По заявлению Натальи Фроловой суд возбудил дело о банкротстве Михаила Фролова. В дальнейшем суды первой и апелляционной инстанций завершили процедуру реализации имущества должника и освободили его от дальнейшего исполнения требований кредиторов, кроме алиментов в размере 56,8 млн рублей. Кредиторы Виктор Будилов и Илья Брук обжаловали эти судебные акты в части освобождения от обязательств, указывая на сокрытие должником доходов, непредставление информации о выездах за границу, участие в автогонках и нераскрытие сведений о расходовании 435 тыс. долларов. Окружной суд отменил акты нижестоящих инстанций об освобождении Михаила Фролова от обязательств. Суд указал на обязанность должника раскрывать сведения об имуществе, целях получения и расходования займа, а также на необходимость проверки доводов о злоупотреблениях должника. Дело направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Фабула
Наталья Фролова обратилась в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании Михаила Фролова банкротом (дело А56-62544/2020). В декабре 2023 года суд первой инстанции, с которым позднее согласилась апелляция, завершил реализацию имущества Фролова и освободил его от дальнейшего исполнения требований кредиторов, кроме требования все той же Фроловой об уплате алиментов в размере 56,7 млн рублей.
Конкурсные кредиторы Виктор Будилов и Илья Брук пожаловались в окружной суд, рассказал ТГ-канал PLP/Северо-Западный.
Заявители оспорили определение суда в части освобождения должника от дальнейшего исполнения обязательств, сославшись на недобросовестное поведение должника, сокрытие доходов и информации от финансового управляющего и суда, нераскрытие сведений о расходовании полученных денежных средств, в том числе от Ильи Брука по договору займа в размере 435 тыс. долларов.
Что решили нижестоящие суды
Суды приняли пояснения Михаила Фролова о том, что деньги он получал в качестве помощи от родственников, знакомых, сожительницы, а участие в автоспортивных соревнованиях оплачивалось приглашавшими его лицами.
Что решил окружной суд
Окружной суд указал, что обжалуемые судебные акты не содержат правовой оценки доводов должника, основанной на представленных в дело доказательствах. Именно должник должен представлять документы в подтверждение своих доводов.
Суд отметил, что принятие гражданином значительных денежных обязательств предполагает наличие у него возможности их своевременного исполнения за счет постоянного источника дохода или иного имущества.
Последующее банкротство должника возлагает на него обязанность по раскрытию своего имущественного положения, цели получения и расходования кредита (займа) и иных сведений.
Михаил Фролов получил от Ильи Брука по договору займа от 03.10.2024 года 435 тыс. долларов. Однако должник не раскрыл сведения о расходовании полученных денежных средств.
Фролов принимал участие в автоспортивных соревнованиях. При этом должник пояснил, что его участие оплачивалось лицами, пригласившими его в состав команды.
Будилов и Брук указали на то, что Фролов скрыл от финансового управляющего и суда свои доходы и не представил запрашиваемую судом информацию (в том числе о выездах за границу).
По мнению подателей жалоб, материалами дела не подтверждается, что финансирование соответствующего уровня жизни должника осуществлялось третьим лицом.
Суды первой и апелляционной инстанций приняли пояснения Михаила Фролова о том, что денежные средства он получал в качестве помощи от ближайших родственников, близких знакомых, сожительницы, однако не дали этому оценки, основанной на доказательствах.
Итог
Арбитражный суд Северо-Западного округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Хас-Магомед Толдиев, юрист практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры», отметил, что вряд ли данный кейс является практикообразующим или содержит новые разъяснения действующих норм главы 10 закона о банкротстве, поскольку суд ссылается исключительно на отсутствие в судебных актах нижестоящих инстанций правовой оценки доводов, имеющих ключевое значение для целей процедуры банкротства.
В таком случае должнику придется представить все исчерпывающие доказательства, подтверждающие обоснованность расходов денежных средств и источники их получения. Если должник не сможет представить такие доказательства, то есть вероятность, что процедура будет завершена без списания долгов. Пункт 4 статьи 213.28 закона о банкротстве законодатель сформулировал довольно широко. Под основания незаконности и недобросовестности могут подпадать разные действия: от непредставления каких-либо документов финансовому управляющему или суду, которые были необходимы для целей процедуры, так и намеренное (злостное) уклонение от погашения кредиторской задолженности. В последнее время суды стали все чаще применять тот самый пункт 4 статьи 213.28 закона о банкротстве и завершать процедуры банкротства без списания долгов. Такая тенденция положительно сказывается на защите прав кредиторов и ограничивает должников от совершения любых недобросовестных действий.
Институт освобождения от долгов создает широкую почву для злоупотреблений. Именно поэтому при освобождении действует правило добросовестного сотрудничества — если должник открыт перед судом и управляющим, то он может рассчитывать на реабилитационную меру в виде освобождения от долгов. Если нет, то он должен быть готов, что от долгов его не освободят. В этой связи позиция кассации представляется верной. Преждевременно освобождать должника, который не до конца раскрывает обстоятельства его финансовых возможностей. В противном случае освобождение будет стимулировать граждан на совершение заведомо неисполнимых сделок. Между тем, данный судебный акт вряд ли повлияет на судебную практику, поскольку процент освобождения граждан от долгов крайне высок.
Елизавета Порамонова, соуправляющий партнер, адвокат INSIGHT ADVOCATES, отметила, что ключевым аспектом рассматриваемого спора является вменяемое ему злостное уклонение от погашения задолженности.
Как видно из обстоятельств, указанных в судебных актах первой и апелляционной инстанций, должник, с большой долей вероятности, имел доходы, о которых не знали управляющий и кредиторы. При этом Верховный суд указывал, что должник должен раскрыть свое имущественное положение, включая сведения о полученных кредитах, займах и дальнейшем их расходовании. Ст. 65 АПК РФ говорит о том, что каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается. Кредитором были приведены аргументы в пользу своей позиции, такие как: получение значительных сумм денежных средств при отсутствии какого-либо места работы, отсутствие информации о цели расходования заемных денежных средств, возможность должника иметь официальный доход ввиду его трудоспособности и т.д. Между тем, со стороны должника не приведено достаточных доказательств относительно того, что он получал денежные средства на проживание от близких друзей и родственников, что не позволило суду сделать однозначный вывод о действительности данного обстоятельства.
В связи с этим, по мнению Елизаветы Порамоновой, вполне обоснованным является судебный акт кассационной инстанции о необходимости дополнительно исследовать все доводы сторон при новом рассмотрении.
Полагаю, что позиция и аргументация кассационной инстанции достаточно логичны, справедливы и заслуживают внимание. Обсуждаемое постановление однозначно усилит позиции схожих заявителей. И расширит признаки злоупотребления со стороны должника. В схожих ситуациях заявители смогут ссылаться на данный правовой подход. Такой правовой подход к делу также дает нижестоящим инстанциям возможность ссылаться на данное дело в схожих ситуациях. С иной стороны данная правовая позиция может сподвигнуть к излишнему расширительному толкованию и нарушений интересов добросовестных должников в тех случаях, когда уровень жизни должника осуществлялось финансированием третьего лица.
