В 2022 г. ИП Александр Миронин (займодавец) и ООО «Хороший переводчик» (заемщик) заключили договор инвестиционного займа на сумму 2 млн рублей для реализации проекта по продаже одежды. Заемщик должен был выплачивать проценты и возвращать займ согласно графику. В 2023 г. займодавец обратился в суд с иском к заемщику о взыскании процентов, неустойки и штрафа за нарушение условий договора. Суды удовлетворили иск частично. Заемщик подал кассационную жалобу в Верховный Суд, указывая на несправедливые и противоречащие закону условия договора. В частности, договор предусматривал уплату процентов до исключения заемщика из ЕГРЮЛ, а не до возврата займа. Судья Верховного Суда Н.С. Чучунова передала спор в Экономколлегию (дело № А40-206328/2023).
Фабула
ООО «Хороший переводчик» и Александр Миронин в августе 2022 г. заключили договор инвестиционного займа на 2 млн рублей для реализации инвестиционного проекта по продаже одежды. Заемщик должен был выплачивать проценты в размере 20% от чистой прибыли, но не менее 100 тыс. рублей ежемесячно с 1 января 2023 г. до прекращения проекта, подтверждаемого исключением заемщика из ЕГРЮЛ. Сумма займа подлежала возврату по графику до 15 января 2023 г.
Ссылаясь на ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств, займодавец обратился в Арбитражный суд Московской области с иском о взыскании процентов, неустойки и штрафа.
Суды удовлетворили иск частично. Заемщик подал кассационную жалобу в Верховный Суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды первой и апелляционной инстанций, с выводами которых согласился суд округа, удовлетворили иск частично. Они установили факт предоставления и ненадлежащего возврата займа, признали расчет истца верным. При этом суды снизили размер неустойки как явно несоразмерной последствиям нарушения.
Суды исходили из того, что снижение неустойки допускается в исключительных случаях, если она явно несоразмерна последствиям нарушения и может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды. Однако суды не усмотрели несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора.
Что думает заявитель
ООО «Хороший переводчик» указало, что договор содержит несправедливые и явно обременительные условия, нарушающие баланс интересов сторон. В частности, обязанность по уплате процентов до исключения из ЕГРЮЛ не отвечает принципам разумности и законности, поскольку по закону обязательства должны прекращаться возвратом займа, а не ликвидацией заемщика.
Кроме того, срок реализации инвестпроекта не определен и не может зависеть от исключения из ЕГРЮЛ.
Заявитель обратил внимание, что сумма займа фактически была возвращена 15 января 2023 г. до подачи иска, поэтому дальнейшее начисление процентов ведет к неосновательному обогащению кредитора.
По мнению заявителя, несправедливые условия договора свидетельствуют о злоупотреблении правом со стороны займодавца. Заявитель указал, что противоречащие закону пункты договора должны быть признаны недействительными на основании ст. 10 и 168 ГК РФ, что повлечет пересмотр размера штрафных санкций.
Что решил Верховный Суд
Судья Верховного Суда Н.С. Чучунова передала спор в Экономколлегию. Заседание назначено на 15 мая 2025 г.
Почему это важно
Диана Полетаева, советник управляющего партнера Адвокатского бюро «Казаков и партнеры», отметила: несмотря на то что договор сторонами спора заключался 16 августа 2022 г., когда ставка рефинансирования была относительно невысокой – 8%, а средневзвешенная процентная ставка по краткосрочным кредитам составляла 10,5% годовых, по той или иной причине к банковским услугам заемщик решил не прибегать. Возможно, банковское участие было для него недосягаемым, и наступило, как нередко случается у малого бизнеса, время частного правотворчества и инвестиционного займа.
По ее словам, подобный вид договора распространен в обороте, однако четкого законодательного регулирования не имеет. Поэтому каждый договор инвестиционного займа разбирается судом «на части» и оценивается по правилам, применяемым к соответствующим договорным отношениям.
В данном случае альтернативой банковским инструментам стал смешанный договор, в рамках которого заемщик получил от частного инвестора 2 млн рублей (тело займа), ставших для него «бесплатными» на четыре месяца, по окончании первого из которых стартовал возврат займа аннуитетами по 500 000 рублей, с дальнейшей отдачей по линии инвестиционных вложений, точный размер и длительность которой неизвестны. Судебная коллегия может обратить пристальное внимание на то, что инвестиционный доход определен сторонами немного суицидальным образом, поскольку и при успешности, и при неуспешности бизнеса – финансовая кабала заемщика в размере «не менее 100 000 рублей в месяц» тянулась бы вплоть до момента прекращения реализации инвестиционного проекта, который знаменуется «исключением ответчика из Единого государственного реестра юридических лиц». Таким образом, стимула преодолевать трудности у бизнес-проекта не было, от оброка проще уйти в ликвидацию. Может ли такой поход соответствовать целям и задачам инвестирования – большой вопрос, на который суду предстоит ответить. Обычно подобного рода договоры предполагают разделение между участниками бремени бизнес-рисков.
Инвестор в рамках таких конструкций, продолжила она, получает отдачу на инвестиционное вложение при условии прибыльности бизнеса, при этом его доход имеет более или менее понятные временные и финансовые рамки (имеется указание на общую сумму, на точный срок или иной определяемый параметр). Подобный подход к формированию условий позволяет суду оценивать добросовестность сторон и степень сбалансированности их интересов (памятуя о ст. 10 ГК РФ).
Судебная коллегия должна будет оценить на предмет добросовестности, разумности и соразмерности следующие условия договора:
Старт возврата займа первым аннуитетом в 500 000 руб. был назначен на 15 октября, т.е. через месяц после получения. Весь заем подлежал возврату четырьмя платежами, к 15 января 2023 г. тело займа должно было вернуться займодавцу полностью. Срок довольно необычный, если оценивать его с позиции реальных производственных и торговых циклов заемщика. Если преодолевался кассовый разрыв, и цели инвестирования в действительности не имелось, то разумно и справедливо применять положения о займе, оценивая его по линии платности и соразмерности.
С 1 января 2023 г. стартовала часть сделки «благодарность инвестору», который за свою финансовую помощь в августе – сентябре 2022 г. хотел получать не менее 100 000 руб. в месяц неопределенно долго (финал платежей мог прийтись только на момент ликвидации объекта инвестиций). Условие необычное, если считать, что обе стороны должны были рассчитывать на долгую работу бизнеса. То есть, действуя добросовестно, инвестор не мог не понимать, что долговая кабала заемщика по общей сумме и периоду могла явно перекрыть разумный доход инвестора от вложения.
Учитывая нежелание нести связанные с предпринимательской деятельностью риски, поведение инвестора-займодавца может быть расценено судом как недобросовестное, пояснила Диана Полетаева. Кроме того, коллегия может принять во внимание участие заемщика в согласовании условий договора (была ли у него адекватная переговорная позиция); отношения между сторонами, включая их предыдущий опыт делового взаимодействия; попытки заемщика получить альтернативное финансирование и критичность денежного транша для выживания бизнеса. Это также позволит оценить добросовестность сторон и возможность восстановления баланса их интересов. Укажет ли суд на необходимость признания договора недействительными в части (по причине несоразмерности финансового бремени, возложенного на сторону) или проявит большую активность – покажет судебный акт.
Аккуратная санация сделки, по ее мнению, была бы лучшим вариантом как для частного правоотношения, так и для экономики в целом, поскольку в текущей ситуации лучше много «маленьких плотов», чем пузыри по воде. Но если перед судебным правоприменителем стоит задача, наоборот, дисциплинировать и превентивно повысить уровень ответственности бизнеса, то подход нижестоящих инстанций будет доминирующим, несмотря на мнение судебной коллегии по частному спору, – до тех пор, пока правила игры не определят более внятно.
«Дело представляет безусловный интерес для практики. И не только как очередной пример сурового государственного судебного патернализма, хирургически вмешивающегося в предпринимательскую деятельность. Стоит признать, что предприниматели, окунувшись в «свободу договора», сами не готовы принять связанные с ней риски и ответить по ним кошельком. Санация сделки, а не ее принудительное исполнение в воспитательных целях, будет выгодна слабой стороне спора, если таковой можно считать российского предпринимателя, вынужденного спасать бизнес. Юристы будут следить за исходом спора с интересом и в итоге получат от высшего судебного правоприменителя новые «контурные карты»: по формулировкам, применяемым в аналогичных договорах, и по способам судебной коррекции допущенных ошибок», – заключила она.
Анна Андреева, ведущий юрист Адвокатского бюро «КИАП», отметила, что Верховный Суд РФ обратил внимание на важное обстоятельство: по условиям договора инвестиционного займа заемщик обязан выплачивать проценты до окончания реализации инвестиционного проекта. Само по себе такое условие противоречит сути договора займа. По смыслу положений ГК РФ проценты начисляются на сумму долга до дня возврата займа. Соответственно, возврат основного долга препятствует последующему начислению процентов, указала она.
Вероятно, Верховный Суд РФ укажет, что свобода договора заканчивается там, где начинаются императивные требования закона. В данном случае условия о сроке возврата займа противоречат ГК РФ, поэтому являются ничтожными. Такая позиция не является новой, однако часто в практике возникают проблемы с ее применением. Это связано с тем, что суды, как правило, не дают оценку сделке или ее отдельным условиям, если не заявлено самостоятельное требование о признании договора недействительным. Верховный Суд РФ обратил внимание, что суд должен осуществлять контроль справедливости договорных условий. В этой части позиция ВС РФ может повлиять на подход судов к проверке договорных условий.
По словам Марата Фаттахова, младшего партнера Юридической компании VINDER, ответчик привел два аргумента в пользу отмены судебных актов.
Первый аргумент, продолжил он, сводится к ничтожности условия о начислении процентов до момента исключения ответчика из ЕГРЮЛ. Если согласиться, что спорный инвестиционный договор является именно договором займа, то данный довод действительно заслуживает внимания. Справедливо указывается, что из существа законодательного регулирования заемных отношений следует, что проценты подлежат уплате именно до момента прекращения пользования суммой займа. Дополнительно это можно подтвердить еще и тем, что, например, положения п. 6 ст. 809 ГК с учетом правил толкования, предусмотренных постановлением Пленума ВАС РФ о свободе договора, следует рассматривать в качестве императивных.
Второй аргумент заключается в том, что вышеуказанное условие о начислении процентов является для ответчика несправедливым и крайне обременительным. Вместе с тем для применения правил ст. 428 ГК о несправедливых условиях договора, не являющегося договором присоединения, необходимо наличие неравенства сторон в переговорных возможностях. Однако в передаточном определении не указывается, почему данное условие является навязанным ответчику вследствие его слабой позиции на этапе переговоров, пояснил Марат Фаттахов.
Поэтому данный довод ответчика выглядит не вполне убедительным. Полагаю, что Верховный Суд все же отменит судебные акты ввиду того, что суды взыскали проценты по договору займа, не оценив спорное условие о сроке их начисления на предмет его ничтожности, хотя это в силу п. 2 постановления ВАС РФ от 23 июля 2009 г. № 57 является обстоятельством, имеющим существенное значение для правильного рассмотрения дела о взыскании долга по договору.
Как следует из описанных в судебных актах условий договора, между сторонами, вероятно, заключен смешанный договор (займа и товарищества), однако такое толкование судами не дано, отметил Кирилл Голубенков, старший юрист Юридической компании «KVADRAT».
К отношениям сторон применены нормы о договоре займа, не определена реальная воля сторон. Вероятно, коллегия укажет на необходимость установить волю сторон и применить нормы исходя из смешанного характера договора. С одной стороны, право инвестора на распределение прибыли не может преодолеваться возвратом суммы займа в беспроцентный период, с другой – начисление процентов за пользование займом до момента исключения заемщика из ЕГРЮЛ – заведомо невыгодное условие.
Исходя из определения о передаче дела, наиболее вероятен следующий сценарий: коллегия признает положения договора о процентах и штрафных санкциях ничтожными и направит дело на пересмотр, предположил Андрей Богданов, старший юрист Юридической фирмы «Меллинг, Войтишкин и Партнеры».
Такой подход, по его словам, будет соответствовать логике самого определения, но вызывает некоторые вопросы и опасения с точки зрения вмешательства правоприменителя в договорную дискрецию сторон.
Рассматриваемое дело затрагивает две проблемы: некорректное юридическое оформление правоотношений и очевидно непропорциональные неустойки и штрафы. Между тем, решение первой проблемы, как правило, достигается через надлежащее толкование истинного волеизъявления сторон на базе разъяснений Верховного Суда РФ, сформулированных еще в 2018 г. в постановлении № 49, без необходимости признавать соглашение ничтожным. Вторая проблема применительно к обстоятельствам спора кажется еще менее заслуживающей внимание коллегии, так как связана с пассивным процессуальным поведением ответчика, который, судя по актам нижестоящих судов, попросту не заявил о снижении неустойки при рассмотрении дела, указал он.
Возможно, данное дело просто послужило так называемым триггером для Верховного Суда, который на его примере захочет в целом сузить пределы свободы договора, что, безусловно, повлияет на практику разрешения договорных споров, особенно касающихся нелинейных и сложно структурированных сделок. Однако, на наш взгляд, скорее всего дело касается исключительно решения конкретной проблемной ситуации, в которой сложилась диспропорция между инвестированными денежными средствами и прибылью, которую Верховный Суд посчитал явно чрезмерной.
В последнем случае этот кейс вряд ли можно будет рассматривать как практикообразующий, резюмировал он.
