В рамках банкротства ООО «Спектр-Мед 1» с торгов было продано принадлежащее должнику движимое и недвижимое имущество. С победителем торгов — ООО «Капитал-Строй» — был заключен договор купли-продажи имущества на сумму 181 млн рублей. Однако мажоритарный участник ООО «Капитал-Строй» Сергей Масалов потребовал в суде признать недействительными договор купли-продажи имущества и соглашение о задатке, а также вернуть «Капитал-Строю» перечисленные в качестве задатка 17,8 млн рублей. Он указал, что сделка была для общества крупной, при этом решение об ее одобрении общим собранием участников не принималось. Кроме того, деньги, которые экс-директор «Капитал-Строя» необоснованно направил в качестве задатка для участия в спорных торгах, были целевыми заемными денежными средствами, которые предполагалось использовать для выполнения подрядных работ. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление Сергея Масалова. Судья ВС Е. Н. Золотова также отказалась передавать в Экономколлегию жалобу конкурсного управляющего «Спектр-Мед 1» и «Промсвязьбанка» (залогового кредитора «Спектр-Мед 1»). КУ «Спектр-Мед 1» и «Промсвязьбанк» пожаловались заместителю председателя Верховного суда И.Л. Подносовой, которая истребовала материала дела, а также по ходатайству заявителей приостановила исполнение актов нижестоящих судов (дело А08-2604/2022).
Фабула
В рамках банкротства ООО «Спектр-Мед 1» были проведены торги по продаже имущества должника, победителем которых стало ООО «Технологии и Услуги», действовавшее в интересах ООО «Капитал-Строй» в соответствии с агентским договором.
Заявка на участие в торгах была подана агентом, при этом задаток в размере 17,8 млн рублей оплатила сама компания «Капитал-Строй».
По итогам торгов конкурсный управляющий ООО «Спектр-Мед 1» и ООО «Капитал-Строй» подписали договор купли-продажи движимого и недвижимого имущества (сумма сделки составила 181 млн рублей), в том числе находившегося в залоге у «МИнБанка».
Однако совладелец «Капитал-Строя» Сергей Масалов, владеющий 80% долей в ООО, потребовал в суде признать недействительными договор купли-продажи имущества и соглашение о задатке, а также вернуть «Капитал-Строю» перечисленные в качестве задатка 17,8 млн рублей.
Масалов указал:
решение об одобрении оспариваемой сделки общим собранием участников не принималось,
вопрос об одобрении оспариваемой сделки на общее собрание участников ООО «Капитал-Строй» гендиректором общества не выносился,
информацию об участии ООО «Капитал-Строй» в торгах и приобретении имущества ООО «Спектр-Мед 1» истец узнал из открытых источников и СМИ уже после подписания оспариваемого договора купли-продажи.
Масалов настаивал, что оспариваемая сделка не могла быть одобрена, фактическое исполнение сделки не было возможным, у общества нет и не было средств не только для достройки и введения в эксплуатацию приобретаемых на торгах объектов незавершенного строительства, но и для их оплаты по договору купли-продажи, а внесенный задаток был перечислен за счет заемных средств третьего лица.
Кроме того, деньги, которые бывший директор ООО «Капитал-Строй» необоснованно направил в качестве задатка для целей участия в спорных торгах по приобретению имущества ООО «Спектр-Мед 1», являлись целевыми заемными денежными средствами, которые предполагалось использовать для выполнения подрядных работ.
Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление Сергея Масалова. Судья ВС Е. Н. Золотова также отказалась передавать в Экономколлегию жалобу конкурсного управляющего «Спектр-Мед 1» и «Промсвязьбанка» (правопреемника «МИнБанка»).
После чего КУ «Спектр-Мед 1» и «Промсвязьбанк» пожаловались заместителю председателя Верховного суда И.Л. Подносовой, которая истребовала материала дела, а также по ходатайству заявителей приостановила исполнение актов нижестоящих судов.
Что решили нижестоящие суды
Оспариваемая сделка является для ООО «Спектр–Мед 1» крупной как по качественному, так и по количественному признаку.
Кроме того, суды учтли, что целевой заем, полученный «Капитал-Строем» для выполнения подрядных работ, был необоснованно с нарушением корпоративных процедур направлен директором ООО «Капитал-Строй» в качестве задатка для участия в торгах, что причинило ущерб обществу и не являлось волей Сергея Масалова как мажоритарного участника ООО «Капитал-Строй».
При этом соглашение о задатке не может подлежать отдельной правовой квалификации без наличия факта заключения оспариваемого договора. При едином субъектном составе соглашение о задатке и договор купли-продажи являются взаимосвязанными сделками, направленными на достижение единого правового и фактического результата.
Заключение бывшим директором истца оспариваемой сделки причинило ООО «Капитал-Строй» и Масалову существенный материальный ущерб, возмещение которого возможно только лишь вследствие признания данной сделки недействительной и применения последствий ее недействительности.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е. Н. Золотова, отказывая в передаче жалобы в СКЭС, сослалась на позицию нижестоящих судов о том, что договор купли-продажи и соглашение о задатке взаимосвязаны, отвечали критериям крупной сделки, не получили необходимого корпоративного одобрения, а также являлись неисполнимыми и убыточным для «Капитал-Строй».
КУ «Спектр-Мед 1» и «Промсвязьбанк» пожаловались заместителю председателя Верховного суда И.Л. Подносовой, которая истребовала материала дела, а также по ходатайству заявителей приостановила исполнение актов нижестоящих судов.
Почему это важно
Арбитражный управляющий Сергей Домнин отметил, что приведенная судами нижестоящих инстанций мотивировка судебных актов в пользу истца, оспаривавшего сделку по заключению и уплате задатка, а также самого договора купли-продажи по результатам торгов, с одной стороны, представляется достаточно обоснованной и убедительной, за исключением одного нюанса, который, однако, перечеркивает все ее достоинства.
В силу пункта 5 статьи 46 закона об ООО, суд отказывает в признании сделки недействительной, если не будет доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что сделка является крупной, а согласие на ее совершение отсутствует. В судебных актах судов нижестоящих инстанций отсутствуют выводы о том, что ответчик в лице конкурсного управляющего (организатора торгов) знал или должен был знать о данных обстоятельствах. Даже если бы конкурсный управляющий решил проверить, не является ли для лица, подавшего заявку, сделка крупной, он не просто не может, он не имеет права это делать, поскольку подпункт 19 пункта 11 статьи 110 закона о банкротстве прямо запрещает требовать от заявителей какие-либо иные документы и сведения, кроме тех, что прямо предусмотрены законом. Пункт 12 указанной статьи, где закреплены поводы для принятия решения об отклонении заявки и об отказе в допуске к торгам, также подобных оснований не содержит.
Более того, по словам Сергея Домнина, на определение участников торгов у организатора торгов есть не более 5 календарных дней для первых и повторных торгов, а на публичном предложении этот срок может быть еще короче (пункты 5.1, 5.2. Приказа МЭРТ от 23.07.2014 № 495), и в такой сжатый срок получить нужную информацию об одобрении крупной сделки весьма затруднительно.
«В результате конкурсный управляющий не имеет права отказывать такому заявителю в допуске под страхом как оспаривания такого решения (и, следовательно, признания торгов недействительными), так и привлечения его к административной ответственности и взыскания с него лично убытков. Поэтому я весьма удивлен, что в судебных актах нет указания на то, что такие возражения против иска (как мне кажется — весьма очевидные) заявлялись конкурсным управляющим и были отклонены судом», — пояснил он.
По словам партнера Saveliev, Batanov & Partners Владислава Ганжалы, ранее Верховный суд РФ уже рассмотрел подобный спор.
Тогда единственный участник торгов передумал заключать договор и попытался вернуть задаток через оспаривание крупной сделки. В отдельном процессе его участники даже добились признания недействительным решения об одобрении крупной сделки. Однако Верховный суд РФ пришел к выводу, что единственный участник торгов действует недобросовестно — его требования направлены исключительно на возврат уплаченного задатка. При этом Верховный суд РФ подчеркнул, что на момент рассмотрения заявок организатор торгов не знал, что протокол об одобрении крупной сделки является сфальсифицированным (определение СКЭС от 03.02.2023 № 306-ЭС22-17441). Таким образом, при оспаривании крупных сделок на торгах следует проверять добросовестность заявителя (какую именно цель он преследует) и осведомленность организатора торгов о пороках крупной сделки.
Кроме того, пояснил Владислав Ганжала, механизм оспаривания крупных сделок используется для защиты от произвольной продажи основных активов (бизнеса).
«Именно в таком случае имеет место качественный критерий крупной сделки. Однако участник торгов не продает, а покупает активы на торгах. Поэтому по своему характеру сделки на торгах, в принципе, не должны относиться к крупным сделкам. Либо они могут быть квалифицированы как крупные лишь в каких-то исключительных случаях. Представляется, что по рассматриваемому делу эти подходы не были учтены судами. Более того, суды заняли супержесткую позицию в отношении арбитражного управляющего — возложили на него обязанность проверять, является ли договор купли-продажи и/или соглашение о задатке крупными сделками для участника торгов. Тогда как Пленум Верховного суда РФ разъяснил, что, по общему правилу, не надо проверять, является ли сделка крупной для контрагента и была ли она надлежащим образом одобрена (постановление от 26.06.2018 № 27)», — рассказал он.
Генеральный директор «Доброторг», кандидат юридических наук Наталья Ершова считает рассматриваемый спор не только резонансным, но и определяющим дальнейшую судьбу торгов на предмет их устойчивости к действиям недобросовестных участников торгов.
Дефектность и незаконность судебных решений первой, апелляционной и кассационной инстанций состоит в том, что суды в процессе рассмотрения спора исходили исключительно из норм корпоративного права, в частности ст. 46 закона об ООО, регулирующей вопросы совершения и одобрения крупных сделок. Устанавливая наличие качественного и количественного (стоимостного) признаков крупной сделки и отсутствие ее одобрения со стороны собрания участников, суды всех уровней полностью проигнорировали нормы ст. 110 закона о банкротстве, которые являются специальными и обладают приоритетным значением при регулировании данных спорных правоотношений.
Наталья Ершова напомнила, что пункт 11 ст. 110 закона о банкротстве содержит закрытый перечень документов, прилагаемых к заявке на участие в торгах, в числе которых отсутствует решение об одобрении крупной сделки.
«Абз. 19 п. 11 ст. 110 закона о банкротстве в императивной форме запрещает организатору торгов требовать от участника иные документы. Соответственно при проведении торгов в процедурах банкротства у добросовестного организатора торгов отсутствуют правовые механизмы, позволяющие установить необходимость и наличие одобрения сделки по оплате задатка и/или договора, заключаемого по результатам торгов. Представители профессионального сообщества надеются, что при рассмотрения данного спора в Верховном суде РФ судебные акты нижестоящих судов будут отменены с учетом норм специального законодательства. В ином случае данное дело откроет ящик Пандоры и будет использоваться недобросовестными участниками торгов как способ возврата задатка, в случае отказа участника торгов, признанного победителем, от заключения договора и его оплаты, что обернется существенными временными и финансовыми потерями для процедуры банкротства», — подчеркнула она.
Исполнительный директор ЭТП «Центр дистанционных торгов» Тимур Насретдинов отметил, что сложилась двоякая ситуация, когда отклонение заявки без документов об одобрении могут признать незаконным, но и договор при отсутствии такого одобрения могут также оспорить.
Так, например, в решении УФАС по РТ по делу N 016/10/18.1-1982/2020 при разрешении спора о незаконном отклонении заявки были сделаны выводы о том, что документы об одобрении прикладываются к заявке, если это прописано в сообщении о проведении торгов, в случае отсутствия такового отклонение заявки неправомерно. Также много судебной практики, которая говорит, что требовать прикладывать к заявке протоколы об одобрении договора купли-продажи или задатка нельзя, так как это не предусмотрено законом о банкротстве. Также интересно, что в Определении ВАС РФ от 12 ноября 2010 года N ВАС-14616/10 суд приходил к выводу, что соблюдение правил проведения торгов не гарантирует правомерности заключенного на них договора и что заключение сделки на торгах не исключает необходимости соблюдения порядка одобрения крупных сделок. С учетом вышесказанного, ждем выводы Верховного суда РФ, которые точно будут использоваться в будущем.
Руководитель юридического отдела Юридической компании «Стороженко и партнеры» Станислав Нестин рассказал, что в рассматриваемом кейсе имело место довольно редкое для судебной практики явление — приостановление заместителем Председателя Верховного суда нижестоящих судебных актов. Юрист ожидает последующее вынесение вопроса отмены актов нижестоящих судов на рассмотрение СКЭС Верховного суда.
Обращает на себя внимание тот факт, что суды не исследовали взаимоотношения продавца и организатора торгов по распределению задатка, при том что последний вообще не был привлечен к участию в деле. В случае направления судебной коллегией Верховного суда дела в первую инстанцию для повторного рассмотрения суду, вероятно, будут даны указания проверить взаимоотношения организатора торгов и продавца по распределению задатка, а также дать повторную оценку взаимосвязанности договоров задатка и купли-продажи с точки зрения признания их крупными сделками в такой взаимосвязи. Также высшая инстанция может обратить внимание на необходимость исследования добросовестности продавца имущества и защиты его прав в рассматриваемых отношениях, в том числе обеспеченных перечисленных покупателем задатком.
Адвокат, руководитель проектов банкротной практики Intana legal Алексей Толмачев отметил, что отказ истца от требований о признании недействительными торгов, проведенных управляющим, позволил судам, по их мнению, рассматривать сделку отвлеченно от норм, регулирующих проведение торгов в деле о банкротстве.
Вместе с тем, в течение долгого времени формировалась практика, направленная против злоупотреблений арбитражных управляющих по установлению дополнительных, зачастую невыполнимых или излишних, требований к участникам торгов. Это привело к появлению императивного положения ст. 110 закона о банкротстве о недопустимости требовать от заявителя документов помимо тех, что определены в этой статье. Сам же перечень документов, которые может потребовать управляющий, минимальный, и в него не входят документы корпоративного одобрения сделок. С этой точки зрения управляющий, действуя в ограниченных условиях, под страхом применения мер административного характера, не имеет возможности отказать участнику торгов в признании его победителем и отказаться от заключения договора.
По словам Алексея Толмачева, суды не учли положения п. 18 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 26.06.2018 года N 27 «Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность» о том, что, по общему правилу, закон не устанавливает обязанности третьего лица по проверке перед совершением сделки того, является ли соответствующая сделка крупной для его контрагента и была ли она надлежащим образом одобрена (в том числе отсутствует обязанность по изучению бухгалтерской отчетности контрагента для целей определения балансовой стоимости его активов, видов его деятельности, влияния сделки на деятельность контрагента).
«Третьи лица, полагающиеся на данные ЕГРЮЛ о лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, по общему правилу, вправе исходить из наличия у них полномочий на совершение любых сделок (абзац второй пункта 2 статьи 51 ГК РФ). С учетом приведенных обстоятельств, выводы судов о необходимости проверки управляющим отчетности участников торгов и соблюдения ими всех корпоративных согласований представляются неочевидными. При этом нельзя забывать, что права участника могут быть защищены в порядке предъявления иска об убытках (53.1 ГК РФ) к лицу, совершившему сделку», — подчеркнул он.
К.э.н., адвокат, советник АБ «БВМП» Дмитрий Палин пояснил, что само по себе оспаривание торгов на том основании, что это крупная сделка, не одобренная надлежащим образом, не столь уж редкое явление.
Открытие торги в банкротстве — это процедура с повышенным стандартом раскрытия информации как о предмете торгов, так и об участниках. И понять, является ли соответствующий договор крупной сделкой, для организатора торгов не проблема. Вся необходимая для этого информация находится в открытом доступе. Само по себе участие в торгах исключительно с целью не приобретать актив, не рискуя задатком, свойственно исключительно «техническим» участникам, надувающим цену. При этом руководитель такого участника должен понимать и риск ответственности, в том числе личной в виде взыскания убытков. Кроме того, суды вполне могу квалифицировать иски, подобные настоящему кейсу, как злоупотребление правом. С этой точки зрения ВС РФ может вернуть дело на новое рассмотрение для выявления признаков злоупотребления правом со стороны истца либо же халатных действий организатора торгов.
Управляющий партнер экспертной компании «Лаборатория права» Илья Познанский отметил, что исходя из фактических обстоятельств дела, сложно сказать, что именно привлекло внимание заместителя Председателя ВС.
По словам Ильи Познанского, базовая для данного термина статья — 432 ГК РФ — содержит недопустимую с точки зрения русского языка формулировку «считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям».
«Но даже если понимать сказанное как «сторонами достигнуто соглашение по всем существенным условиям», то перечисление оплаты по договору во всяком случае является актом исполнения этих самых условий, а не реквизитом «заключенности». В связи с этим остается решительно не ясным, почему ст. 449.1 ГК РФ доводит «реальность» контракта до абсолютных пределов, не устанавливая на этот случай условия, например, о расторжении договора по соглашению сторон по взаимному умолчанию? Возможно, какие-либо из этих вопросов мы со временем узнаем из актов ВС РФ по настоящему делу», — подытожил он.
