В 2001 году несколько граждан продали Рузанне Балаян квартиру в Москве. В рамках банкротства Гагика Балаяна (брата мужа Рузанны Балаян) финансовый управляющий последнего заявил, что фактически квартиру купил должник, а Рузанна Балаян — номинальный владелец жилья. Рассматривая спор по второму кругу, суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требования ФУ, обязав Рузанну Балаян возвратить квартиру в конкурсную массу Гагика Балаяна. Жалоба Рузанны Балаян в Верховный суд первоначально была отклонена. Но заместитель председателя ВС Ирина Подносова все же прислушалась к доводам заявителя и передала жалобу в Экономколлегию (дело А40-32986/2019).
Фабула
В 2001 году Полякова В.А., Поляков А.Н., Поляков И.А., Акбатырова О.А. (продавцы) и Рузанна Балаян (покупатель) заключили договор купли-продажи, в соответствии с условиями которого продавцы продали Балаян квартиру. Тогда же был зарегистрирован переход права собственности.
Полагая, что указанная сделка является мнимой, а действительным покупателем и собственником квартиры выступает Гагик Балаян (брат мужа Рузанны Балаян), финансовый управляющий (ФУ) последнего потребовал в суде признать договор купли-продажи квартиры недействительной сделкой и применить последствия недействительности.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отклонил требование ФУ. Но окружной суд вернул спор на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил требования ФУ, в качестве последствий недействительности сделки восстановив права собственности Гагика Балаяна (должника) на квартиру и обязав Рузанну Балаян возвратить квартиру в конкурсную массу.
Рузанна Балаян пожаловалась в Верховный суд. Заместитель председателя ВС Ирина Подносова передала жалобу в Экономколлегию.
Что решили нижестоящие суды
Суды отметили, что в рамках уголовного дела в отношении Гагика Балаяна в 2015 году райсуд наложил арест на объекты недвижимого имущества и автотранспортные средства, принадлежащие должнику и третьим лицам. Суд сделал вывод, что Гагик Балаян являлся фактическим собственником подлежащих аресту жилых помещений, в том числе спорной квартиры, формальным покупателем которой выступала Рузанна Балаян.
В 2017 году суд признал Гагика Балаяна виновным в растрате имущества ОАО «Первый Республиканский Банк» (ПРБ). Было установлено, что Балаян являлся бенефициаром ПРБ, при этом акции были оформлены на доверенных и подконтрольных по отношению к нему лиц.
Также суды установили, что Рузанна Балаян является женой брата должника и совместно со своими детьми безвозмездно проживает в квартире Гагика Балаяна по иному адресу. При этом в ходе предварительного расследования в еще одной квартире должника были обнаружены многочисленные документы Рузанны Балаян: оригиналы свидетельства права собственности на спорную квартиру, оспариваемый договор купли-продажи, копии документов на имя Рузанны Балаян, договор вселения в спорную квартиру, заключенный между Рузанной Балаян и Бориком Балаяном (отцом Гагика Балаяна).
В дополнение суды отметили, что в 2021 году райсуд отклонил иск Рузанны Балаян к Агентству по страхованию вкладов (АСВ) и Гагику Балаяну об освобождении имущества (спорной квартиры) от ареста по той причине, что Рузанна Балаян является доверенным лицом Гагика Балаяна, который и является действительным владельцем спорного имущества.
Исходя из этого суды сделали вывод, что оспариваемый договор купли-продажи квартиры представляет собой прикрываемую по субъектному составу сделку, где покупателем в действительности являлся Гагик Балаян.
При этом суды отклонили возражение Рузанны Балаян о пропуске финансовым управляющим срока исковой давности исходя из того, что последний узнал о наличии оснований для оспаривания сделки в сентябре 2019 года, а предъявил заявление в суд в декабре 2021 года, то есть в пределах трехлетнего срока.
Кроме того, как отметили суды, при разрешении вопроса о сроке исковой давности по заявлению ответчика, в действиях которого имеются признаки злоупотребления правом, следует учитывать, что в применении срока исковой давности может быть отказано судом в качестве санкции за злоупотребление правом.
Что думает заявитель
Рузанна Балаян указывает, что спорный договор был заключен и начал исполняться в 2001 году. Действующие в тот период и впоследствии измененные (в 2005 году) положения пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса связывали начало исчисления срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки с днем начала исполнения такой сделки, а не с осведомленностью истца.
По мнению заявителя, в силу статьи 69 АПК промежуточный судебный акт по уголовному делу о наложении ареста не создает преюдицию для спора о правах на имущество. Равным образом последующий отказ в освобождении имущества от ареста не может рассматриваться как подтверждающий право собственности должника на квартиру.
Как отмечает Рузанна Балаян, приговором установлено, что преступление совершено в 2014 году. После этой даты ни Гагик Балаян, ни Рузанна Балаян не передавали спорную квартиру третьим лицам. При этом предъявленные кредиторами к должнику требования возникли только в 2010 году.
Что решил Верховный суд
Заместитель председателя ВС И.Л. Подносова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Адвокат АБ «КИАП» Любовь Махлай полагает, что ВС сделает акцент на применении срока исковой давности, а именно — действии закона во времени.
До 2013 года пункт 1 статьи 181 ГК РФ связывал начало течения срока исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки с днем начала исполнения такой сделки, а не с осведомленностью истца. Правило об исчислении срока исковой давности по ничтожным сделкам с момента, когда лицо, не являющееся стороной сделки, узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, введено законом от 07.05.2013 года № 100-ФЗ. В пункте 9 статьи 3 данного закона указано, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013 года. В рассматриваемом споре срок исковой давности к 01.09.2013 года истек. Следовательно, правило об исчислении срока исковой давности с момента осведомленности истца применяться не должно.
Любовь Махлай напомнила, что законодательство об исковой давности неоднократно менялось, а с момента последних масштабных изменений прошло более 10 лет.
«Поэтому при оспаривании сделок, совершенных до изменений, нередко возникают трудности с применением правильной редакции закона. Если позиция ВС РФ будет касаться применения срока исковой давности, она окажет положительное влияние на практику. ВС РФ обратит внимание судов на необходимость определять редакцию закона, подлежащую применению при исчислении срока исковой давности, а также соблюдать баланс между интересами кредиторов и третьих лиц, а именно — обеспечивать стабильность гражданского оборота, которую призван защитить институт исковой давности», — пояснила она.
Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Артем Рудой считает, что вывод судов о притворном характере сделки по существу был основан лишь на судебных актах по спорам об аресте спорной квартиры и факте проживания в ней аффилированного с должником лица.
Так, удовлетворяя иск о признании недействительным договора купли-продажи, суды исходили из притворности субъектного состава участников данной сделки, поскольку сочли, что в результате ее совершения действительным покупателем квартиры стал должник, а его родственница — номинальным собственником. Суды обосновали эти выводы, среди прочего, арестом спорного имущества в рамках уголовного дела и отказом в освобождении его из-под ареста. Дополнительно суды сослались на уголовный приговор, устанавливающий наличие контроля должника над банком через доверенных лиц, и на факт проживания ответчика в спорной квартире. Принятие обеспечительных мер в виде ареста по уголовному делу преследует цель пресечения вывода имущества, оформляется промежуточным судебным актом, в котором не устанавливаются фактические обстоятельства, связанные с принадлежностью арестованного имущества, и не может предрешать спор о правах на него (не имеет преюдициального значения). Равным образом, в споре о снятии ареста с имущества оценивается, прежде всего, наличие полномочий наложить арест и соблюдение законной процедуры. Более того, арест, наложенный судом в рамках уголовного дела, в любом случае может быть снят только в том же деле в порядке уголовного судопроизводства.
По словам Артема Рудого, положенные в основу выводов судов обстоятельства, установленные приговором по уголовному делу, имели место значительно позднее совершаемой сделки.
«Вопросы наличия или отсутствия отношений контроля между должником и ответчиком и номинального владения имуществом должника до совершения преступления судами не исследовались. Таким образом, единственным существенным мотивом признания сделки недействительной послужил факт проживания ответчика в квартире должника и аффилированность между ними, что нельзя признать достаточным для вывода о притворности. Вероятнее всего, ВС РФ направит дело на новое рассмотрение в связи с необходимостью исследовать дополнительные обстоятельства, указывающие на притворность сделки. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что ранее на том же основании были признаны недействительными аналогичные сделки должника, на что также опирались суды при вынесении судебных актов по анализируемому спору. Судебные акты по смежным спорам устояли в ВС РФ. В связи с этим интересна их судьба в случае направления дела на новое рассмотрение. Представляется, что в этом случае был бы справедливым пересмотр решений судов по всем связанным обособленным спорам», — указал он.
Юрист юридической фирмы Orlova\Ermolenko Николай Бабий считает, что у судов по данному делу разошлись мнения о том, когда истек срок исковой давности:
по мнению суда первой инстанции срок исковой давности истек 20.11.2004 года (3 года с момента сделки, то есть по редакции ст. 181 ГК на 2005 год);
по мнению суда апелляционной инстанции срок исковой давности истек 20.11.2011 года (10 лет с момента сделки, то есть по редакции ст. 181 ГК, действующей на момент совершения сделки);
по мнению суда кассационной инстанции срок исковой давности не истек к моменту подачи искового заявления 29.12.2021 года (3 года с момента, когда финансовый управляющий узнал о сделке 12.09.2019 года, то есть редакция ст. 181 ГК на 2013 год с учетом разъяснений, п. 27 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 29.09.2015 года № 43).
По моему мнению, вывод суда кассационной инстанции не соответствует законодательству, так как новые правила исчисления сроков исковой давности и субъективный срок исковой давности, введенные реформой 2013 года, применяются только если к 2013 году не истекли сроки исковой давности (п. 5 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ). В данном случае подлежит применению 3-летний срок исковой давности, который истек в 2004 году. Данная позиция подтверждается абз. 2 ст. 2 Федерального закона от 21.07.2005 N 109-ФЗ, согласно которой 3-летний срок исковой давности, введенный редакцией ст. 181 ГК 2005 года, применяется к требованиям, ранее установленным ГК, срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу редакции 2005 года. В данном случае к 2005 году 10-летний срок исковой давности не истек, поэтому должен применяться 3-летний срок исковой давности, введенный редакцией ст. 181 ГК в 2005 году.
По мнению управляющего партнера ЮФ «Медко Групп» Виталия Медко, до рассмотрения в ВС дошел примечательнейший спор, интересный как с точки зрения фабулы дела, так и обстоятельств принятия кассационной жалобы к производству ВС РФ.
Во-первых, при принятии кассационной жалобы к производству ВС применена конструкция части 8 статьи 291.6 АПК РФ, фактически означающая несогласие, полемику в суде по вопросу отказа в принятии к производству кассационной жалобы. Это уже само по себе любопытное и достаточно редко встречающееся процессуальное действие в практике суда. Во-вторых, ключевой вопрос дела о применимости сроков исковой давности к мнимым сделкам, заключенным должником значительно раньше возникновения признаков его банкротства при наличии возникших в последующем уголовных приговоров, порочащих должника. Доводы, приведенные должником в кассационной жалобе, по своей аргументированности заслуживают внимания. Фактически рассматривается вопрос о возможности в рамках дела о банкротстве пересмотреть и оспорить всю хозяйственную деятельность должника, хотя бы она осуществлялась более 10 лет назад до возникновения признаков банкротства. Полагаю, что в таком разрезе оспаривание сделок похоже на чрезвычайный и непредсказуемый инструмент, попирающий все основы стабильности гражданского оборота.
Виталий Медко убежден, что нижестоящие суды неправомерно отказали в применении сроков исковой давности при оспаривании сделки.
«А ссылка на злоупотребление должником правом и возникшие соответствующие правовые последствия в виде отказа в защите права при заявлении о пропуске срока исковой давности и вовсе носит сюрреалистичный характер, поскольку должник не мог злоупотребить правом в отношении кредиторов, обязательства перед которыми на 2001 год еще не возникли. Полагаю, что решения нижестоящих судов подлежат отмене», — указал он.
Юрист ЮФ «Арбитраж.ру» Екатерина Британчук считает, что ВС РФ может признать пропущенным срок исковой давности по оспариваемой сделке, которая совершена за пределами установленного законом о банкротстве трехлетнего периода подозрительности. Кроме того, по мнению юриста, ВС РФ также может:
обратить внимание на пропуск десятилетнего срока исковой давности, который применяется при оспаривании сделок по общегражданским основаниям и исчисляется с момента начала исполнения сделки;
в целом указать на отсутствие оснований для признания сделки недействительной по ст. 10, 168 ГК РФ.
В судебной практике является сформированным подход о необходимости применения ст. 10, 168 ГК РФ только в исключительных случаях, когда имеется доказанная заведомо противоправная цель совершения сделки в действиях обеих ее сторон. При иных обстоятельствах, применение общегражданских оснований оспаривания сделок в делах о банкротстве создает возможность для обхода сокращенного трехлетнего периода подозрительности, что не соответствует ни нормам гражданского законодательства, ни нормам закона о банкротстве. ВС РФ ранее неоднократно поддерживал данный подход судов, отказывая в передаче дел на рассмотрение Экономколлегии. В этой связи, ВС РФ в рамках рассматриваемого спора может еще раз обратить внимание судов нижестоящих инстанций на недопустимость необоснованного оспаривания сделок должника по общегражданским основаниям.
Советник Orchards Азат Ахметов считает рассматриваемый кейс однозначно нестандартным для практики.
Чего только стоит, что в нем заместитель Председателя Верховного суда не согласилась с судьей ВС РФ и обратила внимание на проблему исчисления сроков исковой давности для целей применения в обособленном споре о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, исполненного еще в 2001 году. При этом в деле нет какого-то очевидного политического или окологосударственного контекста. В последнее время у финансовых управляющих появился новый инструмент пополнения конкурсной массы. Сделки, совершенные третьими лицами формально без участия должника, признаются притворными по субъектному составу и в качестве последствия недействительности имущество признается собственностью должника. Это очень тонкий и непредсказуемый инструмент, с одной стороны, позволяющий бороться с проблемой номинальных держателей активов банкрота, а с другой стороны, создающий угрозу принципу неприкосновенности собственности. В рассматриваемом деле этот инструмент был применен несбалансированно, поскольку в деле о банкротстве была признана недействительной якобы совершенная должником сделка двадцатилетней давности. Стоит ожидать, что ВС РФ с высокой долей вероятности отменит судебные акты и направит дело на новое рассмотрение.
По словам Азата Ахметова, решение Верховного суда РФ по настоящему делу может скорректировать судебную практику в отношении участившейся тенденции управляющих истребовать имущество у родственников банкрота в случае невозможности подтверждения его происхождения.
«Также у ВС РФ есть шанс поправить порочную практику исчисления сроков исковой давности для управляющих, которые в текущих реалиях могут оспаривать практически любые задавненные сделки должника», — подытожил он.
