В 2014 году банк Югра предоставил кредит ООО «БэстЛайф», через три года взяв в залог у ООО «Трастдвиж» недвижимость. Уже после оформления залога ЦБ отозвал у Югры лицензию, впоследствии инициировав дело о банкротстве банка. Это не помешало банку Югра взыскать в 2018 году с ООО «БэстЛайф» долг по кредиту в размере 1,5 млрд рублей. Однако обратить взыскание на залог банк не успел: в 2020 году при получении выписки из ЕГРН банку Югра стало известно об аннулировании регистрационной записи об обременении объекта залогового имущества. Вначале банк добился в суде признания незаконными действий Росреестра по аннулированию регистрационной записи об ипотеке. А затем банк потребовал обратить взыскание на заложенную недвижимость. В свою очередь, ООО «Трастдвиж» подало встречный иск о признании отсутствующим обременения в виде ипотеки. Нижестоящие суды заняли разные позиции. В итоге кейсом заинтересовался Верховный суд, который отменил акты апелляционного и окружного судов, и оставил в силе решение суда первой инстанции (дело А40-105318/2021).
Фабула
В 2014 году банк Югра и ООО «БэстЛайф» заключили кредитный договор с условием о возвращении кредита в сентябре 2018 года. При этом в июне 2017 года 22.06.2017 в обеспечение исполнения обязательств банк Югра заключил с ООО «Трастдвиж» договор об ипотеке (залоге недвижимости), по условиям которого в залог банку были переданы нежилое здание и участок в Подмосковье.
Уже через месяц ЦБ отозвал у банка Югра лицензию. В дальнейшем банк был признан банкротом. При этом в октябре 2017 года банк направил в адрес ООО «БэстЛайф» требование о погашении задолженности по кредитному договору, оставленное без ответа.
В июле 2018 года суд взыскал с ООО «БэстЛайф» в пользу банка Югра долг по кредитному договору в размере 1,5 млрд рублей.
Согласно выписке из ЕГРН от 15.11.2018, спорные объекты обременены ипотекой в пользу банка со сроком с 10.07.2017 по 30.09.2018 года. Однако в июле 2020 года при получении выписки из ЕГРН банку стало известно об аннулировании регистрационной записи об обременении объекта залогового имущества.
В марте 2021 года Арбитражный суд Московской области признал незаконными действия Росреестра по аннулированию регистрационной записи об ипотеке (залоге недвижимости) по договору об ипотеке в пользу банка Югра. Суд обязал Росреестр восстановить запись о регистрации обременения.
После этого банк Югра обратился с иском к ООО «Трастдвиж», в котором потребовал обратить взыскание на заложенное по договору о залоге недвижимое имущество. ООО «Трастдвиж» подало встречный иск о признании отсутствующим обременения в виде ипотеки.
Суд первой инстанции иск банка Югра отклонил, а встречный удовлетворил. Напротив, апелляционный суд, с которым согласился суд округа, признал требование банка Югра обоснованным, а встречный иск отклонил.
ООО «Трастдвиж» пожаловалось в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из того, что договором об ипотеке срок действия залога не установлен. В кредитном договоре срок погашения кредита определен как 30.09.2018 года, следовательно, в силу пункта 6 статьи 367 Гражданского кодекса РФ ипотека прекратилась через год – 30.09.2019 года, то есть до обращения банка с иском в суд.
Суд отклонил доводы банка о неприменении статьи 367 ГК в связи с аффилированностью заемщика и залогодателя. Как отметил суд, аффилированность поручителя (залогодателя) и заемщика не является препятствием для применения положений данной статьи. Напротив, аффилированность, как правило, и обусловливает выдачу такого обеспечения. В обратном случае следовало бы исходить из принципиальной невозможности применения соответствующей нормы, что очевидно противоречит целям законодательного регулирования.
Также суд пришел к выводу и об истечении срока исковой давности (статьи 196 и 199 ГК РФ). Как установлено в рамках дела № А40-87910/2018, банк Югра 16.10.2017 года предъявил заемщику требование о досрочном погашении задолженности по кредитному договору. Срок исковой давности по требованию об обращении взыскания на заложенное имущество следует исчислять с момента неисполнения требования банка о досрочном возврате всей суммы кредита, а именно с 15.11.2017 (16.10.2017 + 30 календарных дней). Такой срок истек 15.11.2020 года, в то время как банк обратился с иском 20.05.2021 года, то есть с пропуском срока исковой давности.
Учитывая изложенное, суд первой инстанции отказал в удовлетворении первоначального иска и удовлетворил встречный, признав ипотеку отсутствующей.
Суды апелляционной инстанции и округа сочли ошибочными выводы суда первой инстанции о порядке исчисления срока действия залога, указав на необходимость его исчисления с 30.09.2018 года.
Кроме того, суды согласились с доводами банка Югра о том, что отсутствие регистрационной записи в ЕГРН о наличии обременения в виде ипотеки с середины 2019 года являлось препятствием для реализации законных прав банка как залогодержателя на обращение взыскания на предмет ипотеки (недвижимое имущество), учитывая, что основное обязательство не погашено. Аннулирование регистрационной записи об ипотеке нарушило законные интересы банка, поскольку лишило права на внесудебный порядок обращения взыскания на предмет залога в обеспечение непогашенных кредитных обязательств заемщика.
Суды также сочли ошибочным непринятие во внимание доводов истца о невозможности применения положений статьи 367 ГК к аффилированным лицам. По мнению судов, банк, заемщик и залогодатель были подконтрольны бизнесмену Алексею Хотину. По этой причине к залогодателю не могут быть применены сроки, предусмотренные статьями 364-367 ГК, поскольку последний является аффилированным лицом с заемщиком, то есть фактически совпадает с ним в одном лице.
По этой причине суд сделал вывод, что к отношениям сторон должен быть применен общий срок исковой давности, который составляет три года и исчисляется с 30.09.2018 года (последний день возврата кредита). Банк обратился в суд 20.05.2021, то есть в пределах срока исковой давности.
При таких условиях, по мнению судов апелляционной инстанции и округа, имелись основания для удовлетворения первоначального иска об обращении взыскания на залог, что исключает возможность удовлетворения встречного иска и признания ипотеки отсутствующей.
Что думает заявитель
Суды апелляционной инстанции и округа ошибочно исчислили срок исковой давности с момента (30.09.2018), с которого должен исчисляться срок действия залога (поручительства).
Кроме того, по мнению заявителя, суды пришли к ошибочному выводу о том, что аффилированность исключает применение правила пункта 6 статьи 367 ГК РФ.
В силу данной нормы залог действовал год с момента наступления срока погашения кредита (30.09.2018), то есть на момент обращения банка с иском по настоящему делу (20.05.2021) залог прекратился.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала жалобу в Экономколлегию.
Договор об ипотеке заключен между банком и обществом «Трастдвиж» 22.06.2017 года, то есть в период действия актуальной редакции статей 335 и 367 Гражданского кодекса.
Согласно абзацу второму пункта 1 статьи 335 ГК в случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила статей 364 – 367 Гражданского кодекса, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное.
В силу пункта 6 статьи 367 ГК поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю.
При этом предъявление кредитором к должнику требования о досрочном исполнении обязательства не сокращает срок действия поручительства, определяемый исходя из первоначальных условий основного обязательства. С учетом разъяснений, изложенных в пункте 44 постановления Пленума ВС РФ от 24.12.2020 № 45 «О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве», это означает, что срок действия поручительства исчисляется исходя из первоначальных условий основного обязательства, как если бы не было предъявлено требование о досрочном исполнении обязательства.
По существу: суды установили, что срок действия залога сторонами по договору об ипотеке от 22.06.2017 года не согласован. Следовательно, кредитор обязан был обратиться с иском к залогодателю в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного обязательства исходя из его первоначальных условий.
Суд первой инстанции правильно установил, что с учетом дополнительных соглашений кредит подлежал возврату 30.09.2018 года. Данный вывод суды апелляционной инстанции и округа также сомнению не подвергали.
Таким образом, залог, предоставленный обществом «Трастдвиж», действовал год с указанной даты, то есть по 30.09.2019 года. Поскольку банк обратился с иском только 20.05.2021 года, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что к этому дню залог прекратился.
При этом являются ошибочными выводы суда апелляционной инстанции о невозможности применения к спорным отношениям статьи 367 ГК ввиду аффилированности заемщика и залогодателя, и совпадения их в одном лице.
В действительности аффилированность поручителя (залогодателя) и заемщика не является препятствием для применения положений статьи 367 ГК. Напротив, аффилированность, как правило, и обусловливает выдачу такого обеспечения (постановление Президиума ВАС РФ от 11.02.2014 № 14510/13). При ином толковании следовало бы исходить из принципиальной невозможности применения соответствующей нормы, что очевидно противоречит целям законодательного регулирования.
Кроме того, гражданское законодательство о юридических лицах построено на основе принципов отделения их активов от активов участников, имущественной обособленности, ограниченной ответственности и самостоятельной правосубъектности (пункт 1 статьи 48, пункты 1 и 2 статьи 56, пункт 1 статьи 87 ГК). Последний из указанных принципов предполагает приобретение и осуществление юрлицом своих гражданских прав своей волей и в своем интересе (пункт 2 статьи 1 ГК).
Указав, что заемщик и залогодатель совпали в одном лице, суд апелляционной инстанции фактически проигнорировал их самостоятельную юридическую личность, не приведя каких-либо оснований (кроме как ссылки на аффилированность) для стирания правовых границ между ними. Суд округа указанную ошибку не устранил.
Также не основаны на законе содержащиеся в обжалуемых судебных актах выводы судов, фактически указавших на невозможность предъявления банком иска ввиду отсутствия в ЕГРН регистрационной записи о наличии обременения в виде ипотеки с середины 2019 года.
Во-первых, банк не ссылается на содержащиеся в материалах дела конкретные доказательства, подтверждающие определенную дату прекращения в реестре записи об ипотеке.
Во-вторых, банк сам указывает на то, что об отсутствии записи он узнал при получении выписки из ЕГРН летом 2020 года, то есть после истечения срока действия залога, когда у банка отсутствовали разумные основания полагать свои притязания в отношении недвижимого имущества сохранившимися.
При этом в ноябре 2018 года (в период действия залога) банк получил выписку, содержащую сведения о наличии обременения. Параллельно в 2018 году банк обратился с иском о взыскании долга с заемщика (дело № А40-87910/2018).
Таким образом, непринятие мер по обращению с иском к залогодателю банк не вправе оправдывать своими действиями, совершенными за пределами срока существования залога. Банк не был лишен возможности обратиться с иском к обществу «Трастдвиж» вплоть до 30.09.2019 года.
Кроме того, само по себе оспаривание действий регистрирующего органа по правилам главы 24 АПК также не препятствовало банку предъявить иск об обращении взыскания на заложенное имущество, в рамках рассмотрения которого банк имел возможность ходатайствовать о приостановлении производства по делу до разрешения административного спора.
Однако с иском по настоящему делу банк Югра обратился только 20.05.2021 года, в связи с чем являются правильными выводы суда первой инстанции, применившего к отношениям сторон положения пункта 6 статьи 367 ГК о прекращении срока действия поручительства (залога).
Итог
ВС отменил акты апелляционного и окружного судов, и оставил в силе решение суда первой инстанции.
Почему это важно
Управляющий партнер юридической компании ЮКО Юлия Иванова отметила, что в комментируемом Определении можно выделить два основных момента, вызывающих интерес с точки зрения формирования судебной практики по аналогичным спорам.
Во-первых, Верховный суд РФ продолжает последовательно развивать практику активного применения положений пункта 6 статьи 367 ГК РФ к договорам залога, заключенным после 01.06.2015 года в обеспечение обязательств не самого залогодателя, а третьего лица (абзац второй пункта 1 статьи 335 ГК РФ). Срок действия залога, установленный в договоре залога, а если таковой в договоре залога не установлен – годичный срок с даты наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства, квалифицируется как пресекательный срок, а не как срок исковой давности. Поэтому истечение такого срока, в отличие от срока исковой давности, влечет автоматическое прекращение залога, независимо от того, заявлено ли залогодателем о его применении при рассмотрении спора об обращении взыскания на предмет залога.
В данном аспекте, по словам Юлии Ивановой, рассматриваемое определение обобщает ранее сформированную практику Верховного суда РФ (Определение ВС от 31.01.2022 №305-ЭС21-14432, Определение ВС от 21.12.2021 N 305-ЭС21-12471, Определение ВС от 19.10.2021 N 305-ЭС21-15159, Определение ВС от 15.04.2021 N 305-ЭС20-12714).
Также, по словам юриста, в Верховный суд РФ затронул вопрос о возможности продления/прерывания указанного пресекательного срока ввиду наличия каких-либо уважительных причин (неправомерное исключение записи об ипотеке из ЕГРН, препятствующее подаче иска об обращении взыскания на залог).
«Не отрицая возможность наличия такого рода причин, Верховный суд РФ, тем не менее, указал, что такие причины должны иметь место и о них должно быть известно кредитору до истечения пресекательного срока. Кроме того, если у кредитора имелась возможность устранить такие причины (в данном случае – предъявить требование о признании незаконными действий регистрирующего органа об исключении из ЕГРН записи об ипотеке), то они не могут рассматриваться как препятствие для подачи иска об обращении взыскания на залог в пределах пресекательного срока», – отметила она.
Второй важный аспект рассматриваемого определения ВС, по мнению Юлии Ивановой, связан с выводом, что аффилированность залогодателя и должника по обеспеченному залогом обязательству, их подконтрольность одному и тому же бенефициару и вхождение в одну группу компаний не исключает квалификации такого залога как залога третьего лица и применение указанного пресекательного срока.
«В такой ситуации не происходит «совпадение»/«смешение» личности должника и залогодателя. Данный вывод обоснован имущественной и правосубъектной обособленностью аффилированных лиц. Кроме того, законом прямо не предусмотрено такое последствие для предоставления залога третьим лицом, аффилированным с должником по обеспечиваемому обязательству (статья 53.2 ГК РФ)», – рассказала юрист.
Руководитель екатеринбургского офиса юридической фирмы «Арбитраж.ру» Артем Комсюков отметил, что в рассматриваемом случае Верховный суд просто устранил очевидные ошибки нижестоящих судов.
Действительно, срок обретения при отсутствии точного указания срока залога в договоре составляет 1 год. В очередной раз Верховный суд РФ напоминает нижестоящим судам, что, как правило, исключительно аффилированные лица выступают залогодателями и поручителями. Действительно, сложно представить, чтобы не имеющие ничего общего лица поручались друг за друга или передавали свое имущество в залог. В связи с этим, Верховный суд РФ абсолютно верно указал, что аффилированность не является препятствием для применения положений статьи 367 ГК РФ. В данном случае, поскольку банк Югра утратил самостоятельность, от его лица действует корпорация АСВ. Видимо, суды апелляции и округа при рассмотрении настоящего дела решили пойти ей на встречу. Вместе с тем, Верховный суд РФ устранил данное нарушение.
Партнер, глава арбитражной практики INGVARR Игорь Кокин отметил, что в нынешнее турбулентное время вопрос о сроках исковой давности по обеспечительным сделкам при акселерации возврата просроченного кредитного обязательства приобрел дополнительную значимость.
В отдельных случаях судебная практика начала идти по пути, когда все сроки давности на предъявление требований начинали считать с момента предъявления требования о досрочном исполнении кредитного обязательства. Такой подход противоречит как ГК РФ, так и ранее высказанным позициями ВС РФ, но отдельные региональные суды решили его использовать. В рассматриваемом дела ВС РФ подтвердил свою позицию от 2020 года о том, что досрочное предъявление требований о возврате долга не влияет на исчисление срока исковой давности по обеспечительным договорам (поручительство/ залог). Будем надеяться, что это окажет положительное влияние на формирование судебной практики по таким спорам в нижестоящих инстанциях. При этом кредиторам, безусловно, не надо ждать у моря погоды, а реализовывать свои права и предъявлять свои требования максимально оперативно с момента наступления дефолта.
Руководитель департамента оценки Аверта Групп Максим Неижко отметил, что комментируемое определение содержит разъяснения нормы статьи 367 ГК РФ, определяющей срок действия договора поручительства, а также договора залога, предоставленного третьим лицом, к которому нормы о поручительстве подлежат применению в силу прямого указания закона.
Можно констатировать, что Верховный суд не дал каких-либо принципиально новых разъяснений и фактически продублировал ранее неоднократно озвученную высшими судами и закрепленную в законе позицию о том, что договор поручительства (залога, предоставленного третьим лицом) прекращает свое действие по истечении года с даты наступления срока исполнения обеспеченного обязательства, если иной срок не установлен обеспечительной сделкой (п. 6 ст. 367 ГК РФ). Сложно сказать, чем руководствовались суды нижестоящих инстанций, признавая указанное положение закона не подлежащим применению в виду аффилированности залогодателя и заемщика (должника по основному обязательству). В этой связи коллегия справедливо отметила, что обеспечительные сделки в силу своей природы, как правило, заключаются в обеспечение обязательств аффилированных лиц, и данное обстоятельство ни в коей мере не может предоставлять кредитору дополнительных привилегий и исключать применение положений действующего законодательства.
Также Максим Неижко отметил важный для практики (главным образом, для кредиторов по обеспечительным обязательствам) вывод о порядке предъявления требований по обеспечительным сделкам.
«В настоящем деле банк в качестве одного из доводов о соблюдении срока на предъявление требований к залогодержателю ссылался на незаконное погашение регистрирующим органом записи о спорной ипотеке и на инициированный (выигранный) банком спор относительно действия Росреестра. Верховный суд указал, что сам по себе факт наличия такого спора не влияет на течение срока по поручительству. Кредитору, в целях его соблюдения, необходимо инициировать спор по требованию к поручителю и, в случае необходимости, заявить о его приостановлении до рассмотрения спора с регистрирующим органом», - отметил он.
Юрист практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Инаят Бейтуганова отметила, что судебный акт не внес революционных изменений в вопросах об исчислении срока действия договора залога, но напомнил о базовых принципах применения данных норм.
Особого внимания заслуживает довод о том, что к аффилированным лицам не могут применяться положения статей 364-367 Гражданского кодекса. К такому выводу пришли суды апелляционной инстанции и округа. Подобный подход явился бы основанием пересмотра большинства залоговых правоотношений, так как выдача обеспечения третьим лицом свойственна именно группам компаний. Верховный суд же, в свою очередь, четко закрепил, что аффилированность лиц - не исключение из правила о применении положений по поручительству. Развивая далее мысль, суд пишет, что «соединяя» разные юридические лица в одно, нижестоящие инстанции нарушили базовые принципы гражданского права, проигнорировав имущественную и правовую самостоятельность. Более того, Верховный суд расценил действия банка как попытку «оправдать» непринятие мер по обращению взыскания на залог, что совершенно справедливо признал злоупотреблением. Итогом стал факт признания договора залога прекратившим действие на основании применения положений статьи 367 Гражданского кодекса.
Адвокат Kislov.Law Сергей Кислов отметил, что традиционно залог - один из самых сильных инструментов защиты интересов кредиторов, а поручительство - один из самых разрушаемых.
Верховный суд подсветил проблематику, напомнив о последствиях применения правил поручительства к залогу (п. 1 ст. 355 ГК РФ). Особую ценность выводы суда приобретают в контексте оценки самостоятельности юридических лиц. В ответ на неприменимость указанной нормы банк ссылался на совпадение (аффилированность) заемщика и залогодателя, но суд напомнил не только о том, что связь между залогодателем и заемщиком является обычным делом, но и (sic!) об обособленности активов юридического лица и его участника/акционера!!! Уж не знак ли это к тому, что субординация и субсидиарная ответственность станут значительно более редкими институтами с точки зрения правоприменения? (спойлер - нет, но вдруг).
