Это исключает применение к заявителю более строгого стандарта доказывания.
Фабула
В сентябре 2019 года по договору об уступке права требования Полина Чибис (цессионарий) приобрела у Елены Вознюк (цедента) право требования к ПАО «Продмонтаж» в размере 27,8 млн рублей по цене 1,45 млн рублей, полученное последней в результате исполнения обязательств названной организации перед кредиторами, что послужило основанием для прекращения производства по делу о банкротстве «Продмонтажа».
При этом до передачи Чибис указанного права требования Елена Вознюк направила «Продмонтажу» уведомление о прощении долга.
Иски Полины Чибис о признании сделки по прощению долга недействительной и взыскании с «Продмонтажа» денежных средств по договору цессии были оставлены судом без удовлетворения.
В удовлетворении иска «Продмонтажа» о признании договора цессии недействительным суд также отказал. При этом Нижегородский областной суд при апелляционном рассмотрении дела установил, что Полине Чибис по договору цессии было передано несуществующее право требования. Сделка со стороны цессионария исполнена.
В апреле 2023 года суд ввел в отношении Елены Вознюк процедуру реструктуризации долгов.
Полина Чибис, ссылаясь на передачу ей несуществующего требования к «Продмонтажу», попросила суд включить требование в размере 1,45 млн рублей, уплаченных по цессии, и 372 тыс. рублей набежавших на эту сумму процентов в реестр Елены Вознюк.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отклонил заявление кредитора. После чего Полина Чибис пожаловалась в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Волго-Вятский (дело А43-35078/2022).
Что решили нижестоящие суды
Суды сочли требование Чибис П.С. необоснованным и неподлежащим включению в реестр. При этом, учитывая, что оплата по договору цессии произведена наличными денежными средствами, суды проверили финансовую возможность цессионария исполнить сделку.
Признав ее недоказанной, суды сделали вывод о том, что оплата за приобретенное требование не произведена, а стороны создали формальный документооборот по передаче несуществующего права.
Что решил окружной суд
В подтверждение наличия у Чибис указанной суммы в материалы спора были представлены выписки по счетам с приходными операциями на сумму более 10 млн рублей и договор купли-продажи квартиры по цене 1,1 млн рублей.
Оценив названные доказательства, суды сделали вывод о том, что они не подтверждают наличия у Полины Чибис на 20.09.2019 года финансовой возможности уплатить Елене Вознюк 1,45 млн рублей, поскольку отсутствуют документы, свидетельствующие о снятии ею со счетов денег непосредственно в дату совершения сделки в целях последующей передачи должнику.
Арбитражный суд Волго-Вятского округа не согласился с нижестоящими судами.
Из содержания обжалованных судебных актов следует, что суды применили к Чибис повышенный стандарт доказывания, предусмотренный пунктом 26 постановления № 35, возложив на нее обязанность доказать финансовую возможность уплатить должнику стоимость уступленного права.
Однако судами не учтено, что целью такой проверки является предотвращение необоснованных требований к должнику и нарушений тем самым прав его кредиторов.
Анализ правовых позиций Верховного суда, изложенных в определениях от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784, от 05.02.2017 № 305-ЭС17-14948, позволяет сделать вывод о том, что более строгий стандарт доказывания, чем к обычному кредитору в деле о банкротстве, применяется в случае, если стороны сделки являются аффилированными лицами, или имеют общий интерес, поскольку общность экономических интересов повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.
Между тем, в материалах спора отсутствуют доказательства аффилированности Чибис с должником, равно как и доказательства общности их экономических интересов, что исключает применение к заявителю более строгого стандарта доказывания.
Кроме того, вопреки позиции судебных инстанций в материалы обособленного спора представлены доказательства наличия у Чибис финансовой возможности произвести расчет с должником за уступленное право.
Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.
Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими. Данные требования судами первой и апелляционной инстанций были нарушены.
Единственным мотивом непринятия представленных Чибис доказательств наличия у нее финансовой возможности произвести расчет по договору цессии явилось то, что денежные средства не были сняты со счета заявителя в день совершения сделки, а также отсутствие сведений о дальнейшем расходовании должником вырученных от реализации права требования средств.
В то же время, закон не предъявляет к субъекту гражданских правоотношений в качестве обязательного требования снятие со счета наличных денежных средств для произведения расчетов с контрагентом непосредственно в дату заключения сделки. Равным образом отсутствует законодательный запрет хранения гражданином денежных средств в наличной форме.
Более того, из представленных Чибис документов следует, что денежные средства сняты со счетов и выручены за счет продажи квартиры незадолго до заключения договора цессии.
Возложение на заявителя негативных последствий непредставления должником сведений о расходовании полученных денежных средств является неправомерным.
Более того, факт исполнения Чибис своих обязательств по договору цессии установлен Нижегородским областным судом и имеет преюдициальное значение.
Таким образом, вывод судебных инстанций о согласованном характере действий Елены Вознюк и Полины Чибис (аффилированность которых не подтверждена), направленных на создание фиктивной задолженности, противоречит обстоятельствам обособленного спора и имеющимся в нем доказательствам.
Итог
АС Волго-Вятского округа отменил акты нижестоящих судов и включил требование Полины Чибис в размере 1,8 млн рублей в реестр Елены Вознюк.
Почему это важно
Давид Кононов, руководитель практики «Антикризис и банкротство» юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры», кандидат юридических наук, оценивает новый подход суда округа как более справедливый и обоснованный.
Важные моменты включают, во-первых, баланс интересов. Новый подход обеспечивает баланс между защитой прав кредиторов и должников. Применение повышенного стандарта доказывания только к аффилированным лицам и лицам с общими экономическими интересами предотвращает злоупотребления, но он не должен создавать излишних препятствий для добросовестных кредиторов. Признание продажи имущества как достаточного доказательства финансовой возможности позволяет добросовестным кредиторам более уверенно защищать свои права в судебных процессах. Во-вторых, справедливость и адекватность доказательств. Суд округа правильно отметил, что представленные Чибис доказательства платежеспособности являются достаточными. Это подчеркивает важность адекватной оценки всех представленных доказательств и предотвращает произвольное принятие решений на основе излишне строгих требований.
По словам Давида Кононова, понятно, что нижестоящие суды руководствовались позицией из определения Верховного суда РФ от 02.10.2009 №50-В09-7, где нижестоящим судам было предписано выяснить при исследовании вопроса о реальности займа, проводились ли какие-либо банковские операции по снятию указанной суммы со своего расчетного счета.
Но тут другое дело и Пленум ВАС еще в 2012 году разъяснил, что нужно проверять платежеспособность лица в целом, подчеркнул юрист.
В-третьих, пояснил Давид Кононов, подход суда округа в этом споре предотвращает формализм.
«Суд справедливо отметил, что закон не требует обязательного снятия средств со счета в день сделки. Это предотвращает излишний формализм и позволяет более гибко оценивать финансовые возможности кредиторов», — указал он.
По словам младшего юриста Nasonov Pirogov Ксении Доможировой, в рассматриваемом постановлении АС Волго-Вятского округа затронул проблему отсутствия в действующем регулировании дифференциации степени «повышенности» стандарта доказывания, подлежащего применению в делах о банкротстве, в зависимости от аффилированности кредитора.
Формально суды первой и апелляционной инстанций действовали в соответствии с п. 26 постановления Пленума ВАС РФ № 35, в котором отсутствуют указания на то, что данные положения должны применяться только при рассмотрении требований аффилированных кредиторов. Указанные выводы прямо не следуют и из определений СКЭС РФ, на которые сослался суд кассационной инстанции. При этом занятый судами подход неоднократно применялся в судебной практике (например, см. постановление АС Московского округа от 20.10.2022 г. А40-76749/2021 (Определением ВС РФ от 03.02.2023 г. было отказано в передаче спора на рассмотрение в СКЭС РФ)). Однако подход, примененный судами нижестоящих инстанций, не представляется справедливым, так как накладывает на независимых кредиторов не просто повышенный, а избыточный стандарт доказывания. Так, независимому кредитору может быть неизвестно о том, каким образом должник распорядился денежными средствами. В свою очередь, должник, не заинтересованный в увеличении РТК, ожидаемо не мотивирован раскрывать данные сведения суду.
Подход, примененный АС Волго-Вятского округа, по мнению Ксении Доможировой, представляется более справедливым, так как учитывает баланс интересов всех сторон спора, однако, учитывая отсутствие правового регулирования и сформированной на уровне ВС РФ судебной практики по аналогичным спорам, данный спор может в дальнейшем стать предметом рассмотрения СКЭС РФ.
Управляющий партнер юридической компании «ЮКО» Юлия Иванова отметила, что комментируемое постановление окружного суда иллюстрирует применение в рамках конкретного обособленного спора о включении в реестр требований кредиторов критериев разграничения повышенного и более строго стандартов доказывания.
В условиях банкротства должника и недостаточности имущества для погашения требований всех кредиторов между последними объективно возникает конкуренция по поводу распределения конкурсной массы, выражающаяся, помимо прочего, в доказывании обоснованности своих требований. Во избежание злоупотреблений в этой части законодательством установлено, что по общему правилу требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов должника только после судебной проверки, в ходе которой в установленном законом процессуальном порядке проверяется их обоснованность, состав и размер (пункт 6 статьи 16, статьи 71, 100 закона о банкротстве). При этом установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.
По словам Юлии Ивановой, в делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания, который заключается в более тщательной проверке обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским (арбитражным) процессом.
«На практике это означает, что суды должны проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности. Если конкурирующий кредитор заявил убедительные доводы и (или) представил доказательства, подтверждающие существенность сомнений в наличии долга, то кредитор, заявляющий требование о включении в реестр, должен опровергнуть указанные сомнения, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником. Основанием к удовлетворению требования при повышенном стандарте доказывания является представление доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения кредитора (определения Верховного суда РФ от 04.06.2018 № 305-ЭС18-413, от 07.06.2018 № 305-ЭС16-20992(3)), от 20.09.2018 № 305-ЭС18-6622)», — пояснила она.
В рассмотренном споре, по словам Юлии Ивановой, кредитор с достаточной ясностью и убедительностью, в том числе на основании преюдициально установленных обстоятельств, подтвердил наличие финансовой возможности оплатить цену прав требования к должнику и фактическое осуществление расчетов по оплате цены (источник получения денежных средств, поступление денежных средств на банковские счета, фактическое снятие с банковского счета денежных средств незадолго до даты осуществления расчетов).
«При этом к требованию обычного кредитора не подлежит применению более строгий стандарт доказывания, который применяется в том случае, если кредитор и должник являются аффилированными лицами. Такой кредитор должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе, повышает вероятность представления кредитором внешне безупречных доказательств исполнения по существу фиктивной сделки с противоправной целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю кредиторов независимых (определения Верховного суда от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6), от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784, от 23.08.2018 № 305-ЭС18-3533, от 13.07.2018 № 308-ЭС18-2197), что не отвечает стандартам добросовестного осуществления прав. При этом наличие в действиях стороны злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во взыскании долга (пункты 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума ВАС от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)»)», — указала она.
Также, по мнению Юлии Ивановой, представляется не менее важным довод суда кассационной инстанции о распространении на споры в банкротстве норм о преюдициальности обстоятельств, установленных в другом судебном деле, рассмотренном в порядке гражданского или арбитражного судопроизводства, не только в части размера и состава требований, но и установления иных обстоятельств, подтверждающих обоснованность требования кредитора и входящих в повышенный стандарт доказывания.
