ФНС России потребовала взыскать убытки с конкурсного управляющего ЗАО «Рыбокомбинат Островной» Сергея Павлова в размере 2,9 млн рублей. Убытки, по мнению налогового органа, возникли в связи с незаконным использованием управляющим имущества должника (автомобиля TOYOTA LAND CRUISER) в личных целях.
На заседании суда конкурсный управляющий заявил ходатайство о проведении экспертизы по определению рыночной стоимости аренды спорного автомобиля, рассказал ТГ-канал Ликвидация и банкротство. Несмотря на возражения ФНС, считающей достаточным представленную ранее справку о стоимости, суд посчитал необходимым отложить разбирательство для истребования информации у экспертного учреждения ООО «Главэкспертоценка».
Суд предложил экспертной организации сообщить данные о квалификации экспертов, необходимом времени и стоимости проведения экспертизы исходя из вопроса о рыночной стоимости аренды автомобиля TOYOTA LAND CRUISER 200 2007 года выпуска в Южно-Сахалинске за период с декабря 2021 по август 2023 года. Информацию от экспертов суд ожидает получить до 20 ноября.
Следующее судебное заседание по рассмотрению заявления ФНС назначено на 25 ноября 2024 года.
Почему это важно
Илья Папилин, арбитражный управляющий, член ассоциации «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих «Эгида», отметил, что проблема взыскания убытков в виде упущенной выгоды с арбитражных управляющих возникает все чаще в судебной практике.
Поскольку схожий вопрос ранее являлся предметом рассмотрения Верховного суда РФ (дело о банкротстве ООО "ВЛПК"), то при решении вопроса о взыскании убытков в настоящем деле возможно опираться на позицию высшей судебной инстанции.Так, согласно сформированной ВС РФ позиции, несмотря на ликвидационную направленность конкурсного производства, при принятии решения о продолжении деятельности должника конкурсный управляющий должен действовать разумно и добросовестно, принимать меры для максимального извлечения прибыли.
По словам Ильи Папилина, в отличие от рассмотренного Верховным судом дела конкурсный управляющий использовал имущество должника (непрофильный актив) не для предпринимательской деятельности, а в своих нуждах, причем безвозмездно, что стало основанием для обращения ФНС с заявлением о взыскании убытков.
«Изложенная ВС РФ правовая логика может быть экстраполирована и применительно к настоящему делу о взыскании убытков с г-на Павлова. Действительно, конкурсный управляющий, будучи профессиональным антикризисным менеджером, вправе самостоятельно принимать решение: использовать ему активы должника в ходе конкурсного производства или нет. В то же самое время при использовании активов должника в процедуре конкурсного производства стандарт добросовестности конкурсного управляющего предполагает обязанность совершения действий по максимальному извлечению прибыли из задействованных активов должника. В противном случае конкурсная масса несет убытки в виде упущенной выгоды и реального ущерба, поскольку используемый актив не только не приносит прибыли, но и теряет свою стоимость вследствие износа», — пояснил он.
При этом, продолжил Илья Папилин, непрофильность актива не имеет правового значения: тот факт, что вместо завода конкурсный управляющий использовал автомобиль должника, не извлекая из него прибыли, не должен иметь правового значения.
«Таким образом, можно сделать общий вывод о том, что любое использование активов должника должно приносить экономическую выгоду не только тому лицу, которое ими пользуется, но и конкурсной массе», — подытожил он.
Управляющий партнер экспертной компании АльфаПро Антон Солощенко отметил, что ранее в рамках банкротного дела рыбокомбината «Островной» с управляющего уже были взысканы убытки в виде расходов, связанных с эксплуатацией и страхованием указанного автомобиля.
ВС РФ неоднократно подчеркивал, что целью возмещения убытков является восстановление положения кредиторов. С конкурсного управляющего не может быть повторно взыскана уже взысканная сумма, поскольку это приведет к неосновательному обогащению на стороне должника и кредиторов. При наличии спора относительно размера убытков суды, как правило, назначают экспертизу, а ее результат зависит от формулировки поставленного вопроса. В определении суд указал, что собирается установить размер убытков через оценку стоимости аренды автомобиля, то есть путем расчета упущенной выгоды. С такой позицией нельзя согласиться, поскольку из материалов банкротного дела следует, что кредиторы собирались продать автомобиль, положение о его продаже было утверждено судом, а его сдача в аренду не предполагалась. Упущенная выгода не может быть взыскана, если не было планов по ее получении.
В указанных обстоятельствах, по словам Антона Солощенко, перед экспертом правильней поставить вопрос, направленный на определение изменения стоимости транспортного средства в результате незаконных действий управляющего.
Управляющий партнер компании S&B Consult, член Ассоциации юристов России Ирина Беседовская отметила, что ранее Определением Арбитражного суда Сахалинской области от 04.12.2023 года по делу № А59-1830/2015 было «признано незаконным бездействие конкурсного управляющего, выразившееся в нереализации и использовании транспортного средства не в целях конкурсного производства должника», то есть был установлен факт использования конкурсным управляющим автомобиля в собственных интересах (судебный акт вступил в законную силу).
Комментируемый спор является фактически производным от первоначального спора, которым действия конкурсного управляющего были признаны незаконными. На мой взгляд, действия конкурсного управляющего следует расценивать как действия по фактической аренде автомобиля у должника-банкрота. В таком случае арендная плата должна быть взыскана в конкурсную массу за весь период использования данного транспортного средства в личных целях. Учитывая сложившуюся судебную практику (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 18 августа 2023 года № Ф08-8005/23 по делу № А32-50483/2017; Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 24 сентября 2024 года № Ф06-6926/24 по делу № А65-25546/2018), а также то, что имеется вступивший в законную силу судебный акт, которым действия конкурсного управляющего уже были признаны незаконными, можно с высокой вероятностью предположить, что суд удовлетворит требования налогового органа.
Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий, член Саморегулируемой организации «Ассоциация арбитражных управляющих "Паритет"», отметил, что, исходя из известных из открытых источников обстоятельств спора о взыскании с конкурсного управляющего убытков в рамках дела № А59-1830-64/2015, затруднительно дать однозначный прогноз о перспективах разрешения спора.
Для наступления ответственности, установленной правилами ст. 15, 1064 ГК РФ и ст. 20.4 закона о банкротстве, необходимо наличие полного состава (совокупности условий) правонарушения, включающего: противоправное, недобросовестное или неразумное действие (бездействие) арбитражного управляющего; наличие вины в совершении противоправного действия (бездействия) и причинения убытков; наличие и размер убытков; причинно-следственную связь между противоправными действиями (бездействиями) и наступившими последствиями в виде убытков. При этом для взыскания убытков необходимо доказать весь указанный фактический состав в совокупности. Недоказанность одного из элементов правонарушения является основанием к отказу в иске (Определение Верховного Суда РФ от 29.07.2016 по делу № 309-ЭС15-18344).
По словам Кирилла Харитонова, в принципе использование имущества должника в личных целях при условии доказанности обоих указанных обстоятельств (использования имущества и сознательно исключительно в личных целях) может быть квалифицировано как нарушение требований п. 4 ст. 20.3 закона о банкротстве (Постановление АС Северо-Западного округа от 01.04.2024 по делу № А44-1127/2019, Постановление АС Восточно-Сибирского округа от 27.06.2022 по делу № А33-21574/2019, Постановление АС Поволжского округа от 08.05.2024 по делу № А72-14044/2017, Постановление АС Северо-Кавказского округа от 18.08.2023 по делу № А32-50483/2017).
«Для привлечения арбитражного управляющего к ответственности в виде убытков необходимо установить наличие вины последнего. Согласно позиции, выраженной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 19.12.2005 № 12-П и Определении Конституционного Суда РФ от 23.05.2006 № 150-О, законодатель разграничил профессиональную деятельность арбитражных управляющих и предпринимательскую деятельность, тем самым установив, что регулируемая законодательством о банкротстве деятельность арбитражных управляющих не может признаваться предпринимательской деятельностью. Поэтому даже при ненадлежащем исполнении арбитражным управляющим своих обязанностей при осуществлении процедуры банкротства должника привлечение его к гражданско-правовой ответственности в виде убытков возможно только при наличии вины арбитражного управляющего (п. 3 ст. 401 ГК РФ)», — отметил он.
Кирилл Харитонов пояснил, что между противоправным поведением одного лица и убытками, возникшими у другого лица, чье право нарушено, должна существовать прямая (непосредственная) причинная связь.
«Прямая (непосредственная) причинная связь имеет место тогда, когда в цепи последовательно развивающихся событий между противоправным поведением лица и убытками не существует каких-либо обстоятельств, имеющих значение для гражданско-правовой ответственности, именно действия (бездействия) ответчика с неизбежностью привели к наступлению для истца негативных последствий. Никакие иные факторы с такими последствиями не связаны», — указал он.
При этом, подчеркнул Кирилл Харитонов, именно истец должен доказать наличие такого рода причинной связи (п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», п. 7 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств»).
«В свою очередь, арбитражный управляющий не лишен возможности представить доказательства отсутствия такой прямой (непосредственной) причинной связи, например, доказав объективную невозможность использования имущества и несения за свой счет расходов, связанных с эксплуатацией имущества. В качестве убытков, возникших вследствие такой эксплуатации имущества, рассматриваются как неполученные доходы от аренды, так и суммы наложенных на должника административных штрафов и иных расходов, связанных с эксплуатацией имущества, уменьшение рыночной стоимости имущества (Постановление АС Поволжского округа от 24.09.2024 по делу № А65-25546/2018)», — подытожил АУ.
Арбитражный управляющий, член САМРО «Ассоциация антикризисных управляющих» Дмитрий Семерников отметил, что действующее законодательство не запрещает использовать автомобиль должника — юридического лица в целях проведения процедуры банкротства.
Одним из ключевых моментов является наличие иного движимого имущества с целью выяснения, не является ли этот автомобиль одним из дорогостоящих. В настоящее время сформировалась устойчивая судебная практика, согласно которой суды признают незаконными действия конкурсного управляющего по использованию автомобиля, составляющего конкурсную массу должника, для личных целей. Перспектива взыскания убытков с конкурсного управляющего за использование автомобиля должника высока в случае, если конкурсным управляющим не будут представлены убедительные доказательства использования автомобиля в целях конкурсного производства должника. При этом отсутствует единая методика определения размера убытков. Одним из распространенных методов расчета является размер снижения приобретательской стоимости автомобиля.
