В 2014 году Александр Шаркевич дал Алевтине Павловой взаймы на год 3,5 млн долларов под 27% годовых. В залог заемщик передала свою квартиру в Москве, оцененную в 153 млн рублей. Так и не получив деньги обратно, в 2015 году Шаркевич дал Павловой взаймы еще 475,5 тыс. долларов и 62 млн рублей под 10% годовых. Деньги вновь возвращены не были. В 2018 году Пресненский райсуд Москвы, с которым согласился Мосгорсуд, взыскал с Павловой в пользу Шаркевича долги по названным договорам займа, обратив взыскание на квартиру. При этом в споре в качестве третьего лица с правом заявлять самостоятельные требования поучаствовал Валерий Климов, который в 2014 году тоже заключил с Алевтиной Павловой договор займа под залог той же московской квартиры. В 2021 году Павлова была признана банкротом. После чего Шаркевич попросил суд включить в реестр должника основанное на договорах займа требование как обеспеченного залогом квартиры. А финансовый управляющий должника заявил встречное заявление о признании указанных сделок мнимыми. Суды трех инстанций заняли разные позиции, при этом суды первой и кассационной инстанций согласились с ФУ и признали сделки Шаркевича и Павловой незаконными. Александр Шаркевич пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 30 ноября (дело А40-63802/2021).
Фабула
В марте 2014 года Александр Шаркевич заключил с Алевтиной Павловой на год договор займа на сумму 3,5 млн долларов под 27% годовых. В тот же день стороны заключили договор залога в отношении квартиры в Москве, оцененной в 153 млн рублей.
В 2015 году стороны заключили еще один договор займа на сумму 475,5 тыс. долларов и 62 млн рублей под 10% годовых.
В 2018 году Шаркевич взыскал с Павловой в районном суде задолженность по названным договорам займа, обратив взыскание на квартиру. При рассмотрении дела в качестве третьего лица был привлечен Валерий Климов — последующий залогодержатель Алевтины Павловой по заключенному в 2014 году договору залога недвижимого имущества (ипотеки) и ее же займодавец.
В 2021 году суд признал Алевтину Павлову банкротом. Александр Шаркевич попросил суд включить в реестр должника основанное на договорах займа требование в размере 632 млн рублей как обеспеченного залогом квартиры. Финансовый управляющий должника заявил встречное заявление о признании указанных сделок мнимыми.
Суд первой инстанции признал сделки мнимыми и отказался включать требование кредитора в реестр. Апелляция, напротив, признала требование Александра Шаркевича обоснованным и включила его в третью очередь реестра как обеспеченное залогом квартиры. Наконец, суд округа отменил постановление апелляционного суда и оставил в силе определение суда первой инстанции.
Александр Шаркевич пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 30 ноября.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, исключив преюдициальный характер вступивших в силу судебных актов судов общей юрисдикции, пришел к выводу о мнимости отношений, положенных в основу требований Шаркевича к должнику и обоснованности требований ФУ.
Апелляционный суд отклонил позицию суда об отсутствии преюдициального значения судебных актов судов общей юрисдикции. Он указал, что при рассмотрении дела о взыскании задолженности по договорам займа суды общей юрисдикции уже рассмотрели и отклонили аналогичные доводы Климова, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, что исключает их повторное рассмотрение.
Поскольку суды общей юрисдикции установили факт реальности оспариваемых договоров займа и получения Алевтиной Павловой денег от Александра Шаркевича, то ФУ и кредиторы должника должны использовать порядок обжалования, предусмотренный пунктом 24 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве».
Указав на отсутствие оснований для удовлетворения требований о признании сделок недействительными по специальным основаниям ввиду их совершения за пределами трехлетнего периода подозрительности, апелляционный суд не усмотрел оснований для удовлетворения заявления ФУ о признании сделок мнимыми и пришел к выводу об обоснованности требований Шаркевича к должнику и их включения в реестр в заявленном размере как обеспеченных залогом квартиры.
Суд округа признал обоснованными выводы суда первой инстанции, отклонив позицию апелляционного суда.
Что думает заявитель
Шаркевич настаивает на предоставлении надлежащих доказательств реальности его требований к должнику, которые основаны на вступивших в законную силу судебных актах судов общей юрисдикции, принятых при участии тех же лиц, излагавших те же доводы, о том же предмете.
По мнению заявителя, суд необоснованно применил к отношениям пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса ввиду полного соответствия действительной воли их сторон той, которая была выражена ими в условиях сделок.
Обязательства перед заявителем возникли у должника раньше, чем обязательства перед другими кредиторами в отсутствии имущественного кризиса у должника, что исключает как причинение вреда кредиторам названными сделками и наличие у заявителя цели злоупотребления правом, так и сам законный интерес в их оспаривании.
Действия по оспариванию сделок ФУ и Климовым, чье заявление о включение требований в реестр поступило в суд 29.12.2021 года и до сих пор не рассмотрено, направлены на незаконное преодоление старшинства залога Шаркевича, о котором Климов не мог не знать при заключении аналогичной сделки в мае 2014 года в отношении той же квартиры.
Суд округа вышел за пределы своих полномочий при установлении аффилированности Шаркевича и Павловой, доводы о которой были отклонены судом апелляционной инстанции и не исследовались судом первой инстанции. Данный вывод сделан без надлежащей проверки доказательств ввиду отсутствия каких-либо признаков аффилированности как на момент заключения оспариваемых сделок, так и более четырех лет после.
Наконец, условия сделок не содержат нерыночных условий. Павлова частично исполняла свои обязательства, а Шаркевич неоднократно предпринимал попытки по обращению взыскания на предмет залога до возбуждения дела о банкротстве должника.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Партнер ProLegals Елена Кравцова отметила, что в данном деле есть два аспекта, при этом оба предполагают отмену судебных актов.
Первый — процессуальный — заключается в нарушении судом кассационной инстанции норм процессуального права. Суд исследовал и принял новое обстоятельство (не исследовано в первой или апелляционной инстанции) — аффилированность должника и кредитора, что повлияло на выводы в судебном акте. Это основание для отмены судебного акта и направления дела на новое рассмотрение в кассационную инстанцию. Второй аспект касается существа отношений и применения норм права. Права кредитора подтверждены решением суда. Подобные вопросы урегулированы ВС РФ, иные кредиторы и финансовый управляющий не могут преодолевать вступивший в законную силу судебный акт в деле о банкротстве, а могут только обжаловать его в рамках основного судебного спора. Сроки для его обжалования восстанавливаются. В данном деле кредитор и финансовый управляющий не воспользовались специальным порядком обжалования судебного акта, в связи с чем их возражения нельзя считать обоснованными. Полагаю, что ВС РФ оставит в силе постановление суда апелляционной инстанции.
Консультант практики «Сопровождение процедур банкротства и антикризисный консалтинг» юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Хас-Магомед Толдиев считает, что данный спор основан на неоднозначном толковании судами переделов нормы о преюдициальности судебных актов и ее применении в рамках дела о банкротстве в конкуренции с положениями п. 24 постановления Пленума ВАС РФ № 35 от 22.06.2012 года.
Нельзя не согласиться с позицией суда первой инстанции (с которой солидарен суд кассационной инстанции), согласно которой преюдициальное значение имеют только те фактические обстоятельства, которые исследованы судом и отражены в судебном акте. В отношении иных обстоятельств нормы о преюдициальности реальности или мнимости правоотношений не могут быть применены, соответственно, суд не ограничен в их исследовании в рамках заявления о признании сделки недействительной. При рассмотрении дела в суде общей юрисдикции вопрос о реальности и действительности договора займа не исследовался, как и не исследовалась финансовая возможность выдачи займа. Дело в том, что норма о преюдициальности судебных актов не имеет абсолютный характер. Арбитражный суд при рассмотрении требования кредитора, основанного на решении суда, вступившего в законную силу, не проверяет вновь установленные вступившим в законную силу решением суда обстоятельства при предъявлении кредитором денежных требований к должнику, о чем гласит п. 22 постановления Пленума ВАС РФ № 35.
Однако, по словам Хас-Магомеда Толдиева, стоит учитывать, что преюдициальное значение приобретают лишь те фактические обстоятельства, установление которых судом ранее (по другому делу) основано на оценке спорных правоотношений в определенном объеме.
«В данном случае судами общей юрисдикции не был исследован факт наличия у кредитора финансовой возможности предоставить должнику денежные средства по договору займа. Как известно, суды общей юрисдикции проверяют лишь минимальной набор доказательства реальности правоотношений: факты заключения договора займа, факт передачи денежных средств и неисполнения обязанностей по возврату долга. При установлении данных фактов суд выносит решение о взыскании долга, которое кредитором используется в рамках спора о включении требований в реестр. Преюдициальность такого судебного акта не может иметь абсолютных характер, поскольку суд не ограничен в исследовании иных обстоятельств наличия долга (в рамках повышенного стандарта доказывания в делах о банкротстве), а именно: финансовой возможности заимодавца предоставить денежные средства по договору займа; экономической целесообразности заключения самой сделки; аффилированности должника и кредитора и т.д.», – пояснил он.
В свою очередь, пояснил Хас-Магомед Толдиев, суд апелляционной инстанции склоняется к необходимости использования финансовым управляющим механизма обжалования по пункту 24 пленума ВАС № 35 и пересмотру судом первой инстанции фактов, ранее исследованных судами общей юрисдикции.
«Такой подход был бы применим в настоящем деле, если бы судами общей юрисдикции факты экономической целесообразности и наличия у кредитора финансовой возможности предоставить должнику денежные средства по договору займа были уже ранее исследованы, поскольку механизм пересмотра судебных актов по п. 24 имеет схожую правовую природу с пересмотром судебных актов по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. В случае оставления в силе Верховным судом РФ судебных актов судов первой и кассационной инстанций неоднозначность в толковании пределов применения нормы о преюдиции будет однозначно преодолена. Напротив, если Верховный суд РФ примет иную позицию, то инструменты оспаривания задолженности, которая имеет признаки мнимости, будут ограничены только пересмотром судебного акта по п. 24 постановления Пленума ВАС РФ № 35», – подчеркнул он.
Адвокат, советник INTELLECT, арбитражный управляющий Сергей Гуляев отметил, что спор и судебные акты трех инстанций выглядят как борьба формального и неформального подхода к разрешению споров о включении в реестр требований кредиторов и оспаривания сделок.
Первая и кассационная инстанции очень детально подошли к рассмотрению вопроса о реальности требований кредитора. Не будучи участником дела, сложно давать однозначную оценку, но то, что описано в судебных актах, действительно вызывает подозрения. Денежные средства фигурируют только в наличном виде, источник их происхождения берет свое начало аж в 2006 году и также основан на расписках и наличных. С должника взыскана сумма в размере более 3 млрд рублей за причиненные банку убытки в 2014 и 2015 годах при исполнении полномочий председателя правления банка, существует косвенная аффилированность с кредитором. Все это указывает на то, что в 2014 году у должника могли возникнуть мотивы на сокрытие активов при причинении вреда подконтрольному банку. На фоне всех указанных обстоятельств суды первой и кассационной инстанций делают действительно хорошие выводы, описывают отсутствие преюдиции, так как стандарты доказывания в исковом порядке и в делах о банкротстве совершенно разные. Эти акты видятся весьма обоснованными и очень полезными для практики.
В то же время, по словам Сергея Гуляева, суд апелляционной инстанции очень формально указал на то, что раз есть судебный акт, то реальность требований не перепроверяется, а раз сделки вышли за трехлетний срок до даты возбуждения дела о банкротстве, то тоже не могут быть оценены.
«Формально это так, но стоит ли всегда руководствоваться только формальными нормами, если есть множество объективных сомнений в реальности долга? Первая инстанция и кассация не стали. Теперь возникает вопрос: неужели ВС РФ решит пойти по пути формализма, а не фактических обстоятельств спора, если передал жалобу на рассмотрение в заседание? Если так, то это будет сильный откат в развитии практики проверки реальности требований кредиторов: снова возникнет возможность злоупотребления правом при взыскании задолженности в пользу дружественных кредиторов в преддверии спланированного банкротства и включения их без проверки в реестр на основании решения. Конечно, существует механизм оспаривания таких судебных актов, предусмотренный Постановлением Пленума ВАС РФ от 22 июня 2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве». Но в случае появления позиции ВС РФ о возможности проверять требования и при наличии решения, количество таких злоупотреблений можно было бы значительно уменьшить, если бы возражающие стороны представляли объективные доказательства нереальности требований», – подытожил он.
Руководитель проектов банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX Валерия Тихонова считает, что Экономколлегии предстоит рассмотреть «весьма интересный спор».
С одной стороны, фабула достаточно простая: конкурирующие кредиторы спорят, реальный или нет был заем на весьма существенную сумму, к тому же предоставленную наличными денежными средствами. С другой стороны, есть весьма интригующие аспекты. Так, спорящий с обоснованностью требования второй кредитор сам вступил с должником в подобные отношения. При этом доводы о мнимости конкурирующего займа аналогичны доводам, которые этот же конкурирующий кредитор уже заявлял в рамках общеискового производства и которые были отклонены судами. Если сделки в основе рассматриваемого требования все же будут признаны недействительными, то залоговый приоритет в отношении весьма дорогостоящего имущества перейдет как раз к возражающему кредитору. Учитывая указанные нюансы, ВС РФ может высказаться о скрытых мотивах лица, пытающегося оспорить сделки в основе требований конкурирующего кредитора. Возможно, будет затронут и вопрос оценки использования ранее состоявшихся решений судов общей юрисдикции. Возможно ли в теории преодоление законной силы таких судебных актов, если кредитор участвовал в соответствующем судебном споре и заявлял аналогичные доводы о мнимости сделок? Представляется, что предоставление «второго шанса» такому лицу недопустимо.
Управляющий партнер экспертной компании «Лаборатория права» Илья Познанский рассказал, что одним из принципов построения судебной системы в РФ является ее инстанционность.
В комментируемом деле управляющий заявил встречный иск об оспаривании договора займа, указал Илья Познанский.
«По своей сути это попытка преодоления преюдициального характера решения суда общей юрисдикции, что идет в разрез с давно устоявшейся позицией. У меня не имеется сомнений в том, что ВС РФ исправит ошибку первой и кассационной инстанций, отказав в удовлетворении встречного иска. Тем не менее, простор для дискуссии здесь имеется. С одной стороны, высшая инстанция может просто поддержать выводы суда апелляционной инстанции, запретив пересматривать акт СОЮ. С другой стороны, как следует из комментируемого определения, довод об аффилированности должника и кредитора детально не исследовался нижестоящими судами. С учетом этого, менее вероятным, но возможным вариантом, стало бы направление дела на новое рассмотрение с указанием на выяснение этого вопроса и возможное понижение очередности удовлетворения заявленного требования», – подчеркнул он.
Партнер АБ «Бартолиус» Татьяна Стрижова указала, что один из важных правовых вопросов, который, вероятно, будет рассматривать Верховный суд РФ – каковы субъективные пределы преюдициальности судебного решения, лежащего в основе требования кредитора, и насколько суд, рассматривающий дело о банкротстве, может и должен делать независимые выводы об обоснованности требования, при наличии вступившего в законную силу судебного акта.
На уровне Верховного суда РФ последовательно формировалась позиция о том, что наличие судебного акта, на основании которого с должника взыскана задолженность, не исключает необходимости полного и всестороннего выяснения обстоятельств, на которых основаны требования в деле о банкротстве (постановление Президиума ВАС от 11.02.2014 по делу № 13846/13; определение ВС № 310-ЭС16-52 от 02.03.2016, определение ВС от 05.12.2016 № 305-ЭС16-10852). Корни соответствующей позиции уходят к Постановлению Конституционного суда РФ № 12-П от 19.12.2005 года, провозгласившему, что процедура банкротства носит публично-правовой характер и с учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Подобный подход предполагает «сужение» субъективных пределов преюдициальности и допустимость в рамках дела о банкротстве проверки дополнительных обстоятельств обоснованности требования, если таковые обстоятельства не исследовались судом при рассмотрении дела вне рамок банкротства.
По словам Татьяны Стрижовой, для требований из договоров займа, особенно отягощенных такими фактическими обстоятельствами как размер займа, выдача в иностранной валюте по распискам в нарушение требований законодательства о валютном контроле, возможная взаимосвязанность заемщика и должника, в процедурах банкротства, как правило, проводится проверка наличия реальной возможности у кредитора выдать соответствующий заем, в то время как при взыскании задолженности в обычном процессе такие факты могут не входить в предмет доказывания.
«В настоящем деле задолженность по договорам займа была установлена вступившим в законную силу актом суда общей юрисдикции при отсутствии возражений со стороны должника и в отсутствие проверки реальности выдачи займа. Обжалование финансовым управляющим в порядке п.24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 года № 35 в общегражданском порядке указанного судебного акта не увенчалось успехом, однако мотивы отказа были связаны с пропуском исковой давности (то есть все еще без установления обстоятельств реальности займа). Представляется, что указанный судебный акт по этой причине в части обстоятельств реальности выдачи займов не мог служить преюдицией в части соответствующих фактов, поскольку такие факты не устанавливались судом. Запутанная фабула дела свидетельствует о том, что кассатор представлял доказательства реальности займа, хотя результаты оценки указанных доказательств были противоречивы (суд первой и кассационной инстанций нашли доказательства неубедительными и недостаточными, в то время как суд апелляционной инстанции, ссылаясь на преюдицию, посчитал требование реальным)», – указала она.
Татьяна Стрижова считает, что Верховный суд примет решение ad hoc, с учетом фактических обстоятельств дела, при этом постановление кассации, являющееся предметом обжалования, нельзя признать необоснованным или немотивированным.
«Кроме того, в случае поддержки Верховным судом судебного акта апелляционной инстанции субъективные пределы преюдиции в банкротстве могут необоснованно расшириться, что затруднит возможность оспаривания этих фактов в процедуре банкротства – как при установлении требования, так и при признании сделки недействительной. Указанное повысит формализацию процедуры включения в реестр, с чем казалось Верховный суд выступал непримиримым борцом», – подытожила она.
Ведущий юрист банкротной практики Intana legal Анастасия Зайкова пояснила, что факт заключения договоров займа и неисполнения обязанности по возврату денежных средств подтвержден вступившим в законную силу судебным актом, который является обязательным для арбитражного суда и участников по делу о банкротстве в части установленных обстоятельств, имеющих значение по настоящему делу.
При этом финансовый управляющий и возражающий кредитор реализовали свое право на пересмотр решения суда общей юрисдикции в порядке экстраординарного обжалования, предусмотренного п. 24 постановления Пленума ВАС от 22.06.2012 года N 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», которое по итогу оставлено без изменения. Подача тех же возражений по требованиям кредитора в суд, рассматривающий дело о банкротстве, по сути, как указал апелляционный суд, свидетельствует о попытке преодоления как положений закона об обязательной силе судебного акта суда общей юрисдикции в условиях, когда процессуальные возможности обжалования данного судебного акта уже реализованы финансовым управляющим и кредитором.
При этом, по словам Анастасии Зайковой, обстоятельства заключения договоров займа, на которых кредитор основывает свои требования, которые суд общей юрисдикции не исследовал и не оценивал, в частности, реальность передачи наличных денежных средств, источник денег и финансовую возможность кредитора предоставить заем должнику, заключение второго договора займа после неисполнения должником обязательств по первому договору займа, вызывают некоторые сомнения в добросовестном поведении сторон.
«Вместе с тем, требования кредитора, обеспеченные залогом имущества должника, подтверждены вступившим в законную силу решением районного суда, оставленным без изменений апелляционным определением Московского горсуда. Принимая во внимание изложенное, в целях обеспечения стабильности и общеобязательности судебных актов и исключения возможного конфликта судебных актов, Верховный суд РФ, вероятнее всего, поддержит позицию апелляционного суда», – подытожила она.
Руководитель екатеринбургского офиса юрфирмы «Арбитраж.ру» Артем Комсюков считает, что Верховный суд РФ должен отменить постановление суда округа.
Действительно, если имеется вступивший в законную силу судебный акт о взыскании задолженности, суд первой инстанции обязан включить требование в реестр требований кредиторов должника. По сути, тут вопрос не в преюдиции, а в установленной нормами АПК и ГПК РФ, а также иными актами общеобязательности судебного акта для всех без исключения. Так, в статье 13 ГПК РФ сказано, что судебные постановления являются общеобязательными для всех без исключения и подлежат неукоснительному использованию на всей территории РФ. А нормами закона о банкротстве и разъяснениями постановлений пленумов прямо запрещено приводить возражения на заявления о включении в реестр требований кредиторов, основанные на вступившем в законную силу судебном акте.
