Фабула
Назим Набиев был признан банкротом (дело А70-24812/2021). Финансовый управляющий (ФУ) должника попросил суд признать недействительной цепочку взаимосвязанных сделок — договоров продажи недвижимости должника и изложить на первого покупателя обязанность возвратить недвижимость в конкурсную массу.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отказался удовлетворять заявление ФУ.
Один из кредиторов пожаловался в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Западно-Сибирский.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из реальности и действительности оспариваемых договоров продажи недвижимости и сделал выводы о том, что управляющий и кредитор не доказали наличие признаков подозрительной сделки, в том числе неплатежеспособности должника, аффилированности с ним ответчиков, отсутствия встречного исполнения обязательств.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Западно-Сибирского округа не согласился с нижестоящими судами.
Оспариваемую сделку должник совершил с соответчиком в период рассмотрения в районном суде иска кредитора к должнику о взыскании задолженности.
При этом в деле отсутствуют доказательства платежеспособности покупателя и расходования должником наличных денежных средств в сумме 10,5 млн рублей, что может свидетельствовать об отсутствии исполнения ответчиком встречных обязательств и заключения должником сделки на условиях, недоступных для других участников гражданско-правовых отношений.
Покупатель реализовал спорное имущество соответчику по данному обособленному спору после введения в отношении Набиева процедуры реализации имущества должника, то есть в период проведения управляющим действий по розыску имущества должника.
Использование в расчетах между ответчиками кредитных денежных средств само по себе не свидетельствует об исполнении обязательства, поскольку отсутствуют доказательства распоряжения продавцом полученными денежными средствами.
Кроме того, о возможной аффилированности должника и ответчиков, с учетом иных установленных фактов, также может свидетельствовать принадлежность к одной неформальной этнической группе, тесные внутренние связи между лицами которой являются общеизвестным фактом.
Аффилированность сторон сделки влияет на распределение бремени доказывания при рассмотрении иска о признании ее недействительной, подчеркнул суд округа.
Таким образом, судебные акты приняты без исследования всех существенных обстоятельств, на которые ссылалась сторона обособленного спора, что нарушает принципы законности, равноправия и состязательности.
Итог
АС Западно-Сибирского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Кассационная инстанция очень подробно подходит к анализу вопроса аффилированности участников сделки. Это хороший судебный акт. Безусловно, вопрос о финансовой возможности покупателей подлежит выяснению и отсутствие таких доказательств — явный признак для признания сделок недействительными. Это не новость. Следует обратить внимание на выделенный судом критерий аффилированности — «принадлежность к одной неформальной этнической группе,тесные внутренние связи между лицами которой являются общеизвестным фактом». На мой взгляд, в совокупности с другими косвенными доказательствами он конечно может учитываться, но при этом создает и опасный прецедент по данной категории споров.
Позиция Арбитражного суда Западно-Сибирского округа, выраженная в данном споре, подчеркивает необходимость тщательного анализа обстоятельств заключения каждой сделки и статуса сторон сделок. Подобный подход может существенно усилить судебную практику в части защиты прав кредиторов, повысить качество проверки прозрачности и законности сделок с недвижимым имуществом, что, в свою очередь, укрепит доверие к правовой системе и сделает гражданский оборот более предсказуемым и защищенным от недобросовестных действий. В результате степень законности и деятельности в рамках правового поля повысится, что может поспособствовать общему улучшению делового климата и стабильности экономических и гражданско-правовых отношений в целом.
Ведущий юрист коллегии адвокатов «Параграф» Дмитрий Шевченко отметил, что Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в целом последовательно воспроизводит позиции по оспариванию цепочек сделок в делах о банкротстве, обозначенные ранее в практике СКЭС Верховного суда РФ.
В связи с этим искать принципиально новые размышления в приведенном постановлении не приходится. Между тем, стоит отметить, что на уровне судов кассационной инстанции наметилась неблагоприятная тенденция «разворачивать» на новый круг рассмотрения обособленные споры по данной категории дел именно по мотиву неполного выяснения всех фактических обстоятельств дела. В приведенном определении суд указал на преждевременность выводов о подтверждении реальности оплаты по договору купли-продажи распиской должника. Так, суд указал на возможность проверки такого обстоятельства путем выяснения финансового состояния плательщика (позволяло ли оно передать должнику сумму в заявленном размере), проведения экспертизы подлинности и давности подтверждающего платеж документа, выяснения обстоятельств, при которых совершался платеж, и т. д. Между тем, из определения суда первой инстанции не следует, что финансовым управляющим или заинтересованными лицами были заявлены соответствующие ходатайства (об истребовании сведений, о фальсификации доказательств и т.д.) в суде первой инстанции.
Тем самым, подчеркнул Дмитрий Шевченко, суды кассационной инстанции все чаще предоставляют проигравшей в процессе стороне возможность в рамках второго круга рассмотрения заявлять новые ходатайства, представлять доказательства, что в определенной мере нарушает принципы равноправия и состязательности сторон.
Арбитражный управляющий Зарина Загретдинова отметила, что возможность оспаривания в рамках банкротства цепочки сделок является чрезвычайно эффективным механизмом возврата активов в конкурсную массу.
Он позволяет, во-первых, получить не дебиторскую задолженность к какой-нибудь фирме-однодневке, а реальный ликвидный актив, а во-вторых, сделать это максимально оперативно. Однако при подобном оспаривании наиболее уязвимым является вопрос добросовестности входящих в цепочку приобретателей активов. В рассматриваемом деле Арбитражный суд Западно-Сибирского округа также столкнулся с ситуацией, когда нижестоящие судебные инстанции, в должной мере не проанализировав дело, неверно распределив бремя доказывания, признали участников сделок добросовестными приобретателями. Однако совокупность обстоятельств в данном споре, действительно, позволяет усомниться в чистоте сделок. Так, в наше время расчеты наличными денежными средствами, тем более при отчуждении миллионных активов — абсолютный пережиток и его использование уж точно не является обычной практикой. Подобный механизм расчетов, по сути, является неким звоночком порочности правоотношений. Конечно, не априори, но вопрос точно требует более тщательного изучения и уж точно налагает на ответчиков бремя доказывания «нормальности» правоотношений с таким необычным порядком расчетов.
По словам Зарины Загретдиновой, суд кассационной инстанции со ссылкой на повышенный стандарт доказывания обоснованно направил спор на новое рассмотрение, ведь именно по таким косвенным признакам как наличный расчет, отсутствие доказательств платежеспособности покупателей и складывается общая картина вывода имущества во избежание обращения на него взыскания.
«Данное дело еще раз показывает необходимость анализа всех участников сделок, тем более в случаях, когда в материалах имеются даже самые минимальные сомнения в чистоте отчуждения в период неплатежеспособности», — отметила она.
Ксения Малмыгина, юрист корпоративной практики Nordic Star, отметила, что несмотря на явно стоящую в споре проблематику, связанную с потенциальной оценкой цепочки сделок как единой сделки, АС Северо-Западного округа сфокусировался на распределении бремени доказывания в спорах независимых кредиторов и управляющего с аффилированными к должнику лицами.
Между тем, обстоятельства дела «кричат» о том, что судам следовало уделить внимание вопросу применения к сделкам положений п. 2 ст. 170 ГК РФ и проверить цепочку и раздел земельного участка на притворность, поскольку действия первого покупателя по разделу земельных участков с последующей продажей их одному конечному покупателю не представляются отвечающими обычной практике при совершении подобных сделок между гражданами. Однако суд кассационной инстанции не указал на описанные обстоятельства, делая вывод о фактической аффилированности сторон сделки, а ограничился лишь указанием на отсутствие достаточных доказательств реальной оплаты, которые необходимы при расчетах наличными. Переходя к аналогии п. 26 постановления Пленума ВАС РФ № 35 относительно доказывания реальности передачи наличных, суд указал на стандартные факты, подлежащие проверке судами: наличие у плательщика финансовой возможности и доказательств расходования должником, а также на иные инструменты, доступные судам: экспертиза подлинности подписей и давности изготовления документов, выяснение иных обстоятельств заключения сделки.
Позиция суда округа находится в фарватере позиции ВС РФ по данной категории дел. Действительно перед ординарными судами, рассматривающими споры о признании сделок недействительными в процедуре банкротства, в силу законодательных требований и судебной практики поставлены несколько задач, направленных на установление фактических обстоятельств дела. В круге таких обстоятельств бесспорно находятся: неплатежеспособность должника, заинтересованность лиц, установление наличия причиненного вреда правам кредиторов. Но в каждом случае объективно сложно применить один и тот же стандарт доказывания. Так, с одной стороны, аффилированные, заинтересованные лица имеют возможность создания внешне безупречных документов, а, с другой стороны, у добросовестных участников оборота не имеется затруднений в приведении убедительных доводов, подтверждающих экономическую целесообразность сделки и реальности операций. Практически в каждом деле по однотипным спорам встает вопрос об оценке доказательств при проведении расчетов наличными денежными средствами. Именно факт наличного расчета, на мой взгляд, должен запускать механизм экстраординарного стандарта доказывания действительности сделки.
