ООО «ЖК-Подряд» на основании договора с казенным предприятием Москвы «УГС» (застройщик) являлось генподрядчиком строительства жилого дома. Еще до завершения работ ООО «ЖК-Подряд» было признано судом банкротом. При этом уже после возбуждения дела о банкротстве генподрядчик и застройщик заключили допсоглашения, за невыполнение которых УГС начислило ООО «ЖК-Подряд» неустойку и штрафы. Поскольку добровольно деньги кредитору выплачены не были, суды на основании заявления УГС признали незаконным бездействие КУ ООО «ЖК-Подряд» и включили требование застройщика в реестр текущих платежей. Конкурсный управляющий должника пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 10 августа (дело А40-69394/2015).
Фабула
В начале 2015 года казенное предприятие города Москвы «Управление гражданского строительства» (УГС, застройщик) и ООО «ЖК-Подряд» (генподрядчик) заключили договор, по условиям которого генподрядчик обязался выполнить подрядные работы по строительству жилого дома.
При этом уже в октябре 2015 года в отношении ООО «ЖК-Подряд» было возбуждено дело о банкротстве. В феврале 2018 года суд признал ООО «ЖК-Подряд» банкротом.
В связи с нарушением договорных обязательств в части безопасности строительства (акты от 23.06.2016 и от 16.11.2016) УГС начислило ООО «ЖК-Подряд» штрафы суммарно в размере 820 тыс. рублей.
В ноябре 2017 года стороны заключили допсоглашение, которым установили иной срок окончания всех работ по договору — не позднее 30 декабря 2017 года. Также в апреле и ноябре 2017 года стороны заключили допсоглашения, которыми установили срок (15.12.2017 года) погашения выданного на выполнение работ аванса в размере 30 млн рублей.
В связи с нарушением ООО «ЖК-Подряд» договорных обязательств УГС начислило неустойку в размере 13,5 млн рублей (за нарушение сроков завершения работ) и в размере 1,4 млн рублей (за нарушение срока погашения аванса).
А в мае 2020 года УГС направило конкурсному управляющему ООО «ЖК-Подряд» Дмитрию Абрамову заявление о включении задолженности по штрафам и неустойке в реестр текущих платежей. Это заявление КУ оставил без ответа.
Повторно направленные УГС новому конкурсному управляющему должника Виктору Рогову письма о предоставлении информации по рассмотрению требования кредитора адресатом не были получены и возвращены отправителю.
Наконец, в период после освобождения Виктора Рогова от исполнения обязанностей конкурсного управляющего и утверждения конкурсным управляющим Артура Арустамяна решение по требованию УГС принято не было.
После чего УГС пожаловалось в суд на действия (бездействие) арбитражных управляющих должника, потребовав включить задолженность предприятия в размере 15,8 млн рублей в реестр текущих платежей.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал незаконным бездействие конкурсных управляющих Абрамова, Рогова и Арустамяна, выразившееся:
в непринятии мер по рассмотрению и включению требований УГС в реестр текущих платежей;
непредоставлении сведений УГС о результатах рассмотрения его требований.
Требование УГС в упомянутом размере было включено в реестр текущих платежей.
Артур Арустамян пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 10 августа.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из доказанности недобросовестности действий управляющих при исполнении обязанностей конкурсного управляющего, нарушении прав УГС как кредитора по текущим платежам. При этом суды пришли к выводу о том, что обязательства по оплате неустойки и штрафа возникли у должника после возбуждения производства по делу о банкротстве.
Что думает заявитель
Артур Арустамян обратил внимание ВС, в том числе, на неправильный вывод судов о текущем статусе требования УГС.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Старший юрист по проектам в области банкротства юридической фирмы VEGAS LEX Валерия Тихонова отметила, что комментируемое определение о передаче жалобы на рассмотрение не содержит подробного описания доводов заявителя, заслуживших внимание коллегии.
Единственный тезис, нашедший отражение в определении, — несогласие конкурсного управляющего с текущим статусом требования кредитора. Из раскрытой фактуры взаимоотношений сторон причины сомнений в текущем статусе требования неясны: хотя договор подряда и был заключен до возбуждения дела о банкротстве, но нарушения, послужившие основанием для начисления штрафов, имели место в 2016 году, то есть уже в ходе банкротства. Неотработанный аванс был перечислен и не отработан в 2017 году – то есть также основания для начисления соответствующей неустойки возникли после возбуждения дела. Подождем итогов рассмотрения спора по существу.
Однако, по словам Валерии Тихоновой, при изучении содержания обжалуемых судебных актов возникает больше иных вопросов.
«Например, почему кредитор обратился в суд с жалобой на бездействие управляющих только в апреле 2022 года – хотя первое обращение об учете требования в реестре текущих платежей имело место в июне 2020 года? При этом фиксация кредитором размеров штрафов, неустоек имела место вообще в 2018 году – но первое обращение об учете текущих платежей было направлено только в 2020 году. Из судебных актов по спору объяснений такому длительному терпению кредитора не усматривается. Более того, если кредитор полагает, что его требования текущие и они игнорируются управляющими – почему кредитор не обратился за получением судебного решения о взыскании долга?», – отметила она.
При этом, по словам Валерии Тихоновой, суды, рассматривая жалобу кредитора, не исследовали вопрос (в принципе неизвестно, задавался ли он оппонентами в ходе рассмотрения спора), не был ли пропущен кредитором срок исковой давности на предъявление требования.
«Фактически суды взяли на себя функцию рассмотрения обоснованности требования, заявляемого в качестве текущего, – но такие требования не подлежат рассмотрению в рамках дела о банкротстве. При этом если гипотетически допустить, что кредитор пропустил срок на предъявление требований, то подача жалобы и итоги ее рассмотрения помогли преодолеть такой порок требования. Учитывая лаконичное содержание судебных актов, делать какие-либо выводы об исходе спора и об оценке Верховным судом РФ поведения участников спора преждевременно», – отметила она.
По словам юриста ЮФ «Медко Групп» Анны Волковой, из текста обжалуемых судебных актов следует, что нижестоящими судами не определена дата выполнения работ по договору, имеющая ключевое значение для определения характера требования кредитора как текущего.
В соответствии с абз. 2 п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» текущими являются любые требования об оплате товаров, работ и услуг, поставленных, выполненных и оказанных после возбуждения дела о банкротстве, в том числе во исполнение договоров, заключенных до даты принятия заявления о признании должника банкротом. В п. 19 Обзора судебной практики Верховного суда РФ N 5 (2017), утвержденного Президиумом ВС РФ 27.12.2017, указано, что для целей определения момента возникновения обязанности по оплате услуг по смыслу п. 1 ст. 779 Гражданского кодекса, ст. 5 закона о банкротстве и п. 2 постановления N 63 значение имеет дата оказания этих услуг, несмотря на то, что исполнение данной обязанности может по согласованию сторон быть перенесено на более поздний период (например, путем привязки к подписанию акта, выставлению счета-фактуры, посредством предоставления отсрочки либо рассрочки исполнения). Следовательно, по моему мнению, в рассматриваемом деле для квалификации требований в качестве текущих судам необходимо было определить, в какую дату ООО «ЖК-Подряд» выполнило работы, а не обязано было произвести конечную сдачу объекта.
Аналогичный вывод, по словам Анны Волковой, Верховный суд сделал при вынесении Определения от 16.07.2021 N 305-ЭС21-7053 по делу NА40-150774/2020.
«Думаю, что в случае установления факта выполнения части работ до возбуждения дела о банкротстве, а до – после него, вторая часть требований будет признана текущими, остальная же задолженность может потерять возможность погашения в связи с пропуском срока исковой давности, так как кредитором на протяжении более трех лет не предпринималось мер по взысканию задолженности в связи с мнением о необходимости ее отнесения к текущим требованиям. Указанный подход позволит разграничить требования кредиторов по работам, выполненным хотя и по одному договору, однако в разное время (до возбуждения дела о банкротстве и после него)», – отметила она.
Заместитель руководителя отдела финансово-экономических экспертиз консалтинговой компании «АВЕРТА ГРУПП», судебный эксперт Александр Тихов отметил, что сами по себе ранее принятые судебные акты по настоящему делу не вызывают нареканий.
Вопрос об отнесении платежей к текущим подробно урегулирован профильным постановлением Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 63. В соответствии с п. 11 Постановления требования о применении мер ответственности за нарушение денежных обязательств, относящихся к текущим платежам, следуют судьбе указанных обязательств. То есть, если основное требование является текущим, к этой же категории будут относиться и все вытекающие из него финансовые санкции. Исходя из описательной части судебных актов (если презюмировать, что все фактические обстоятельства установлены верно), можно заключить, что заявленные требования в настоящем деле действительно носят текущий характер. Неустойка и штрафы за невыполнение обязательств, предусмотренных договором, возникли на основании соглашений, заключенных после возбуждения дела о банкротстве (условие отнесения платежей к текущим в соответствии с п.1 и п.2 ст. 5 закона о банкротстве).
Однако Александр Тихов обратил внимание на другое обстоятельство, которое, по его мнению, вероятно, и станет главным предметом обсуждения в ВС.
«Дело в том, что с позиции действующего законодательства кредиторы по текущим платежам не отнесены к категории лиц, участвующих в деле о банкротстве, а, следовательно, их требования подлежат предъявлению в суд в общем порядке за рамками дела о банкротстве. С учетом сказанного, вероятнее всего, высшая инстанция отменит акты нижестоящих судов в части, связанной с установлением текущих платежей, и в этой же части прекратит производство по делу», – отметил он.
По мнению младшего юриста Nasonov Pirogov Анастасии Дейнека, комментируемый спор привлек внимание Верховного суда в части, касающейся обоснованности квалификации заявленных требований в качестве текущих.
Нижестоящие суды формально подошли к указанному вопросу, связав статус обязательства с моментом его возникновения и не приводя какие-либо иные обоснования подобной квалификации. В том случае, если текущих характер требований был определен в связи с заключением сторонами дополнительного соглашения, которым срок исполнения обязательства был изменен на более позднюю дату, то избранный нижестоящими судами подход вступает в противоречие с позицией, закрепленной в п. 13 Постановления Пленума ВАС от 23.07.2009 № 63. Срок исполнения обязательства не всегда совпадает с датой возникновения самого обязательства, поскольку требование существует независимо от того, наступил срок его исполнения или нет. В том случае, если обязательство возникло до возбуждения дела о банкротстве, но срок его исполнения наступил уже после, то требование по такому обязательству подлежит включению в реестр требований кредиторов. При этом никакие дополнительные соглашения сторон не могут влиять на статус требования, которое первоначально подлежало квалификации в качестве реестрового. Указанные обстоятельства должны быть более подробно исследованы.
По словам Анастасии Дейнека, возможно, Верховный суд еще раз обратит внимание, что разграничение реестровых и текущих требований должно производиться не только исходя из момента исполнения обязательства, но и с учетом договорного типа отношений сторон и момента возникновения обязательства по договору.
Партнер практики разрешения споров и банкротства АБ «Линия права» Алексей Костоваров отметил, что в рассматриваемом споре ВС РФ предстоит поставить точку в вопросе о допустимости оценки судами обоснованности текущих требований в рамках рассмотрения жалобы на действия (бездействия) управляющего.
Текущие кредиторы наделены правом на обжалование действий (бездействий) управляющего. В то же время по общему правилу требования текущих кредиторов рассматриваются в общеисковом порядке. В связи с этим суд при рассмотрении жалобы на действия (бездействия) управляющего не вправе оценивать по существу обоснованность требований (Постановление Пленума ВАС от 23.07.2009 № 60). В данном же случае в рамках жалобы на действия (бездействия) управляющих суды по сути дали оценку обоснованности текущих требований. Полагаю, что ВС РФ подтвердит ранее высказанную Пленумом ВАС РФ позицию и отменит судебные акты нижестоящих судов.
Старший юрист юрфирмы «Арбитраж.ру» Аида Кобенко отметила, что ключевым обстоятельством при определении статуса требований кредитора в деле о банкротстве является момент возникновения такого обязательства.
По требованиям о взыскании неустойки следует установить сроки возникновения основного обязательства, за нарушение которого начислена такая неустойка. Часто, рассматривая данные категории споров, суды квалифицируют срок возникновения обязательства в качестве срока его исполнения, ошибочно смешивая эти понятия. Однако срок исполнения денежного обязательства не всегда совпадает с датой возникновения самого обязательства (определение ВС от 06.07.2017 № 303-ЭС17-27489). Экономколлегия уже не раз исправляла ошибки судов нижестоящих инстанций и давала разъяснения о том, как отличать реестровые требования от текущих (определения от 16.09.2022 N 310-ЭС22-10427, N 305-ЭС21-11954 от 18.11.2021). Поэтому ожидать от Верховного суда нового и резонансного подхода, на мой взгляд, не стоит.
По словам Аиды Кобенко, оценивая фактические обстоятельства комментируемого спора, заключение сторонами дополнительных соглашений о переносе срока выполнения работ в рамках дела о банкротстве должника не влияет на дату возникновения обязательства.
«Значение имеет, когда сторонами установлен факт нарушения основного обязательства, а именно, до возбуждения процедуры банкротства или после», – пояснила она.
