Конкурсный управляющий ООО «Центурион» обратился в суд с заявлением о признании недействительными на основании статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса РФ платежей на 13,1 млн рублей, совершенных должником в пользу ООО «Стройкомплекс РУК» за рамками периода подозрительности. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требования, признав платежи недействительными сделками и применив последствия недействительности. Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение, указав, что суды не установили наличие у должника обязательств перед кредиторами в период совершения спорных платежей.
Фабула
Конкурсный управляющий ООО «Центурион» (дело А40-36209/2021) Александр Иванов-Бойцов обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением о признании на основании статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса РФ недействительными сделками банковских операций по перечислению денежных средств в размере 13,1 млн рублей с расчетного счета ООО «Центурион» на счет ООО «Стройкомплекс РУК».
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, признал платежи недействительными сделками и применил последствия недействительности в виде взыскания с ООО «Стройкомплекс РУК» в пользу должника 13,1 млн рублей и 3,1 млн рублей процентов за пользование чужими денежными средствами.
Не согласившись с судебными актами, ООО «Стройкомплекс РУК» пожаловалось в окружной суд, рассказал ТГ-канал Судебная практика АС Московского округа.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, удовлетворяя требования конкурсного управляющего в полном объеме, исходили из того, что спорные платежи на сумму 13,1 млн рублей были совершены с расчетного счета ООО «Центурион» в пользу ООО «Стройкомплекс РУК» в период с 04.04.2016 по 29.04.2016 года в отсутствие встречного предоставления.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа отметил, что нижестоящие суды не установили, имелись ли у ООО «Центурион» в период совершения спорных платежей обязательства (как с наступившим, так и не наступившим сроком исполнения) перед кредиторами, требования которых затем были включены в реестр требований кредиторов.
Окружной суд сослался на позицию Верховного суда РФ о том, что конкурсное оспаривание может осуществляться в интересах только тех кредиторов, требования которых существовали к моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия либо с большой долей вероятности могли возникнуть в обозримом будущем. При отсутствии кредиторов как таковых намерение причинить им вред у должника возникнуть не может.
При этом в заявлении конкурсного управляющего об оспаривании сделки не было указано на наличие у должника неисполненных обязательств перед кредиторами в спорный период.
В судебных актах о включении требований кредиторов ФНС № 3 по Москве, ООО «ТСК Мосэнерго» и АО «Мосэнергосбыт» в реестр требований кредиторов ООО «Центурион» не был указан момент возникновения обязательств должника перед данными кредиторами.
А в судебных актах о включении иных кредиторов в реестр был указан более поздний период возникновения задолженности, чем период совершения спорных платежей.
Итог
АС Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Окружной суд указал, что при новом рассмотрении спора суду первой инстанции необходимо установить наличие или отсутствие у должника обязательств перед кредиторами в период совершения спорных платежей.
Почему это важно
Суд округа написал хорошее постановление, обобщив подходы Верховного суда и указав на применимые нормы закона о банкротстве. «Сплошное» и безусловное оспаривание сделок должника не должно применяться по каждому делу и важно учитывать конкретный случай, как наличие требований кредиторов на момент спорных сделок, так и признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
Антон Никулин, адвокат, партнер практик «Банкротство» и «Комплексная защита бизнеса» юридической компании «ПРАВЫЙ БЕРЕГ», отметил, что комментируемое постановление, вероятно, поспособствует конкретизации и более внимательному подходу судов к рассмотрению обособленных споров, связанных с конкурсным оспариванием сделок должника, совершенных за пределами срока подозрительности, установленного законом о банкротстве.
В данном случае ни конкурсный управляющий ООО «Центурион» (должника), ни суды нижестоящих инстанции не обратили внимания на ключевое юридически-значимое обстоятельство — наличие либо отсутствие кредиторов, требования которых уже существовали на момент совершения должником спорных сделок по перечислению денежных средств. При отсутствии кредиторов к указанному моменту вывод о недобросовестности действий должника (ст. 10 ГК РФ) невозможен. В случае же, если кредиторы были, полагаю, что немаловажным является и вопрос об объеме их требований и том, насколько существенным он являлся по отношению к объему оспариваемых сделок, совершенных должником, в момент их совершения.
По словам Антона Никулина, кассационное постановление логично и обоснованно.
«Дает судам сигнал о недопустимости поверхностного подхода к рассмотрению такого рода споров. Однако изложенные в нем указания не исключают повторного удовлетворения требований конкурсного управляющего должника в случае, если судом первой и последующих инстанций будут установлены обстоятельства, на необходимость разрешения которых указано в кассационном постановлении», — пояснил он.
Анастасия Подковко, руководитель практики разрешения споров адвокатского бюро «Плешаков, Ушкалов и партнеры», отметила, что наличие у должника признаков неплатежеспособности является одной из составляющих предусмотренной законом о банкротстве презумпции преследования должником цели причинения вреда имущественным правам кредиторов на момент совершения оспариваемой сделки.
И хотя в данном споре, насколько мы можем судить по тексту комментируемого постановления кассации, сделки оспаривались по общегражданским нормам (статьи 10, 168 и 170 ГК РФ), на практике данную презумпцию суды принимают и в этом случае. Так что комментируемое постановление в данном случае вполне логично придерживается правил, установленных законодателем. Однако, ориентируясь при рассмотрении аналогичных споров на данный судебный акт, судам не следует забывать и о другой практике Верховного суда РФ, согласно которой само по себе наличие у должника на дату совершения оспариваемой сделки кредиторов еще не свидетельствует о наличии у него признаков неплатежеспособности и/или недостаточности имущества. Для установления этих обстоятельств заинтересованному лицу требуется доказать, что должник не исполнял такие требования именно по причине отсутствия у него для этого средств, а не просто потому, что «не хотел платить.
А для этого, подчеркнула Анастасия Подковко, уже требуется доказать, что достаточные средства на тот момент у должника отсутствовали, что в комментируемом постановлении суд кассационной инстанции упустил, хотя и сделал оговорку относительно того, что учету подлежат требования, впоследствии включенные в реестр, но ведь на момент совершения оспариваемой сделки признаков недостаточности все равно могло и не быть.
«В целом комментируемое постановление кассации вполне закономерно, главное, чтобы при новом рассмотрении данного спора нижестоящие суды учли все эти нюансы», — пояснила она.
Анастасия Ефимова, младший юрист юридической фирмы Nasonov Pirogov, отметила, что в рассматриваемом деле АС Московского округа исправил ошибку нижестоящих судов, логично применив устоявшийся в судебной практике подход к оспариванию сделок должника по общегражданским основаниям.
Позицию АС Московского округа нельзя назвать принципиально новой, так как она полностью соответствует позиции ВС РФ, применяемой при разрешении подобных споров. В данном случае главным обстоятельством, которое надлежало установить судам, является наличие (или отсутствие) в период совершения сделок реальных обязательств должника перед кредиторами, требования которых впоследствии были включены в РТК и сопоставимы с размером оспариваемых сделок. Однако суды упустили из внимания этот момент, сославшись только на отсутствие встречного предоставления со стороны контрагента должника. В действительности же наличие таких кредиторов могло бы свидетельствовать о совершении должником противоправных действий, что подтверждается сформулированным ранее правовым подходом ВС РФ в определении № 305-ЭС20-12206 от 17.12.2020 года. Причем данная позиция ВС РФ многократно использовалась в практике арбитражных судов округов при разрешении аналогичных споров.
По словам Анастасии Ефимовой, если при повторном рассмотрении дела не будет установлено наличие неисполненных обязательств должника перед другими кредиторами на момент совершения сделок, то выходит, что предъявление требований конкурсным управляющим было направлено не на защиту нарушенных прав кредиторов, а лишь на формальное оспаривание сделок.
«Такой подход не соответствует цели института оспаривания в банкротстве и ведет к необоснованному нарушению прав контрагентов должника, дестабилизируя гражданский оборот», — пояснила она.
Елизавета Порамонова, соуправляющий партнер, адвокат INSIGHT ADVOCATES, отметила, что ситуация, когда арбитражный управляющий оспаривает все переводы по счету должника при наличии малейшего сомнения в реальности, достаточно часто встречается на практике.
Таким способом арбитражный управляющий старается пополнить конкурсную массу и, конечно, обезопасить себя от жалобы за бездействие. В рассматриваемом деле ключевым доводом ответчика являлось то, что на момент совершения оспариваемых перечислений должник не обладал признаком неплатежеспособности и не имел долгов перед другими кредиторами. Данный довод имеет веское значение, так как одним из условий для признания сделки недействительной по ст. 61.2 закона о банкротстве является условие о причинении вреда и цели причинения вреда кредиторам причиненной сделкой. Это обязательное условие при квалификации сделки по ст. 61.2 закона. По-хорошему, суды первой и апелляционной инстанций должны были обратить внимание на это обстоятельство сразу. В связи с этим суд кассационной инстанции верно указал нижестоящим судам на необходимость детального исследования вопроса о моменте возникновения задолженности перед кредиторами должника, так как при отсутствии таковых исход рассмотрения дела будет, с большой вероятностью, полностью противоположным.
Арбитражный управляющий Анастасия Николаева отметила, что комментируемое постановление арбитражного суда округа касается случаев оспаривания сделок должника в банкротстве по общегражданским основаниям, то есть тех ситуаций, когда пороки оспариваемой сделки выходят за пределы составов недействительности, предусмотренных законом о банкротстве.
В рассматриваемом случае конкурсный управляющий просил признать недействительными платежи, совершенные за пределами предусмотренного законом о банкротстве максимального трехлетнего срока подозрительности, по основаниям, предусмотренным в статьями 10, 168 и 170 ГК РФ. Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление управляющего, установив, только лишь то, что спорные платежи совершены в отсутствие встречного предоставления со стороны ответчика, не устанавливая при этом, в чем именно выражается недобросовестное поведение сторон сделки по отношению к потенциальным кредиторам должника-банкрота. Действительно, для признания недействительной сделки, например, по п. 1 ст. 170 ГК РФ достаточно лишь установить тот факт, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых оспариваемой сделкой. Этих обстоятельств будет достаточно для квалификации сделки как ничтожной. Однако суд кассационной инстанции обратил внимание судов нижестоящих инстанций, что в случае конкурсного оспаривания сделки должника в банкротстве по общегражданским основаниям необходимо также установить недобросовестность сторон сделки, выражающуюся в намерении причинить вред потенциальным кредиторам должника.
Таким образом, по словам Анастасии Николаевой, суд округа подчеркнул, что при конкурсном оспаривании сделок должника по общегражданским основаниям суду необходимо устанавливать помимо прочего также и наличие или отсутствие у должника в период совершения спорной сделки обязательств (как с наступившим, так и не наступившим сроком исполнения) перед кредиторами, требования которых затем были включены в реестр требований кредиторов.
«Комментируемая судебная практика может способствовать уменьшению количества случаев оспаривания сделок по общегражданским основаниям в случае отсутствия у должника обязательств на момент совершения сделок перед ныне включенными в реестр кредиторами», — пояснила она.
