Александр и Ольга Карасевич состояли в браке, который был расторгнут в 2018 году. В январе 2021 года в отношении Александра Карасевича было возбуждено дело о банкротстве, а в июле того же года он был признан банкротом. В ноябре 2021 года Ольга Карасевич продала автомобиль, совместно нажитый в браке, Луции Курневич, которая впоследствии перепродала его Сергею Басаку. Финансовый управляющий Карасевича оспорила сделку между Ольгой Карасевич и Луцией Курневич. Суды первой и апелляционной инстанций признали сделку недействительной, однако Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления финуправляющего, указав, что покупатель не знала и не могла знать о банкротстве Александра Карасевича и неправомочности Ольги Карасевич на распоряжение спорным имуществом.
Фабула
Александр Карасевич и Ольга Карасевич состояли в браке. В ноябре 2018 года мировой судья расторг этот брак.
При этом в январе 2021 года в отношении Александра Карасевича было возбуждено дело о банкротстве, а в июле 2021 года он был признан банкротом и в отношении него введена процедура реализации имущества (дело А75-154/2021).
А в ноябре 2021 бывшая супруга должника Ольга Карасевич и Луция Курневич заключили договор купли-продажи автомобиля «МЕРСЕДЕС BENZ ML 350 4MATIC», который был совместно нажит Александром и Ольгой Карасевич в браке. Уже в декабре 2021 года Курневич продала данный автомобиль Сергею Басаку.
Анна Заболотная, финансовый управляющий Александра Карасевича, потребовала в суде признать сделку недействительной.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление Анны Заболотной, признав недействительным договор купли-продажи автомобиля и возложив на Ольгу Карасевич обязанность возвратить в конкурсную массу должника 750 тыс. рублей.
Ольга Карасевич пожаловалась в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Западно-Сибирский.
Заявитель ссылалась на то, что автомобиль был приобретен в браке, в настоящее время инициировано новое дело о разделе имущества бывших супругов, в связи с чем заявления относительно совместно нажитого имущества могут быть разрешены только после спора о разделе имущества в суде общей юрисдикции.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что оспариваемый договор выходит за пределы дефектов подозрительных и преференциальных сделок ввиду его заключения неуполномоченным лицом, с нарушением установленных законодательством запретов и повлекших нарушение прав конкурсных кредиторов.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил судебные акты нижестоящих инстанций и отказал в удовлетворении заявления Анны Заболотной.
Суд указал, что с даты признания гражданина банкротом все права в отношении имущества, составляющего конкурсную массу, осуществляются только финансовым управляющим. Однако при констатации ничтожности спорной сделки суды не учли, что при реализации супругом должника имущества, находящегося в общей совместной собственности, Ольга Карасевич обязана передать в конкурсную массу денежные средства в сумме, эквивалентной полной стоимости данного имущества, или в сумме, превышающей то, что причиталось супругу до изменения режима собственности.
Из материалов дела не следует, что покупатель Луция Курневич на дату совершения сделки должна или могла знать о введении в отношении бывшего мужа продавца Ольги Карасевич процедуры банкротства и действовала в целях причинения имущественного вреда кредиторам должника. Оплата по договорам купли-продажи произведена в полном объеме, доказательств аффилированности Луции Курневич с бывшими супругами материалы дела не содержат.
Договор купли-продажи был заключен бывшей супругой должника Ольгой Карасевич, являющейся титульным собственником спорного имущества, в отношении которой процедура банкротства не возбуждалась, цена по сделкам являлась рыночной.
Ввиду отсутствия специальных познаний в области юриспруденции, ординарности совершенных сделок при их заключении Луция Курневич не знала и не могла знать о том, что в отношении Александра Карасевича введена процедура банкротства, а Ольга Карасевич является неуполномоченным лицом для распоряжения спорным имуществом.
Итог
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа отменил отменил акты нижестоящих судов и принял новый судебный акт, которым отказал в удовлетворении заявления финансового управляющего должника о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля и применении последствий недействительности сделок.
Почему это важно
Ольга Елагина, партнер ZE Lawgic Legal Solutions, отметила, что финансовый управляющий оспаривал сделки по продаже автомобиля бывшей супругой должника как причиняющие вред имущественным правам кредиторов.
При этом финансовый управляющий руководствовался формальным подходом относительно периода совершения сделки. Однако Верховным судом РФ достаточно давно выработана позиция, согласно которой квалифицирующими признаками подозрительной сделки являются ее направленность на причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны сделки об указанной противоправной цели, фактическое причинение вреда в результате совершения сделки. Данное разъяснение содержит указания на конкретные обстоятельства, при установлении которых сделка должника может быть признана арбитражным судом недействительной как подозрительная, что препятствует произвольному применению этих норм.
По словам Ольги Елагиной, ключевой характеристикой подозрительных сделок является причинение вреда имущественным интересам кредиторов, чьи требования остались неудовлетворенными.
«Отсутствие вреда предполагает, что подобные имущественные интересы не пострадали. Между тем в ходе рассмотрения дела было установлено, что автомобиль приобрел покупатель, который никак не связан с должником, не знал и не мог знать о том, что бывший муж титульного владельца находится в банкротстве, а автомобиль является совместно нажитым имуществом; стоимость автомобиля также является рыночной. Совокупность данных обстоятельств исключает возможность квалификации сделки в качестве недействительной, независимо от наличия иных признаков, формирующих подозрительность. Таким образом, суд кассационной инстанции исправил ошибки, связанные с формальным подходом нижестоящих судов», — отметила она.
По сути, подчеркнула Ольга Елагина, задачей финансового управляющего было пополнение конкурсной массы за счет непереданной доли денежных средств от реализации совместно нажитого имущества, оставшейся у бывшей супруги должника.
«То есть требование в данном случае не должно быть направлено к добросовестным приобретателям, оно должно касаться только удержанных бывшей супругой должника денег и не может базироваться на нормах о подозрительных сделках», — подытожила она.
Арбитражный управляющий Анастасия Азарова отметила, что судебный акт АС Западно-Сибирского округа оставил после себя неоднозначное впечатление.
С одной стороны, суд совершенно верно обратил внимание на то обстоятельство, что в рамках спора об оспаривании договора купли-продажи не исследовались обстоятельства того, включены ли в реестр Александра Карасевича общие обязательства бывших супругов или только его личные долги. И в случае, если в реестре только личные обязательства должника, то устранить негативные последствия совершения сделки можно было бы путем обращения с денежным требованием к бывшей супруге должника.
Помимо прочего, пояснила Анастасия Азарова, суд верно обратил внимание на то, что контрагент по оспариваемой сделке является добросовестным: не аффилирован по отношению к бывшим супругам, в силу отсутствия знаний в области юриспруденции не знал и не мог знать о том, что бывший супруг должника признан банкротом.
«Не обоснованной кажется ссылка на п. 95 постановления пленума ВС РФ № 25, так как она касается совершения сделки, не противоречащей закону (п. 1 ст. 174.1 ГК РФ — наш случай), а совершенная сделки с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке (п. 2 ст. 174.1 ГК РФ — не наш случай, так как речь идет о залоге, аресте и т. п.). Соответственно, судебный акт защищает добросовестного приобретателя и предлагает альтернативные методы восстановления нарушенных прав кредиторов без слома уже заключенных договоров, что, как мне кажется, не полностью ложится в канву п.1 ст. 174.1 ГК РФ, но по существу является верным», — пояснила она.
С другой стороны, рассказала Анастасия Азарова, немногим раньше принятое постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28.12.2023 N Ф04-5211/2021 по делу N А27-17245/2018, имеющее точно такую же фактуру, привело к прямо противоположной резолютивной части: сделка была оспорена.
«И не важно, что половина денег была передана должнику, и тем более не важно, что контрагент по сделке не юрист. Более того, соответствующий судебный акт оспаривался в Верховном суде, однако на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам дело передано не было ввиду отсутствия оснований для передачи. Поэтому говорить о какой-либо сложившейся судебной практике по вопросу рановато, в одних и тех же условиях вы можете столкнуться с полярно противоположными решениями», — подытожила она.
Полагаю, что в данном деле не имелось оснований для признания договора купли-продажи недействительным. Денежные средства были взысканы с продавца, а не покупателя, являющегося добросовестным приобретателем спорного имущества. Таким образом, суд фактически не признал договор недействительным, а взыскал с продавца (бывшего супруга) дебиторскую задолженность, причитающуюся к выплате второму супругу. Данный вопрос является предметом самостоятельного искового производства о разделе имущества, ведь если машина досталась супруге, то супругу могло достаться иное равноценное имущество, как следствие, оснований взыскивать с нее денежные средства может и не быть. Таким образом, договор не является безусловно недействительным, учитывая, что стоимость авто никем не оспаривалась. Кассационный суд исправил допущенные нижестоящими судами нарушения и отказал в признании договора недействительным.
Анна Варакута, юрист IMPRAVO, отметила, что комментируемое постановление содержит спорные выводы, повышающие стандарт доказывания при оспаривании сделок, совершенных в процедуре реализации без финансового управляющего.
Напрямую норма п. 1 ст. 174.1 ГК не включает в предмет доказывания наличие у совершившего сделку лица противоправной цели и тем более осведомленность второй стороны сделки о такой цели контрагента. Не содержит таких положений и п. 9 постановления № 48, примененный кассационной инстанцией. С этой точки зрения, судебный акт АС ЗСО, указывая на необходимость доказывания управляющим таких обстоятельств, открывает возможности для совершения подобных сделок и делает практически невозможным их оспаривание (поскольку, доказывание порока воли контрагента представляет наибольшую сложность).
Важно, пояснила Анна Варакута, что разъяснения Верховного суда, на которые ссылается суд кассационной инстанции, относятся не к случаям оспаривания сделок, но к случаям, когда супруг продал имущество, перешедшее ему в результате раздела (или заключения брачного договора).
«Согласно приведенным разъяснениям, обращение в суд с виндикационным иском к конечному приобретателю имущества, является лишь опцией финансового управляющего, но не влечет обязанности доказывать дополнительные факты, такие как недобросовестность сторон сделки, возмездность последней, при взыскании полученного по сделке в конкурсную массу», — рассказала она.
