Фабула
В июне 2022 года суд признал Евгению Заику банкротом (дело А40-65035/2022). В сентябре 2023 года процедура реализации имущества была завершена. Должник была освобождена от дальнейшего исполнения требований кредиторов.
Александр Воронков (бывший супруг Евгении Заики) пожаловался на действия (бездействие) арбитражного управляющего Александра Дяченко и потребовал взыскать с того убытки в размере 367,3 тыс. рублей.
Заявитель сослался на то, что финансовый управляющий (ФУ) не провел финансовый анализ в разумный срок, не осуществил публикацию сведений о начальной продажной цене имущества должника, не произвел опись и оценку имущества должника, не обратился в суд за утверждением положения о порядке и сроках реализации автомобиля должника, не направил заявителю уведомление о введении в отношении должника процедуры реализации имущества, отчеты о своей работе, не выплатил заявителю как бывшему супругу должника и «зареестровому» кредитору денежные средства из выручки от реализации имущества должника.
Суд первой инстанции отклонил требования к ФУ. Но апелляция изменила определение суда первой инстанции и взыскала с Дяченко в пользу Воронкова убытки в размере 367,3 тыс. рублей.
Дяченко пожаловался в окружной суд, рассказал ТГ-канал Судебная практика АС Московского округа.
Что решили нижестоящие суды
Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции посчитал, что ФУ принял весь необходимый комплекс мер по установлению имущества должника в разумные сроки, составил отчеты о ходе процедуры банкротства, провел анализ наличия либо отсутствия признаков фиктивного либо преднамеренного банкротства, своевременно опубликовал сведения о начале торгов.
При этом отсутствовала необходимость в реализации транспортного средства с учетом полного погашения реестровых требований кредиторов и требований, заявленных после закрытия реестра.
Также ФУ осуществил расчет распределения денежных средств с учетом отнесения на выручку от реализации текущих расходов и вознаграждения в процедуре банкротства.
Изменяя определение суда первой инстанции и взыскивая с арбитражного управляющего убытки, суд апелляционной инстанции посчитал, что ФУ не в полном объеме выплатил положенную заявителю сумму из конкурсной массы должника.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа не согласился с нижестоящими судами.
Как установлено судом апелляционной инстанции, в реестр требований кредиторов должника были включены требования Сбербанка в общем размере 1,5 млн рублей как обеспеченные залогом имущества и требования Совкомбанка в общем размере 163,6 тыс. рублей.
В ходе процедуры банкротства на торгах была реализована квартира, являвшаяся совместным имуществом должника и заявителя, находившаяся в залоге у Сбербанка, по цене 4,7 млн рублей.
Суд апелляционной инстанции посчитал, что половина оставшихся после погашения требований залогового кредитора денежных средств должна была быть направлена заявителю как бывшему супругу должника, а за счет оставшейся второй половины должно быть произведено погашение судебных расходов, произведена при необходимости компенсация расходов финансового управляющего, выплата процентного вознаграждения ФУ, а также погашение требования иного кредитора.
Кроме того, суд апелляционной инстанции посчитал, что ФУ должен был выплатить заявителю 194,3 тыс. рублей, взысканных решением Зеленоградского райсуда (требования признаны обоснованными и подлежащим удовлетворению «за реестром»).
Однако, пояснил суд округа, апелляционный суд при определении порядка распределения денежных средств, поступивших в конкурсную массу от продажи залогового имущества, являвшегося совместным имуществом супругов, не учел позицию, изложенную в определениях СКЭС Верховного суда РФ от 24.12.2018 года № 305-ЭС18-15086(1,2) по делу № А40-111492/2013 и от 10.10.2019 года №304-ЭС19-9053 по делу №А45-25794/2016.
А именно, ВС ранее указал, что непосредственно правила распределения денежных средств, вырученных от продажи заложенного имущества при несостоятельности физического лица-залогодателя, изложены в пункте 5 статьи 213.27 закона о банкротстве.
В настоящем случае обстоятельства режима совместной собственности недвижимого имущества и наличие у заявителя, являющегося созалогодателем, солидарной обязанности по кредитному обязательству перед Сбербанком, установлены судами и не оспариваются сторонами.
Таким образом, выводы суда апелляционной инстанции о том, что ФУ должен был выплатить заявителю половину денежных средств, оставшихся после погашения требований залогового кредитора, а расходы, понесенные в связи с продажей заложенного имущества, в частности, на его оценку, проведение торгов, выплату финансовому управляющему вознаграждения, начисленного в результате удовлетворения требований залогового кредитора, оплату привлеченным лицам, услуги которых были необходимы для реализации предмета залога, должны были быть возмещены за счет оставшейся в конкурсной массе второй половины, не соответствуют вышеприведенной позиции Верховного суда.
Вместе с тем, суд округа не согласился и с выводами суда первой инстанции об отказе в удовлетворении жалобы на бездействие финансового управляющего, выраженного в не осуществлении выплаты заявителю денег из выручки от реализации имущества должника в полном объеме и об отказе во взыскании убытков.
Так, выводы суда первой инстанции в указанной части мотивированы только тем, что заявитель, настаивая на выплате ему дополнительно 367,3 тыс. рублей, исходит из самостоятельно проведенного расчета распределения выручки от реализации совместно нажитого имущества, при этом ФУ осуществлен расчет распределения денежных средств с учетом отнесения на выручку от реализации текущих расходов и вознаграждения в процедуре банкротства.
Однако суд первой инстанции не проверил по существу доводы заявителя, изложенные в основание заявленного эпизода жалобы и требования о взыскании убытков, в том числе не исследовал и не установил обстоятельства распределения финансовым управляющим полученных от реализации залогового имущества денежных средств.
Так, в определении суда первой инстанции отсутствуют установленные обстоятельства и соответствующие выводы относительно обоснованности и размера расходов, понесенных финансовым управляющим в связи с продажей заложенного имущества, в частности, на его оценку, проведение торгов, привлечения лица для проведения торгов, в том числе судом не исследованы и не оценены документы, которые прилагал финансовый управляющий в основное дело о банкротстве в подтверждение несения таких расходов.
Также суд первой инстанции не проверил соответствие размера и обоснованность начисления и выплаты финансовым управляющим процентного вознаграждения в порядке статьи 20.6 закона о банкротстве и вышеприведенных позиций Верховного суда.
Таким образом, суд первой инстанции не рассмотрел жалобу и требование о взыскании убытков по существу по заявленным требованиям, пояснил суд округа.
Итог
АС Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
В рассматриваемом случае изначальная жалоба кредитора-бывшего супруга должника (солидарного должника по обязательствам) на действия управляющего, включающая требование о возмещении убытков, содержала по существу несколько оснований, большинство из которых не были проанализированы судом первой инстанции. Беглое прочтение судебного акта АС Москвы по рассмотренному спору позволяет сделать вывод о том, что суд даже не приступал к исследованию конкретных обстоятельств дела: определение состоит из копирования позиций двух сторон и краткого вывода о том, что «прав» управляющий. Несмотря на то, что апелляционное постановление в этой части имеет более детальную мотивировку (в частности, приведен расчет суммы, подлежащей выплате кредитору-заявителю), оно, как верно указал суд округа, содержит неверные по существу выводы о порядке выплаты средств солидарному должнику при реализации предмета залога. Позиция суда кассационной инстанции нацелена на сохранение единого порядка расчета сумм, подлежащих выплате супругу должника при общности обязательств, установленного Верховным судом: распределение расходов в таком случае и отнесение их как на средства, включаемые в конкурсную массу (КМ), так и на часть, подлежащую выплате солидарному должнику.
Николай Полуситов, старший юрист МГКА «Бюро адвокатов «Де-юре», отметил, что споры данной категории в последнее время достаточно распространены в практике и несмотря на наличие многочисленные разъяснений ВС РФ, суды продолжают принимать по ним противоречивые судебные акты.
В комментируемом постановлении суд округа вновь обратил внимание на необходимость применения правовых позиций, сформулированных в определениях СКЭС Верховного суда РФ от 24.12.2018 года №305-ЭС18- 15086(1,2) по делу № А40-111492/2013 и от 10.10.2019 года №304-ЭС19-9053 по делу № А45-25794/2016 о пропорциях распределения поступивших от реализации залогового имущества денежных средств: 80% перечисляются залоговому кредитору, 10% отводится на погашение требований кредиторов первой и второй очереди. Из иных 10% в первую очередь погашаются расходы, понесенные в связи с продажей залогового имущества, в частности, на его оценку, проведение торгов, выплату финансовому управляющему вознаграждения, начисленного в результате удовлетворения требований залогового кредитора, оплату привлеченным лицам, услуги которых были необходимы для реализации предмета залога. Поскольку супруга является должником по обеспечительному обязательству, то на нее также возлагается обязанность несения этих расходов. После этого оставшиеся от иных 10% средства при условии отсутствия общих обязательств супругов, не связанных с залогом, делятся исходя из распределения долей в их совместной собственности (презюмируемая доля в совместной собственности – 1/2).
По словам Николая Полуситова, суды установили и стороны не оспаривали, что задолженность перед залоговым кредитором являлась общим долгом супругов, в связи с чем распределение вырученных от реализации денежных средств преимущественно в пользу супруги было недопустимо.
«С учетом установленных нарушений суд округа направил спор на новое рассмотрение, прямо указав на необходимость применения правовых позиций ВС РФ. Комментируемый судебный акт представляется положительным для практики. Хотя он и не разрешает какие-то принципиально новые вопросы, он вносит ясность в правовое регулирования проблемных правоотношений и поддерживает единообразие судебной практики», — пояснил он.
Не простой порядок распределения денежных средств после реализации имущества порождает сложные правовые споры. В этой ситуации несколько профессиональных участников банкротной процедуры, а также две судебной инстанции сделали противоречивые выводы. Такое положение дел показывает, что существующее правовое регулирование не идеально. Несмотря на то, что Верховный суд РФ регулярно рассматривает аналогичные дела и дает по правовым казусам свои разъяснение, это не уменьшает количество спорных ситуаций. С одной стороны, для выпрямления положения необходимы существенные доработки процедур в банкротстве и эффективное программное обеспечение, которое могло бы позволить снизить риск ошибки в технических операциях распределения денежных средств, а, с другой, данный судебный акт, бесспорно, актуализирует позицию ВС РФ, высказанную им еще в 2018 году.
