В 2018 году суд по требованию Оксаны Кисляк признал банкротом Сергея Кисляка из-за непогашенного долга в размере 557 тыс. рублей. Впоследствии должник потребовал пересмотреть решение о его банкротстве по вновь открывшимся обстоятельствам. Сергей Кисляк сослался на ставшее известным ему в связи с рассмотрением жалобы на действия финуправляющего погашение Оксаной Кисляк на основании поданного в феврале 2016 года заявления имевшейся перед должником задолженности путем зачета встречных требований, означающее отсутствие у должника признаков банкротства на момент подачи кредитором заявления о признании должника банкротом. Суд первой инстанции удовлетворил заявление должника. Но апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил решение суда первой инстанции и отказался удовлетворять заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам. Кисляк пожаловался в Верховный суд, который отменил постановления апелляционного и кассационного судов, и оставил в силе решение суда первой инстанции (дело А32-20025/2018).
Фабула
В декабре 2018 года суд по заявлению Оксаны Кисляк признал банкротом Сергея Кисляка, включив требование кредитора в размере 557 тыс. рублей в третью очередь реестра.
В дальнейшем Сергей Кисляк подал заявление о пересмотре решения о его банкротстве по вновь открывшимся обстоятельствам.
В качестве вновь открывшегося обстоятельства Кисляк сослался на ставшее известным ему в связи с рассмотрением жалобы на действия финансового управляющего погашение кредитором на основании поданного в феврале 2016 года заявления имевшейся перед должником задолженности путем зачета встречных требований, означающее отсутствие у должника признаков банкротства по состоянию на момент подачи кредитором в мае 2018 года заявления о признании должника банкротом.
Сергей Кисляк, возражая в отношении заявления кредитора, указал на злоупотребление им правами, наличие у кредитора встречных неисполненных обязательств, и попросил о зачете и прекращении производства по делу.
Суд первой инстанции удовлетворил заявление должника: решение о его банкротстве было отменено и назначено судебное заседание по рассмотрению обоснованности заявления Оксаны Кисляк.
Однако апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отменил решение суда первой инстанции и отказался удовлетворять заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам.
Сергей Кисляк пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции установил, что на момент принятия решения о банкротстве Кисляка ни суду, ни должнику не было известно о проведенном кредитором зачете по заявлению от 09.02.2016 года, признав это обстоятельство основанием для пересмотра решения в силу части 2 статьи 311 АПК.
Апелляционный суд установил осведомленность должника о зачете на момент принятия решения о банкротстве, указав, что должник заявлял и суд оценивал соответствующие доводы, и признав отсутствие вновь открывшегося обстоятельства.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Н.А. Ксенофонтова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Основную часть долга (440 тыс. рублей), позволившую Оксане Кисляк инициировать процедуру банкротства, составила взысканная в 2015 году с Сергея Кисляка в пользу Оксаны Кисляк решением райсуда сумма компенсации в связи с разделом совместно нажитого в браке имущества.
В свою очередь согласно утвержденному в 2013 году определением мирового судьи мировому соглашению Оксана Кисляк была обязана к уплате 250 тыс. рублей Сергею Кисляку до 28.07.2014 года за 1/2 домовладения и участка, после полного расчета за которые прекращается право общей долевой собственности на домовладение и участок и право собственности на долю Сергея Кисляка переходит к Оксане Кисляк.
По предъявленному Сергеем Кисляком приставам для исполнения мирового соглашения исполнительному листу взыскания не произведено из-за отсутствия у Оксаны Кисляк имущества (в 2015 году исполнительное производство было окончено).
По истечении срока на принудительное исполнение мирового соглашения Оксана Кисляк, создав формальные условия для зачета посредством оформления заявления от 29.02.2016, зарегистрировала в единоличную собственность домовладение и земельный участок.
Последствием осуществления надлежащего зачета стало бы уменьшение долга Сергея Кисляка до размера, не создающего признаков банкротства, отметила Экономколлегия.
Между тем, получив права на имущество без выплаты присужденной за него суммы и сложив в себя долг, Оксана Кисляк, заведомо действуя во вред Сергею Кисляку, подала заявление о его банкротстве.
Сергей Кисляк изначально заявил возражения против заявления о признании его банкротом, указав на отсутствие признаков банкротства и сославшись на наличие у Оксаны Кисляк перед ним встречного неисполненного обязательства и недобросовестность заявителя.
Эти обстоятельства остались не исследованными при принятии решения судом.
Учитывая их существенность и поданное Сергеем Кисляком рассматриваемое заявление, суд первой инстанции правомерно решил вернуться к обсуждению обоснованности заявления о признании должника банкротом.
При этом, сосредоточившись на процессуально-правовой оценке заявления Сергея Кисляка, суды апелляционной инстанции и округа не учли следующего.
Независимо от процессуально-правовой оценки уведомления о зачете от 29.02.2016, названного Сергеем Кисляком в качестве основания для пересмотра решения его банкротом, обстоятельства поведения Оксаны Кисляк очевидно указывают на злоупотребление правом.
ВС напомнил, что злоупотребление правом само по себе в силу статьи 10 Гражданского кодекса влечет отказ в предоставлении защиты.
Кроме того, при выявленном отсутствии у Сергея Кисляка иных кредиторов дело о банкротстве превращается в спор бывших супругов о взаимных имущественных претензиях.
По мнению Экономколлегии, применение в подобной ситуации публичной дорогостоящей длительной процедуры банкротства не отвечает ее законному предназначению и не способствует достигаемому посредством банкротства результату.
Итог
ВС отменил постановления апелляционного и кассационного судов, и оставил в силе решение суда первой инстанции.
Почему это важно
ВС РФ в этом споре не сформировал новую правовую позицию, поскольку разбирался не в вопросе права, а в фактических обстоятельствах дела. Суд исправил очевидную ошибку нижестоящих судов, длящуюся на протяжении более 5 лет. Из карточки спора следует, что дело о банкротстве должника возбудили более 5 лет назад по заявлению бывшей супруги, суд сразу ввел процедуру реализации имущества. При этом в реестр кредиторов помимо заявителя за 5 лет включилась только ИФНС с задолженностью в размере около 3 тыс. рублей. За время процедуры сменилось несколько арбитражных управляющих и даже судей, однако доводы должника услышал только ВС РФ. Кредиторы часто используют возбуждение дела о банкротстве как способ принудительного исполнения решения суда и это правомерно. Однако, как указывает ВС РФ, необходимо учитывать, что процедура банкротства является длительной и дорогостоящей, поэтому действовать заведомо во вред должнику нельзя. В этом деле злоупотребление более чем очевидно, поскольку бывшая супруга скрыла факт зачета требований и инициировала процедуру, несмотря на отсутствие признаков банкротства должника.
Интересный подход, обычно суды довольствуются исследованием формальных оснований для пересмотра судебных актов по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Это специальная категория дел, носящая чисто формальный характер. В данном случае о том, было ли известно заявителю (должнику) данное обстоятельство и могло ли оно повлиять на исход дела. В данном деле ВС отошел от чисто формальной оценки новизны этих обстоятельств и учел статус участвующих в деле лиц и наличие между ними конфликта. В этом деле это можно оценить как позитивный фактор проявления человечности и справедливости, не свойственный для Верховного суда, хотя честно хотелось бы, чтобы ВС выходил за пределы формального рассмотрения дел в целях защиты основополагающих принципов законодательства, а не рассматривал дела с сугубо формальной, процессуальной точки зрения.
По словам советника практики разрешения споров юридической фирмы «Томашевская и партнеры» Дениса Крауялиса, на сегодняшний день существуют две функциональные цели банкротства:
удаление неэффективного субъекта с рынка;
выявление субъектов, находящихся в тяжелом экономическом положении, и оказание им помощи для выхода из кризисной ситуации.
При соблюдении подобных целей экономика работает слаженно и эффективно, а экономические показатели растут. При этом сохранение неэффективных субъектов на рынке приносит вред добросовестным участникам отношений и экономике государства в целом. Использование банкротных механизмов в иных целях (будь это месть за незначительный долг, позволяющий формально инициировать процедуры банкротства или контролируемое банкротство должника с целью выведения активов и т.п.) не отвечает функциональным целям банкротства. Подобное поведение должно расцениваться как злоупотребление правом и нести негативные последствия для лиц, которые в таких корыстных целях используют подобные институты. В рассматриваемом деле такое злоупотребление и усмотрел Верховный суд РФ, указав, что суды сосредоточились сугубо на формальных аспектах рассмотрения заявления о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам, не придав должной оценке уведомлению о зачете, не сопоставили поведение лиц с целями банкротных процедур.
По словам Дениса Крауялиса, ВС в очередной раз подчеркивает, что необходимо сопоставлять формальные признаки для признания должника банкротом с целями банкротных процедур.
«Следует согласиться с позицией ВС о том, что в данном ситуации дело о банкротстве превращается в спор бывших супругов о взаимных имущественных претензиях, что приводит к неэффективному использованию публичной дорогостоящей длительной процедуры банкротства, не отвечающей ее законному предназначению, что в конечном счете не способствует достигаемому посредством банкротства результату», — пояснил он.
Роман Яшин, ведущий юрист банкротной практики адвокатской конторы «Бородин и партнеры», отметил, что ВС занял довольно противоречивую позицию по вопросу применения института новых и вновь открывшихся обстоятельств в банкротстве.
Тот факт, что у заявителя по делу имелись встречные обязательства перед должником и отсутствовали признаки неплатежеспособности, что заявлялось, но не исследовалось при первоначальном рассмотрении заявления о признании банкротом, не соотносится с диспозицией пунктов 2 и 3 ст. 311 АПК РФ, поскольку данные обстоятельства не являются ни новыми, ни вновь открывшимися. В данном случае ВС РФ по сути провел ревизию вступившего в законную силу и не обжалованного в надлежащем порядке решения о банкротстве Сергея Кисляка. Не ясно, как применялся трехмесячный срок, установленный п. 1 ст. 312 АПК РФ, для подачи такого заявления, являющийся самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требований. Ссылка ВС РФ на ст. 10 ГК РФ и необходимость исследования упомянутых обстоятельств выглядит неубедительно и не является основанием для пересмотра, поскольку должник выбрал ненадлежащий способ защиты права, не обжаловав решение суда о банкротстве в установленном порядке.
По словам Романа Яшина, ранее высшая инстанция уже применяла ст. 10 ГК РФ и указывала на то, что принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно (Определение от 11.03.2021 года №306-ЭС20-16785 (1,2)), однако в том деле основанием применения указанной нормы являлось противоречивое поведение стороны при рассмотрении нескольких арбитражных споров с ее участием.
«В связи с чем, полагаю, что ВС РФ допустил ошибку процессуального характера, хотя сами по себе выводы о недобросовестности действий заявителя по делу, о необходимости исследования вопросов, поставленных перед судом первой инстанции в 2018 году и недопустимости разрешения имущественных споров супругов через банкротство одного из них при отсутствии иных кредиторов, заслуживают внимания и являются существенными для справедливого разрешения спора, однако подлежат исследованию в порядке апелляционного, кассационного и надзорного производства», — отметил он.
По мнению руководителя банкротной практики юридической компании «Центральный округ» Александра Тархова, ВС обоснованно учел недобросовестность заявителя по делу о банкротстве и отказал в защите его права.
В свою очередь, апелляция и кассация не оценили поведение заявителя, по сути умолчавшего о ранее состоявшемся зачете, результатом которого стало уменьшение обязательств должника до суммы, препятствующей введению процедуры. Логичен и второй вывод ВС об отсутствии иных кредиторов на дату признания должника банкротом. При наличии таковых вполне возможно, что вопрос о пересмотре признания должника банкротом был бы формальностью, лишенной всякого смысла. Настоящий же спор, как верно подмечено судебной коллегией, фактически превращается в спор бывших супругов, что не отвечает предназначению банкротства.
Павел Маркин, старший юрист адвокатского бюро «БГМП», подчеркнул, что вновь открывшимися обстоятельствами являются обстоятельства, которые не были и не могли быть известны именно заявителю.
Применительно к рассматриваемому случаю вновь открывшимся обстоятельством суд первой инстанции посчитал зачет, о котором именно суд не знал при вынесении решения. И суды апелляционной и кассационной инстанций правильно оценили, что по факту было предоставлено новое доказательство, которое заявитель мог предоставить при изначальном рассмотрении дела, что не отвечает критериям вновь открывшихся обстоятельств. Выглядит так, будто Верховный суд «пожалел» банкрота и через призму (не)добросовестности обосновал необходимость пересмотра решения суда. Это очень интересная тенденция, так как по ощущениям все чаще Верховный суд апеллирует к категории (не)добросовестности. Возможно, это предвещает некое смещение позиции судебной власти в сторону «права справедливости». И, с одной стороны, это хорошо, когда формальные препятствия могут быть преодолены для восстановления прав субъектов. Но, с другой стороны, у процесса в таком случае теряется предсказуемость. Судьи тоже люди и имеют разное понимание о справедливости. Ну и очевидный минус еще в том, что увеличивается простор для коррупционной составляющей.
Судебный акт ВС РФ оставляет множество вопросов и, полагаю, привнесет множество споров и позиций в судебной практике. Ведь ВС РФ буквально указал, что применение дорогостоящей публичной процедуры банкротства не оправдано и не соответствует ее предназначению в случае, если основанием для ее возникновения послужили долги супругов. Данный вывод противопоставляется процессуально-правовой оценке отношений кредитора и должника, которую дали нижестоящие суды. Буквально судебный акт можно прочитать так, что взаимные долги супругов вне регулирования и применения банкротного законодательства. На мой взгляд, данный подход не соответствует принципам равенства всех перед законом, существенно ограничивает возможности взыскателя, если он является бывшим супругом.
