ООО «СтройДом» выполнило для ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» работы по договору подряда на 13,4 млн рублей. Право требования оплаты по цепочке уступок перешло к ООО «Конструктивное Бюро». МКАС при ТПП РФ взыскал эту сумму с ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» в пользу прежнего кредитора. ООО «Конструктивное Бюро» попросило суд выдать исполнительный лист на решение МКАС и произвести процессуальное правопреемство. ООО «XXI ВЕК СТРОЙ», в свою очередь, потребовало отменить решение МКАС, ссылаясь на нарушение публичного порядка и наличие признаков банкротства. Первая инстанция удовлетворила требования ООО «Конструктивное Бюро» и отказала ООО «XXI ВЕК СТРОЙ». Арбитражный суд Волго-Вятского округа отправил дело на новое рассмотрение. Суд указал, что создание искусственного спора в третейском суде и цепочки уступок прав в предбанкротный период для упрощенного включения в реестр необоснованной задолженности нарушает публичный порядок и интересы кредиторов. При наличии признаков банкротства должника суд должен проверить третейское решение на соответствие публичному порядку и добросовестность действий сторон в интересах иных кредиторов.
Фабула
В 2019 году ООО «СтройДом» (подрядчик) и ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» (заказчик) заключили договор подряда на выполнение работ по реконструкции здания. По актам выполненных работ ООО «СтройДом» выполнило и передало результат работ на сумму 13,4 млн рублей.
Далее право требования оплаты работ по договору подряда было уступлено по цепочке договоров цессии:
от ООО «СтройДом» к ООО «Строительные технологии»;
от ООО «Строительные технологии» к ООО «Конструктивное решение»;
от ООО «Конструктивное решение» к ООО «Конструктивное Бюро».
В мае 2022 года МКАС при ТПП РФ взыскал с ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» в пользу ООО «Конструктивное решение» (на тот момент — цессионария) 13,4 млн рублей долга.
ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» решение добровольно не исполнило.
В связи с этим ООО «Конструктивное Бюро» обратилось в Арбитражный суд Нижегородской области (дело А43-3120/2024) с заявлениями:
о процессуальном правопреемстве — замене в решении МКАС взыскателя ООО «Конструктивное решение» на ООО «Конструктивное Бюро» на основании договора цессии;
о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение указанного решения МКАС.
В свою очередь, ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» обратилось в Арбитражный суд Нижегородской области со встречным заявлением об отмене решения МКАС, ссылаясь на то, что третейское разбирательство было инициировано перед банкротством ООО «XXI ВЕК СТРОЙ».
Арбитражный суд Нижегородской области удовлетворил заявления ООО «Конструктивное Бюро».
После чего ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» пожаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа, рассказал ТГ-канал PLP/Волго-Вятский.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Нижегородской области удовлетворил заявления ООО «Конструктивное Бюро». Суд исходил из того, что договор цессии от 14.07.2022 заключен в соответствии с законом, оснований для признания его недействительным нет. Суд произвел процессуальное правопреемство, заменив взыскателя по решению МКАС.
Также суд указал на отсутствие основания для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения МКАС (ч. 3 ст. 239 АПК РФ). Рассмотренный третейским судом спор мог являться предметом третейского разбирательства, а приведение в исполнение решения не противоречит публичному порядку РФ. Поэтому суд выдал исполнительный лист.
Суд отказался отменять решение МКАС, сославшись на пропуск срока на обжалование и отсутствие правовых оснований для отмены решения третейского суда.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Волго-Вятского округа частично не согласился с нижестоящими судом.
Суд округа не согласился с отказом в удовлетворении заявления ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» об отмене решения МКАС и выдачей исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения.
Приведение в исполнение решения третейского суда не должно противоречить публичному порядку РФ (п. 2 ч. 4 ст. 239 АПК РФ).
Нарушением публичного порядка является искусственное создание в преддверии банкротства видимости спора для упрощенного включения в реестр необоснованной задолженности в целях влияния на ход банкротства. Это затрагивает интересы всех кредиторов и препятствует справедливому разрешению дела о банкротстве.
Заявитель ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» как раз ссылался на то, что третейское разбирательство инициировано перед банкротством, а договоры, по которым взыскана задолженность — фиктивные. Однако суд первой инстанции не дал этому оценки.
При рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа на решение третейского суда против банкротящегося лица суд должен проверить, не нарушает ли это необоснованно права других кредиторов. Также суд должен учитывать добросовестность действий сторон в той степени, в какой это необходимо для защиты прав третьих лиц.
Итог
Арбитражный суд Волго-Вятского округа отменил определение Арбитражного суда Нижегородской области в части отказа в удовлетворении заявления ООО «XXI ВЕК СТРОЙ» об отмене решения МКАС и в части выдачи исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения. Дело в этой части направлено на новое рассмотрение.
Почему это важно
По словам ведущего юриста банкротной практики Intana Legal Владислава Крюкова, обращение к нарушению публичного порядка, как правило, является последним «рубежом обороны» проигравшей арбитражное разбирательство стороны.
Суд кассационной инстанции верно отметил, что арбитраж может использоваться недобросовестными лицами в целях нарушения прав и законных интересов третьих лиц (независимых кредиторов), в том числе, в целях создания мнимой дебиторской задолженности. Должник заявлял о том, что третейское разбирательство было инициировано в преддверии банкротства самого должника; первичные документы, подписанные со стороны должника, являются фиктивными: изготовленными в отсутствие реальных хозяйственных отношений. На мой взгляд, изложенные в судебном акте доводы должника при отсутствии иных доказательств не свидетельствуют о безусловном нарушении публичного порядка арбитражем. Так, в настоящее время в отношении должника процедура банкротства не введена, дело находится на этапе проверки обоснованности требований кредиторов. То есть возражения от имени должника заявляются руководством самого должника, заключившего спорный договор – не арбитражным управляющим и не кредиторами.
Владислав Крюков подчеркнул, что в связи с этим суду первой инстанции еще предстоит проверить, не направлены ли доводы должника на избежание реальной задолженности перед кредитором и насколько процессуальное поведение должника (как на этапе арбитража, так и в рамках данного дела) являлось последовательным и непротиворечивым (estoppel).
Вадим Ихвишенко, юрист Yalilov & Partners, отметил, что, действительно, зачастую суды усматривают нарушение публичного порядка в ситуациях, когда арбитражное решение выносится при отсутствии реального спора между сторонами, когда стороны используют форму третейского правосудия для «узаконивания» желаемого результата.
Такая позиция получила развитие в определении Верховного суда РФ от 05.12.2016 № 305-ЭС16-10852. Между тем комментируемое постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа существенно отличается по фактическим обстоятельствам от вышеназванного определения ВС РФ. Во-первых, выводы относительно нарушения публичного порядка в деле 2016 года были сделаны по заявлению конкурсного кредитора, непривлеченного ранее к участию в деле, в то время как инициатором пересмотра судебных актов нижестоящих инстанций в постановлении арбитражного суда Волго-Вятского округа стал сам должник, что размывает основное назначение института пересмотра задолженности, подтвержденной решением третейского суда, — обеспечение интересов иных конкурсных кредиторов, ранее не привлеченных к участию в третейском разбирательстве, путем предоставления им возможности противопоставить другому кредитору факты, касающиеся возникновения, действительности и обоснованности задолженности.
Во-вторых, подчеркнул Вадим Ихвишенко, ключевым мотивом определением Верховного суда РФ от 05.12.2016 стал тот факт, что третейский суд самостоятельно не выяснял наличие и основания требований кредитора к должнику, не рассматривал дело существу, по сути, полностью положившись на преюдициальные выводы другого третейского суда, рассматривавшего требования кредитора к основному должнику.
«В-третьих, доказывая нелегитимность решения третейского суда, конкурсному кредитору достаточно представить суду доказательства "prima facie", подтвердив существенность сомнений в наличии долга, однако в рамках настоящего дела такие доказательства не были приведены, заявитель (должник) ограничился лишь указанием на «фиктивный» характер задолженности», — пояснил юрист.
По мнению Вадима Ихвишенко, другая проблема, которая обращает на себя внимание — третейское разбирательство было инициировано как минимум за полгода до подачи заявления о банкротстве должника, в связи с чем создается правовая неопределенность: какой промежуток времени можно считать «преддверием банкротства» для целей квалификации третейского разбирательства как нарушающего публичный порядок (создание «видимости частноправового спора»)?
«На данный момент рано делать выводы относительно влияния данного постановления на судебную практику, однако в практике кассационных инстанций, хоть и нечасто, но можно встретить похожие дела. Представляется, что подход, изложенный в постановлении арбитражного суда Волго-Вятского округа от 11.09.2024 по делу № А43-3120/2024, достаточно серьезно расширяет границы публичного порядка и не отвечает принципу правовой определенности, девальвирует значение института третейского разбирательства и создает риски, связанные с непризнанием в банкротном процессе задолженности, основанной на совершенно прозрачной и реальной сделке», — подытожил он.
Юлия Севостьянова, юрист судебно-арбитражной практики АБ «ЕПАМ», отметила, что принятое судом кассационной инстанции постановление в целом соответствует сформированному в судебной практике подходу к тщательной проверке решений третейских судов в ситуациях, осложненных банкротством должника.
Еще в пункте 25 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей, утв. Президиумом Верховного суда РФ 26.12.2018, была закреплена позиция, согласно которой создание в преддверии банкротства видимости спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда с целью получения формальных оснований для упрощенного включения необоснованной задолженности в реестр требований кредиторов является нарушением публичного порядка РФ. В подобных ситуациях и ранее были примеры, когда суды округов направляли дела на доисследование, ориентируя суды нижестоящих инстанций более тщательно проверять по существу все возражения относительно соответствия решения публичному порядку и относительно мнимости сделок.
Юлия Севостьянова пояснила, что в рассматриваемом деле суд первой инстанции не исследовал вопросы о том, как соотносятся инициирование спора в третейском суде и последующее банкротство должника с точки зрения соответствия публичному порядку РФ.
«Суд кассационной инстанции также обратил внимание на то, что в первой инстанции не проверены и возражения относительно фиктивности договоров, на которых основаны требования к должнику. Кроме того, примечательна и цепочка договоров уступки требований к должнику, которая часто привлекает повышенное внимание судов, являясь косвенным маркером наличия у сторон намерений, например, скрыть признаки аффилированности или иных обстоятельств. С учетом изложенного, представляется, что суд кассационной инстанции логично отправил дело на новый круг», — отметила юрист.
Партнер Briefcase law office Григорий Волков отметил, что на практике нередко возникают ситуации, когда кредитор и должник для получения контроля над процедурой в преддверии банкротства договариваются и инициируют разбирательство в арбитраже, чтобы в упрощенном порядке включить необоснованную задолженность в реестр требований кредиторов.
Выбор именно арбитража обусловлен конфиденциальностью рассмотрения: в формальном споре примут участие только должник и кредитор – при этом никакие доводы о мнимости сделки, фальсификации доказательств заявлены, очевидно, не будут. Дополнительным аргументом является недопустимость пересмотра решения арбитража по существу государственными судами, что ограничивает перечень возражений, которые в целом могут быть сделаны независимыми кредиторами. Так, суд кассационной инстанции справедливо указал, что создание в преддверии банкротства видимости частноправового спора с отнесением его на рассмотрение третейского суда нарушает публичный порядок. Симулятивная сделка не исцеляется тем, что требование лица подтверждается решением арбитража — кредиторы вправе защищать конкурсную массу возражениями о мнимости, приводить доводы о фальсификации доказательств. Указанное принципиально важно, чтобы не допустить такого кредитора в реестр.
Григорий Волков считает, что с точки зрения влияния на практику указанный вывод суда нельзя назвать революционными: ранее аналогичный подход был поддержан ВС РФ.
«При этом важно соблюсти баланс: не сам факт передачи в арбитраж спора в преддверии банкротства имеет значение, а противоправная цель — создать видимость того, что у кредитора имеется подтвержденное решением арбитража притязание к массе. Именно это обязывает суды внимательно подходить к анализу требований, которые подтверждены решением арбитража, не обращаясь к публичному порядку всякий раз, когда такое рассмотрение осуществляется в преддверии банкротства», — отметил юрист.
