В рамках дела о банкротстве «Финпромбанка» по заявлению конкурсного управляющего суд привлек к субсидиарной ответственности экс-директора ООО «Таможенная карта» Андрея Баринова. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, указал, что совершение цепочки сделок было обусловлено экономическим интересом Баринова в ущерб интересов «Финпромбанка», поскольку списав с баланса задолженность трех заемщиков в размере 2,3 млрд рублей, банк взамен получил долю в обществе «Таможенная карта» стоимостью 142 млн рублей. Баринов пожаловался в Верховный суд, указав, среди прочего, что убыток в размере 192 млн рублей, на который сослались суды, очевидно не мог стать причиной банкротства «Финпромбанка» с учетом масштабов его деятельности. Экономколлегия рассмотрит этот спор 5 августа 2024 года (дело А40-196703/2016).
Фабула
В рамках дела о банкротстве «Финпромбанка» конкурсный управляющий потребовал привлечь контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности.
В декабре 2014 года «Финпромбанк» и ООО «Таможенная карта» заключили кредитный договор, в рамках которого банк предоставил обществу кредит в 1,3 млрд рублей.
Андрей Баринов был гендиректором общества «Таможенная карта» с 05.12.2002 по 27.11.2019 года, а также его участником с долей участия в период с 05.05.2015 по 01.07.2016 в размере 45% наряду с Перминовым С.Б. (13,5%), Гончаровым А.А. (31,5%) и Национальной ассоциацией таможенных представителей (10%, президент Баринов).
Впоследствии «Финпромбанк» и лично Баринов заключили еще три кредитных договора на сумму 969 млн рублей.
В июле 2016 года Баринов по соглашению об отступном передал принадлежащую ему долю в уставном капитале общества «Таможенная карта» компании Эвлида Лимитед.
Тогда же Эвлида Лимитед (продавец) и «Финпромбанк» (покупатель) подписали договор купли-продажи доли в обществе «Таможенная карта» по цене 2,1 млрд рублей.
Кроме того, «Финпромбанк» (цедент) и Эвлида Лимитед (цессионарий) подписали три соглашения об уступке требований, на основании которых компания получила следующие требования банка:
к обществу «Таможенная карта» в размере 1,3 млрд рублей;
к Баринову в размере 462 млн рублей;
к ООО «Транспроект-финанс» в размере 335 млн рублей.
В тот же день «Финпромбанк» и Эвлида Лимитед подписали соглашение о зачете встречных однородных требований на сумму 2,1 млрд рублей: погашены обязательства банка по оплате стоимости доли и обязательства Эвлида Лимитед по оплате стоимости приобретенных требований.
Конкурсный управляющий заявил о том, что совокупность совершенных сделок в действительности направлена на вывод ликвидного актива в виде требования к обществу «Транспроект-финанс» в размере 335 млн рублей. В результате совершения данных сделок, по мнению управляющего, «Финпромбанку» был причинен ущерб в размере 192 млн рублей.
Баринов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 5 августа 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из доказанности оснований для привлечения Баринова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, привлек Андрея Баринова к субсидиарной ответственности.
Суды указали, что совершение сделок было обусловлено экономическим интересом Баринова в ущерб интересов «Финпромбанка», поскольку списав с баланса задолженность трех заемщиков в размере 2,3 млрд рублей, банк взамен получил долю в обществе «Таможенная карта» стоимостью 142 млн рублей. Ущерб от сделки составил 192 млн рублей.
При этом Баринов получил выгоду в виде погашения личных кредитных обязательств и подконтрольного ему общества «Таможенная карта».
Что думает заявитель
По мнению заявителя, суды ограничились исследованием цепочки взаимосвязанных сделок, не оценив их влияние на деятельность должника и существенность такого влияния.
В свою очередь Баринов приводил документально подтвержденные доводы о мотивах совершения исследуемых сделок и их цели — погашение обязательств перед бюджетом в размере 2,65 млрд рублей, невозможность исполнения которых наступила вследствие неплатежеспособности «Финпромбанка» и, как следствие, перспективы трансформации реального денежного актива платежной системы в виде размещенных на счету денежных средств в сумме 3,3 млрд рублей в реестровое денежное требование.
Баринов указал, что вопреки утверждению судов не получил никакой имущественной выгоды в результате совершения связанных с обществом «Таможенная карта» сделок.
Так, условием привлечения финансирования в сумме 2,65 млрд рублей являлось личное поручительство Баринова перед банком ФК Открытие» по кредитным обязательствам и обязательствам из банковской гарантии, запрет на увольнение по собственной инициативе Баринова с занимаемой должности гендиректора общества «Таможенная карта» в течение трех лет с даты предоставления кредита и переход под контроль, а впоследствии в собственность доли Баринова в уставном капитале общества «Таможенная карта» в пользу банка ФК Открытие».
Заявитель отметил, что в настоящее время 99% долей в уставном капитале общества «Таможенная карта» принадлежат банку ФК Открытие».
Вывод судов о наличии у Баринова возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника не основан на доказательствах, поскольку он не имел каких-либо корпоративных прав в отношении оффшорных компаний.
Кроме того, заявитель отметил, что в обратной ситуации он очевидно был бы осведомлен о наличии финансовых трудностей на стороне кредитной организации и не допустил бы столь масштабных потерь для подконтрольного ему общества «Таможенная карта».
Также заявитель обратил внимание, что не является стороной сделок с «Финпромбанком» и не мог оказывать влияния на сторон этих сделок — банк и компанию Эвлида Лимитед.
Убыток в размере 192 млн рублей, на который содержится указание в судебных актах, очевидно не мог стать причиной банкротства кредитной организации с учетом масштабов ее деятельности.
При этом заявитель также не согласен с установленным судами размером стоимости доли в обществе «Таможенная карта», поскольку он определен пропорционально величине чистых активов общества и не отражает реальной рыночной цены, которая может быть определена только посредством проведения экспертизы.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Следует полностью поддержать осторожное отношение ВС РФ к презумпциям доведения до банкротства. ВС РФ уже напоминал судам, что опровергать презумпцию доведения до банкротства по мотиву совершения убыточной сделки можно не только тем, что она не привела к банкротству, но и тем, что в целом сделка не была ущербной. То есть сделка могла привести к банкротству, только если она является одновременно значимой для должника и существенно убыточной. ВС РФ обратил внимание на довод заявителя о том, что суды поверхностно изучили материалы дела и не установили соответствующие признаки сделки. Вероятнее всего ВС РФ не собирается внедрять в практику новую правовую позицию, а только исправит судебную ошибку. В случае направления дела на новое рассмотрение финансово-экономическая экспертиза может стать решающим аргументом в исходе судебного спора.
Настройка института субсидиарной ответственности в банкротстве актуальна как никогда. На примере этого дела Верховный суд может дать важные разъяснения, способствующее точечной настройке практики. В деле будет дана оценка действий заявителя, направленных на погашение задолженности подконтрольного заявителю общества перед бюджетом при одновременном лишении банка возможности взыскания с общества денежных средств. Насколько такая управленческая практика согласуется с добросовестным поведением участников оборота и принципом равенства кредиторов, предстоит ответить суду. Представляет также интерес судебная оценка наличия у заявителя фактического влияния на действия, совершаемые менеджментом банка и директором оффшорной компании, с которой банк заключал сделки. Установление фактического контроля зачастую вызывает сложности, поэтому получить ориентиры по данному вопросу от Верховного суда будет ценно для профессионального сообщества.
В данном деле суды нижестоящих инстанций применили презумпцию «контролирующего выгодоприобретателя», сославшись на разъяснения из постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53. Хотя данная презумпция, как следует из практики ВС РФ (определение СКЭС от 25.09.2020 No 310-ЭС20-6760), не применима к событиям, существовавшим до 2017 года, поскольку отсутствовала в предыдущих редакциях законодательства. Из фабулы рассматриваемого дела следует, что все спорные события происходили в период 2014-2016 годов, то есть до появления презумпции «контролирующего выгодоприобретателя». Поэтому, вероятнее всего, Верховный суд отменит судебные акты нижестоящих инстанций. Также в данном деле интересен и другой вопрос. Какой вид ответственности может наступить, если сумма потенциального ущерба не соотносится с масштабами деятельности должника. Представляется, что в данном деле скорее применима ответственность в виде возмещения убытков, нежели субсидиарная ответственность.
Юлия Литовцева, партнер, руководитель практики банкротства и антикризисной защиты бизнеса «Пепеляев Групп», отметила, что в комментируемом споре актуальным с точки зрения практики представляет интерес последнее из приведенных в определении оснований передачи дела на рассмотрение в коллегию.
Речь о том, как в ситуации причинения главным «злодеем» убытка в размере 192 млн рублей возможно привлечь к субсидиарной ответственности по долгам целого банка. К сожалению, в практике нередки ситуации волюнтаристского подхода судов к разграничению форм ответственности. Не утруждая себя обоснованием связи незначительных с точки зрения масштабов деятельности должника сделок с наступлением банкротства и действиями иных контролирующих лиц, суды все чаще игнорируют разъяснения ВС РФ и привлекают ответчиков к «исключительной мере ответственности», вместо взыскания убытков. Одного этого обстоятельства было бы достаточно для отмены состоявшихся судебных актов. Однако в деле есть и вопрос, обусловленный исключительно некорректной оценкой судами фактов: имел ли ответчик вообще какое-либо отношение к неким последствиям состоявшихся сделок и каковы, собственно, эти последствия. В связи с этим высока вероятность направления спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
