятельств, позволяющих прийти к иным выводам, в судебных актах не указано.
Суды указали, что «Усть-Лабинское ДРСУ» должно было узнать о наличии оснований недействительности сделки не позднее опубликования сведений о введении в отношении должника процедуры наблюдения. Такой подход не может быть признан правильным, так как по существу он обязывает любого добросовестного кредитора отслеживать сведения о банкротстве лица, с которым правоотношения завершены и связь с ним утрачена. Это накладывает на кредитора необоснованное бремя, затрудняя его хозяйственную деятельность и повышая издержки.
Таким образом, при обстоятельствах, установленных судами, не было оснований для вывода о том, что «Усть-Лабинское ДРСУ» должно было узнать о признаках недействительности сделки ранее признания ее таковой, и, как следствие, для удовлетворения иска.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и отказался удовлетворять иск.
Почему это важно
Адвокат, партнер ООО «Правовая группа» Владимир Шалаев отметил, что ВС мотивировал и раскрыл возможность начисления процентов по оспоренной сделке.
Оспорить можно не только порочные сделки, но и сделки, влекущие предпочтение одному из кредиторов. Банкротство является одним из способов исполнения решения суда, кредитор-заявитель по делу получил выплату, использовав банкротство как способ взыскания и побуждая должника погасить задолженность. Сделка была признана недействительной только по мотивам предпочтения, кроме того, кредитор не мог отказаться от исполнения, предложенного должником.
Управляющий партнер Легес Бюро, член «Ассоциации юристов России» Мария Спиридонова считает, что рассмотрев дело, где главным вопросом стало обстоятельство осведомленности кредитора о состоянии банкротства должника, Верховный суд дал достаточно конкретную и правильную правовую позицию, главным образом решающую исход дела.
Судебная коллегия Верховного суда дала квалификацию для точного определения статуса заинтересованности кредитора, его недобросовестности. В-первую очередь, важным является изучение правоотношений между кредитором и должником, дальнейшее течение и основания возникновения задолженности. К такому можно отнести просрочку оплаты и дальнейшую защиту прав предусмотренным законом способом, например, через судебную защиту. Во-вторых, суды ошибочно возлагают на кредиторов обязанность отслеживания статуса стороны по сделке, в том числе в случае возникновения банкротства. Учитывая это, накладывается дополнительное бремя, что не является справедливым. Таким образом, так же изучив поведение должника после исполнения обязательства, а именно установив отсутствие заинтересованности в дальнейшей судьбе стороны по сделке, возможно установить отсутствие заинтересованности у кредитора, а вместе с этим и недобросовестности.
По мнению Марии Спиридоновой, определение ВС имеет большое значение для судебной практики по подобным делам.
«В частности, определение может лечь в основу споров, связанных с оспариванием квалификации судом сделки как совершенной недобросовестно для выведения средств из конкурсной массы. Решение может изменить судебную практику, правила и способы толкования норм положений закона о банкротстве, связанных со сделками с заинтересованностью. Крайне важно, что такой судебный акт высшей инстанции может изменить статистику, уменьшив количество сделок, признаваемых как совершенных с заинтересованностью», – отметила она.
По словам старшего юриста по проектам в области банкротства юридической фирмы VEGAS LEX Валерии Тихоновой, как показывает практика, основные мероприятия по сокрытию активов потенциальные должники (и их контролирующие лица, конечно) реализуют заблаговременно, чтобы соответствующие сделки попадали в наиболее выгодный период подозрительности до начала банкротства – от 1 года до 3 лет.
Тогда для успешного оспаривания сделок необходимо доказать целую совокупность элементов, что повышает шансы на успешное (для должника и его КДЛ) сохранение активов. Другая ситуация со сделками, попавшими в период до 1 месяца до начала банкротства и позднее данного момента. Для их оспаривания необходимо доказать минимум обстоятельств – и в большинстве случаев в такой временной промежуток совершаются сделки с «обычными» контрагентами должника, которые получают законно причитающееся им и дальнейшую судьбу второй стороны сделки как правило не отслеживают. Именно на защиту таких не связанных с должником и его КДЛ лиц позиция ВС РФ и направлена.
По мнению Валерии Тихоновой, предъявление к таким кредиторам, которые не имели никаких причин для отслеживания судьбы своего контрагента, требований об оплате процентов с момента самого спорного платежа или открытия процедуры банкротства (а не момента принятия судебного акта, фиксирующего преимущественный характер сделки) представляется несправедливым.
«Конечно, все кредиторы банкротящегося должника должны находиться в равном положении и преимущественно полученные средства должны возвращаться в конкурсную массу для последующего равномерно-пропорционального распределения. Но взыскание с неаффилированных кредиторов избыточных сумм процентов очевидно недопустимо, что и подтвердил ВС РФ», – отметила она.
Младший юрист Nasonov Pirogov Ксения Доможирова отметила, что в данном случае ВС, отменяя судебные акты нижестоящих судов, дополнительно разъяснил порядок применения п. 29.1 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 года № 63.
В рассматриваемом определении ВС РФ указал на несправедливость подхода, избранного нижестоящими судами, при котором презюмируется осведомленность лица о недействительности сделки с момента возбуждении дела о банкротстве должника и опубликования данной информации в картотеке арбитражных дел. При этом разъяснения о недопустимости такого подхода были даны ВАС РФ в п. 12 Постановления Пленума от 23.12.2010 года № 63 задолго до рассмотрения настоящего спора. В связи с чем не представляется мотивированной и обоснованной позиция нижестоящих судов, которые, самостоятельно рассматривая спор по существу и квалифицируя сделку по п. 2 ст. 61.3, а не по п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве, не установив дополнительно каких-либо признаков, свидетельствующих об осведомленности лица о неплатежеспособности должника, определили дату начала начисления процентов с момента опубликования сведений о введении в отношении должника процедуры наблюдения.
По мнению Ксении Доможировой, подход, избранный ВС РФ, представляется справедливым, так как в противном случае всем участникам гражданско-правового оборота вменялась бы дополнительная обязанность отслеживания юридической судьбы и финансового состояния всех контрагентов, в том числе правоотношения с которыми уже были окончены.
«Кроме того, при применении такой концепции добросовестному лицу, узнавшему о введении процедуры банкротства в отношении его контрагента, вменялась бы обязанность «предугадать», будет ли он в дальнейшем признан банкротом и будут ли оспорены какие-либо сделки, что не представляется законным и объективно возможным. Полагаю, что рассматриваемое определение позволит нижестоящим судам не допускать аналогичных ошибок и будет способствовать формированию единообразной судебной практики», – считает она.
Партнер ZE Lawgic Legal Solutions Ольга Елагина отметила, что основанием платежей, которые были оспорены по правилам об оспаривании сделок с предпочтением в соответствии с законом о банкротстве, являлась не сделка, а решение суда.
То есть должник произвел исполнение решения суда, на основании которого с должника были взысканы денежные средства в пользу кредитора по сделке, совершенной и исполненной задолго до введения процедуры банкротства. При таких обстоятельствах нельзя не согласиться с Верховным судом, что добросовестный кредитор, у которого имеется в наличии вступивший в законную силу судебный акт о взыскании с должника денежных средств, не должен нести бремя по дополнительной проверке состояния контрагента, принимая от него добровольное исполнение на основании судебного акта, а не платежи по сделке. То есть, как разъяснил Верховный суд, в данном случае не подлежал применению критерий осведомленности, который применяется для оценки именно сделок, оспариваемых по основанию предпочтения, и, как следствие, для периода расчета процентов по ст. 395 ГК РФ.
По словам Ольги Елагиной, лицо, которое получило исполнение не по сделке, а на основании судебного акта, не должно сомневаться в правомерности получения имущества до момента, пока обратное не будет установлено вступившим в законную силу судебным актом, поэтому основания для уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ в данном случае должны наступать не с момента получения исполнения, а с момента вступления в силу судебного акта, которым исполнение признано нарушающим очередность удовлетворения требований кредиторов.
«Однако когда совершается какая-либо сделка, по которой должны быть получены платежи, следует провести проверку контрагента на предмет неплатежеспособности или недостаточности имущества, а также включить в договор условие о том, что контрагент гарантирует, что на дату совершения сделки у него не имеется признаков неплатежеспособности. Эти действия не являются стопроцентным спасением в случае последующего оспаривания сделки, но хотя бы подтверждают, что производились некие действия, направленные на проверку состояния должника по сделке. На практике, арбитражные управляющие не разграничивают основания для оспаривания и всегда ссылаются на применение критерия осведомлённости при получении денег от должника, в качестве которого указывают на информацию, содержащуюся в открытых источниках, о наличии задолженности по исполнению должником своих обязательств и судебных споров с иными кредиторами (например, в картотеке арбитражных дел). Однако только информация о наличии судебных актов о взыскании задолженности с конкретного должника не может быть принята судами во внимание в качестве абсолютного критерия осведомленности о неплатежеспособности или недостаточности имущества без учета иных обстоятельств дела при оценке правомерности совершенной должником в преддверии своего банкротства сделки», – подытожила она.
Управляющий партнер ЮФ «Медко Групп» Виталий Медко отметил, что Верховный суд в очередной раз поправил нижестоящие суды в вопросах исчисления неустойки при оспаривании сделок должника.
Уже неоднократно Верховный суд высказывался по вопросам начисления неустойки при оспаривании сделок должника по признакам предпочтительности. В данном конкретном casus суды неверно оценили фактические обстоятельства дела и проигнорировали выводы, сделанные при рассмотрении первоначального заявления о признании сделки недействительной. В то время, как в судебном акте АС Краснодарского края от 21.11.2021 года прямо указано, что в момент получения денег от должника «Усть-Лабинское ДРСУ» не обладало и не должно было обладать сведениями о признаках несостоятельности должника. Попытка же установить факт осведомленности с момента введения в отношении должника процедуры наблюдения и вовсе носит дискриминационный характер и приводит к возложению на заинтересованное лицо необоснованного бремени мониторинга и контроля процедур банкротства должника, с которым у такого лица правоотношения завершены. Полагаю, что определение ВС № 308-ЭС20-8515 (9) стоит положить в копилку позитивных для судебной практики судебных актов.
По мнению ведущего юриста юридической фирмы «Гуричев, Малинин и партнеры» Татьяны Макаренко, Верховный суд РФ справедливо отменил судебные акты нижестоящих судов.
Важным обстоятельством, которое должны были установить суды при разрешении дела, являлся момент осведомленности «Усть-Лабинского ДРСУ» об основаниях недействительности сделки. При этом при оспаривании самой сделки суды уже установили, что ответчик не знал о неплатежеспособности «Краснодаравтодорсервиса», в связи с чем квалифицировали сделку по п. 2 ст. 61.3 закона о банкротстве, но это обстоятельство нижестоящие суды проигнорировали. Верховный суд РФ, защищая обычных кредиторов, правомерно указал, что на них не может быть необоснованно возложена обязанность по отслеживанию судьбы должника, правоотношения с которым завершены. Ранее Верховный суд РФ отражал схожую позицию относительно необоснованного возложения на контрагента бремени отслеживания картотеки арбитражных дел (Определение от 24.06.2015 № 305-ЭС15-1911).
