ООО «Группа Лакос» в 2018-2019 годах перечислило ООО СК «Гарант» 19,5 млн рублей по договорам поставки. В 2023 году ООО «Группа Лакос» было признано банкротом. Конкурсный управляющий Светлана Фрезе обратилась в суд с требованием признать эти платежи недействительными сделками. Суды первой и апелляционной инстанций отказали, указав на подтверждение поставки первичными документами, отсутствие доказательств неплатежеспособности должника и цели причинения вреда кредиторам. Арбитражный суд Московского округа отменил судебные акты, указав, что для признания сделки недействительной достаточно совокупности обстоятельств: сделка совершена с целью причинить вред кредиторам, причинен такой вред, другая сторона знала или должна была знать об этом. Суды не проверили доводы о наличии у должника обязательств перед другими кредиторами, о фактической аффилированности сторон сделки, не оценили представленные доказательства с учетом повышенного стандарта доказывания, применяемого в делах о банкротстве. Дело направлено на новое рассмотрение.
Фабула
В марте 2023 года суд ООО «Группа Лакос» банкротом (дело А41-78814/2021).
При этом в период с 14.11.2018 по 15.02.2019 года ООО «Группа Лакос» перечислило ООО СК «Гарант» 19,5 млн рублей по договорам поставки от 02.04.2017 и 02.10.2017 года.
Конкурсный управляющий ООО «Группа Лакос» Светлана Фрезе обратилась в суд с заявлением о признании этих платежей недействительными сделками и применении последствий недействительности сделок.
Арбитражный суд Московской области, с которым позднее согласилась апелляция, отказался удовлетворить это заявление.
КУ пожаловалась в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал Судебная практика АС Московского округа.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из следующего: перечисления денежных средств, оспариваемые КУ, имели длительный характер, поставка и оплата подтверждены документально, операции отражены в бухгалтерской отчетности ООО СК «Гарант», в книгах покупок и продаж ООО СК «Гарант».
Суды посчитали, что такое регистрирование выставленных организацией первичных документов бухгалтерского учета подтверждает факт поставки товара, а доказательства, позволяющие усомниться в реальности отношений между ООО «Группа Лакос» и ООО СК «Гарант», отсутствуют.
Суды также отклонили доводы КУ о наличии у ООО «Группа Лакос» признаков неплатежеспособности на дату сделок, указав, что существование непогашенной задолженности перед отдельным кредитором в определенный период не свидетельствует о неплатежеспособности или недостаточности имущества на даты сделок, когда у должника были положительные чистые активы и сторонами осуществлялась деятельность и в 2017 году, задолго до подачи заявления о банкротстве.
Поэтому суды посчитали, что оснований полагать о наличии в действиях сторон сделки цели причинения вреда имущественным правам кредиторов не имеется.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа посчитал, что судебные акты нижестоящих инстанций вынесены при неполном исследовании имеющих существенное значение обстоятельств.
Для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 закона о банкротстве необходимо доказать совокупность следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов, другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.
Окружной суд отметил, что цель причинения вреда предполагается, если должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и при этом сделка была совершена в отношении заинтересованного лица.
АС Московского округа обратил внимание на доводы КУ о том, что на момент спорных платежей у ООО «Группа Лакос» были обязательства перед АКБ «Азия-Инвест-Банк» по кредитному договору от 13.06.2017, требования по которому впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника.
Суды оставили без внимания и доводы о фактической аффилированности между ООО «Группа Лакос» и ООО СК «Гарант».
По мнению КУ, аффилированность следует из решения Арбитражного суда Москвы от 13.12.2018 по делу № А40-81026/2018 и решения от 21.01.2021 МИФНС России № 16 по Московской области по результатам выездной проверки ООО «Группа Лакос».
Заслуживают внимания доводы КУ о том, что ООО СК «Гарант» не представило доказательств, подтверждающих наличие хозяйственных отношений и реальную возможность у ООО «Группа Лакос» и ООО СК «Гарант» исполнения обязательств.
При этом книги покупок и продаж, на которые сослались нижестоящие суды, не являются первичными учетными документами, подтверждающими реальность отношений хозяйствующих субъектов, отражение в них хозяйственных операций само по себе не свидетельствует в пользу фактической поставки товаров.
Данные из книги продаж, по мнению окружного суда, не подтверждают передачу товара и не содержат ссылки на реквизиты договоров поставки от 02.04.2017 и 02.10.2017.
Критерии достаточности доказательств, позволяющие признать правоотношения состоявшимися, устанавливаются судебной практикой, и в делах о банкротстве предъявляется повышенный стандарт доказывания.
При этом, по мнению окружного суда, предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать мнимый характер правоотношений сторон.
Стандарты доказывания в деле о банкротстве более строгие, чем в условиях обычного состязательного процесса.
При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям.
Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях ответчика или должника осуществить спорную сделку.
Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.
Почему это важно
Елена Королева, юрист, специалист по работе с проблемными активами (Санкт-Петербург), отметила, что суд кассационной инстанции обоснованно принял решение об отмене судебных актов.
Нижестоящие суды, руководствуясь ст. 65 АПК РФ, проигнорировали доводы заявителя об аффилированности ответчика и должника. Ранее СКЭС Верховного суда РФ в определении N 305-ЭС22-14706 от 21.11.22 (дело ООО «Пирита») указывала, что при обосновании отсутствия у конкурсного управляющего документов (например, при их непередаче руководителем должника) во взаимосвязи с обстоятельствами аффилированности участников сделки, безвозмездного характера правоотношений в условиях неплатежеспособности или недостаточности имущества бремя доказывания обратного переходит на ответчика. При этом важно понимать, что самого факта аффилированности недостаточно, необходимо доказать факт причинения вреда имущественным правам кредиторов должника. Ранее АУ часто подавали заявления по указанным основаниям по п. 2 ст. 61.2, ограничиваясь выпиской по счету и отсутствием у него документов. В условиях значительного повышения госпошлин подобных споров станет меньше.
Виталий Медко, управляющий партнер ЮФ «Медко Групп», остановился на трех значимых выводах.
Во-первых, суд кассационной инстанции отмел очевидно несостоятельный довод о подтверждении фактов поставки товаров должнику записями в книге продаж поставщика, прямо указав, что данный вид документа не является первичным, а поставка подтверждается счетами-фактурами и УПД. Во-вторых, суд округа обратил внимание на критерии достаточности доказательств и на повышенные стандарты доказывания (опровержения обоснованных сомнений кредиторов, конкурсного управляющего) в делах об оспаривании сделок должника. В данном конкретном кейсе сложилось представление о полностью перевернутом подходе к вопросу доказывания и переложенном бремени доказывания на кредиторов и управляющего.
В-третьих, подчеркнул Виталий Медко, верно сконцентрировано внимание на подходах ВС РФ к установлению признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, определению даты их возникновения и на том, что сама по себе недоказанность наличия указанных признаков на момент совершения сделки должником не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной.
«Данное положение особенно ценно, поскольку в судебной практике достаточно распространены схожие судебные ошибки. В целом, конечно, постановление АС Московского округа по делу А41-78814/2021 не установило каких-то новых подходов и концепций в вопросе оспаривания сделок должника, но акцентировало внимание на допущенных ошибках в конкретном кейсе», — констатировал он.
Управляющий партнер компании S&B Consult, член Ассоциации юристов России Ирина Беседовская отметила, что ей очень импонирует позиция суда, изложенная в комментируемом судебном акте.
Суд в очередной раз отошел от формального подхода к рассмотрению заявления о признании недействительными сделок и принял во внимание фактические обстоятельства, на которые ссылался арбитражный управляющий должника. Также в очередной раз суд коснулся вопроса распределения бремени доказывания в таких спорах и повышенного стандарта доказывания (хотя ранее Верховный суд РФ уже неоднократно исправлял такого рода ошибки, допущенные нижестоящими судами).
Ирина Беседовская абсолютно согласна с позицией суда о том, что при рассмотрении такого рода споров необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях ответчика или должника осуществить спорную сделку.
«В комментируемой же ситуации фактически было проигнорировано то, что при проведении налоговой проверки установлены факты перечисления денежных средств в пользу предприятий, входящих в одну группу, без дальнейшей поставки продукции. Данные действия указывают на наличие схемы оптимизации налогооблагаемой базы исчисления НДС, что свидетельствует об отсутствии реальных отношений между сторонами, то есть фактической поставки не было, а сделки являются мнимыми.
Полагаю, что при новом рассмотрении судами нижестоящих инстанций будут учтены замечания вышестоящего суда и будет принято законное и обоснованное решение», — пояснила она.
Анна Мухина, юрист банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX, отметила, что постановление кассации не является революционным или практикообразующим.
Суд округа напомнил о давно сформированных подходах судебной практики и обратил внимание судов на допущенные существенные ошибки. Так, вопреки выводам нижестоящих судов, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана не только с помощью презумпций, установленных в пункте 2 статьи 61.2 закона о банкротстве, но и на общих основаниях (с учетом положений статей 9, 65 АПК РФ) — посредством доказывания совокупности обстоятельств, указывающих на целенаправленные действия по выводу активов из имущественной сферы должника в отсутствие какого-либо встречного предоставления. Действительно, такая позиция нам хорошо знакома — она неоднократно высказывалась Верховным судом РФ (определения от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710(4) по делу № А40‑177466/2013, от 01.10.2020 № 305-ЭС19-20861(4) по делу № А40-158539/2016, от 30.05.2019 № 305-ЭС19-924(1,2) по делу № А41-97272/2015).
Однако, подчеркнула Анна Мухина, как мы можем наблюдать, суды до настоящего времени для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 закона о банкротстве нередко требуют от истца доказывания наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника на момент совершения сделки или в результате ее совершения (см. также постановления Арбитражного суда Московского округа от 03.05.2023 по делу № А40-14744/2020, от 28.08.2024 по делу № А40-10851/2020).
Кроме того, по словам Анны Мухиной, учитывая повышенные стандарты доказывания в делах о банкротстве, реальность правоотношений сторон не может быть подтверждена исключительно книгами покупок и продаж, которые Не являются первичными документами, подтверждающими факт поставки.
«Действительно, в соответствии со статьей 9 закона о бухгалтерском учете книги покупок и продаж первичными учетными документами не являются и сами по себе не свидетельствуют о факте поставки. Книги покупок и продаж являются документами налогового учета, формируемыми налогоплательщиком для целей расчета налога на добавленную стоимость, подлежащего уплате в бюджет», — пояснила она.
С учетом изложенного, подытожила Анна Мухина, в практике арбитражных судов сложилась устойчивая позиция, согласно которой книги покупок и книги продаж, при отсутствии иных первичных документов, свидетельствующих о фактическом оказании услуг, хранении и перемещении товара, не могут быть признаны достаточными и достоверными доказательствами, подтверждающими реальность поставки товара (постановления Арбитражного суда Московского округа от 02.08.2023 по делу № А40-254412/2021, от 04.12.2023 по делу № А40-3485/2022, Арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.04.2023 по делу № А56-94494/2020, Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 26.02.2024 по делу № А57-35076/2020).
Алексей Потолицын, партнер «Центра по работе с проблемными активами», отметил, что вынесенный кассационной инстанции судебный акт является очередным подтверждением недопустимости применения формального подхода при оспаривании подозрительной сделки в банкротстве.
Суды первой и апелляционной инстанций сделали вывод о реальности хозяйственных отношений между должниками в силу длительности их взаимодействия, а также записей в книге продаж. Однако указанные обстоятельства не подтверждают совершение реального встречного предоставления по договорам поставки. Кроме того, при наличии доводов о фактической аффилированности, отсутствии у контрагента организационных возможностей по исполнению возложенных обязательств должны были возникнуть сомнения в действительности отношений из договора. Судам для правильного разрешения спора надлежало возложить на ответчика по настоящему спору бремя доказывания реальности правоотношений, обязать опровергнуть иные доводы управляющего (в частности, доказать наличие материальных и организационных возможностей по поставке продукции).
Алексей Потолицын считает, что рассмотренная позиция не окажет влияния на существующую практику, а только напомнит судам о необходимости всесторонней оценки обстоятельств спора и корректного распределения бремени доказывания между сторонами.
