Конституционный суд РФ отказался рассматривать жалобу АО «НС Банк» на ряд положений Уголовно-процессуального кодекса (УПК), касающихся ареста имущества лиц, не являющихся фигурантами дела. В определенных ситуациях следствие вправе ограничивать имущественные интересы кредиторов предприятий-банкротов.
Поводом для жалобы послужило уголовное дело о хищении средств граждан - участников долевого строительства. В рамках этого дела был арестован земельный участок, принадлежащий застройщику. По версии следствия, компания получила эту землю в результате преступных действий, и актив использовался для создания видимости добропорядочности застройщика в глазах дольщиков.
«НС Банк», будучи одним из кредиторов в деле о банкротстве застройщика, попытался оспорить арест в судах, но безуспешно.
Тогда банк обратился в Конституционный суд, указав, что положения УПК об аресте имущества третьих лиц (статьи 81, 82, ч. 3 ст. 115) нарушают права добросовестных залоговых кредиторов. По мнению заявителя, эти нормы позволяют следствию произвольно ограничивать оборот имущества должника в процедуре банкротства.
Однако Конституционный суд не стал рассматривать эту жалобу, сославшись на свои более ранние решения. Так, еще в 2011 году КС признал оспоренные нормы УПК соответствующими Конституции. Суд разъяснял, что арест имущества лиц, не являющихся фигурантами дела, допустим лишь для обеспечения сохранности вещественных доказательств или возможной конфискации. При этом у следствия должны иметься достаточные основания полагать, что спорное имущество получено преступным путем.
В новом определении КС также напомнил о процессуальных гарантиях для собственников арестованного имущества. Так, они приобретают статус участников процесса и наделяются определенными правами. Арест не может длиться неразумно долго, а вред от чрезмерного ограничения прав собственности подлежит возмещению.
Почему это важно
Валерия Тихонова, руководитель Банкротного направления VEGAS LEX, отметила, что проблема действия ареста, наложенного в рамках уголовного производства, в отношении имущества должника-банкрота не является новой, но остается острой и не имеющей понятного, простого и доступного для кредиторов и арбитражных управляющих решения.
Позиция, указанная в комментируемом определении КС РФ, также не является новой. Неоднократно Конституционный суд РФ указывал заявителям жалоб, что, поскольку принимаемый в рамках уголовного дела арест на имущество является срочной мерой и законодательство предусматривает механизмы отмены такого ограничения, положения ст. 115 УПК РФ соответствуют положениям Конституции РФ. Но на практике ст. 115 УПК РФ работает таким образом, что защитить права кредиторов банкрота становится весьма затруднительно. При наличии одновременно и приговора суда с удовлетворенным гражданским иском потерпевшего, и процедуры банкротства в отношении осужденного добиться снятия ареста с имущества банкрота будет практически невозможно. При этом реализация имущества будет возможна только и исключительно для целей удовлетворения требований такого кредитора-потерпевшего, поскольку вступивший в законную силу судебный акт (приговор) определил судьбу актива (см. Определение ВС РФ от 29.08.2022 № 308-ЭС22-4568 по делу № А32-10081/2019).
По словам Валерии Тихоновой, ни законодательство, ни правоприменительная практика решения этого сложного и актуального вопроса до сих пор не выработали.
«Раз за разом происходит столкновение уголовно-правовых и банкротных норм, и победителями в таких "спорах" выходят далеко не кредиторы. Невозможность реализации имущества из-за действующих арестов, ограничение круга потенциальных покупателей активов, в отношении которых срок ареста истек, но погашение записи о котором представляет тот еще квест, исключение арестованного имущества из конкурсной массы для удовлетворения отдельного кредитора — потерпевшего по уголовному делу и проч. — все это лишь малый перечень возможных и до сих пор не решенных проблем», — отметила она.
В рассматриваемом определении Конституционный суд РФ, по существу указал на приоритет уголовного преследования над гражданскими правами кредиторов. На наш взгляд, изложенное нивелирует для кредиторов защитные механизмы процедур банкротства застройщика. Тем самым повышаются риски для застройщиков и их кредиторов, что, в свою очередь, может негативно сказаться на инвестиционной привлекательности данного сегмента рынка. Определение Конституционного суда является спорным и имеет как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, оно обеспечивает приоритет уголовных правоотношений по защите собственности над гражданско-правовыми отношениями в той же сфере. С другой стороны, оно может негативно сказаться на инвестиционной привлекательности строительного сектора.
Наличие ареста имущества должника в рамках уголовного дела при одновременном рассмотрении дела о банкротстве действительно является проблемным вопросом и вызывает правовую неопределенность. Из комментируемого судебного акта Конституционного суда РФ можно сделать вывод о том, что КС РФ все-таки считает нормы УПК РФ более приоритетными по отношению к нормам закона о банкротстве. КС РФ, как мне кажется, не случайно уделил внимание отсылкам к разумному сроку сохранения ареста в рамках уголовного дела и ответственности (компенсации) за нарушение этого срока. Таким образом, КС РФ фактически указывает на то, что необходимо дождаться разрешения ситуации с арестом имущества в рамках уголовного дела, после чего проведение мероприятий в рамках процедуры банкротства в отношении этого имущества можно будет продолжить. В этой связи в арбитражной практике существует подход, при котором рассмотрение дела о банкротстве может быть приостановлено до снятия ареста с имущества в уголовном деле.
Роман Волкоморов, адвокат филиала в г. Тюмени МГКА «Бюро адвокатов «Де-юре», отметил, что, отказывая в принятии к рассмотрению жалобы банка, Конституционный суд РФ дал важные разъяснения по теме, не поднимавшейся в его сфере деятельности более 12 лет.
Это можно оценить как и напоминание всем заинтересованным лицам о соотношении норм банкротного и уголовно-процессуального законодательства, регулирующих вопросы ограничений в отношении имущества должников, находящихся в конкурсном производстве. Конечно, аресты снимаются после признания должника банкротом, и это происходит в порядке, обратном наложению указанных ограничений. При этом Конституционный суд справедливо указал, что арест имущества допускается лишь в публично-правовых целях обеспечения сохранности имущества, полученного должником вследствие совершения преступления или связанного с преступлением иным образом.
В то же время, рассказал Роман Волкоморов, уточнены механизмы защиты прав кредиторов должника и иных лиц.
«К таким способам защиты относится обжалование действий следователя в вышестоящий орган или в суд. Кроме того, контроль за разумностью срока нахождения имущества должника под арестом осуществляется как судом, так и следственными органами при прохождении процедуры продления наложенных ограничений. В случае неразумности таких сроков заинтересованные лица могут взыскать компенсацию в установленном порядке. Иными словами, определенные ограничения объективно необходимы в интересах общества, но они уравновешиваются адекватными инструментами защиты. Очевидно, что такая позиция будет способствовать нивелированию соответствующих вопросов у участников дел о банкротстве и судов», — пояснил он.
