АО «Гипрогазцентр» обратилось в суд с иском к ГУП РК «Черноморнефтегаз» об уменьшении договорной неустойки и взыскании неосновательного обогащения в виде излишне удержанной неустойки (дело А83-9445/2023). Суды первой и апелляционной инстанций отказали в иске, указав, в том числе, что к данным правоотношениям не подлежит применению мораторий на банкротства, введенный постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497, поскольку неустойка начислялась за нарушение неденежного обязательства. Кассационный суд, отправивший спор на второй круг, указал, что ограничение моратория только денежными требованиями противоречит его целям как антикризисного инструмента и ведет к неравенству участников оборота, поэтому мораторий должен применяться и к неденежным обязательствам. Поскольку срок выполнения работ истек до введения моратория, то из периода начисления неустойки нужно исключить срок действия моратория, чего нижестоящие суды не учли.
Фабула
АО «Гипрогазцентр» обратилось в Арбитражный суд Республики Крым с иском к ГУП РК «Черноморнефтегаз» об уменьшении неустойки до 640,3 тыс. рублей по договору подряда, взыскании неосновательного обогащения в виде удержанной неустойки в размере 39,2 млн рублей и процентов в размере 339,1 тыс. рублей.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отказал в удовлетворении иска.
АО «Гипрогазцентр» пожаловалось в суд округа, рассказал ТГ-канал PLP/Центральный.
В частности, АО «Гипрогазцентр» не понравилось, что суды нижестоящих инстанций указали на невозможность применения к спорным правоотношениям моратория на взыскание неустойки, установленного постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497.
Что решили нижестоящие суды
Суды установили факт ненадлежащего исполнения договора АО «Гипрогазцентр», но указали на невозможность применения к спорным правоотношениям моратория, установленного постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497 «О введении моратория на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям, подаваемым кредиторами».
По мнению судов, основанием для начисления неустойки являлось неденежное обязательство АО «Гипрогазцентр», вытекающее из договора подряда, в то время как мораторий распространяется только на денежные обязательства.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Центрального округа не согласился с нижестоящими судами, в том числе о неприменении моратория к спорным правоотношениям.
Суд указал, что из пункта 1 статьи 9.1 закона о банкротстве следует, что правительство РФ вправе ввести мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям кредиторов в исключительных случаях в целях обеспечения стабильности экономики.
Постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497 такой мораторий был введен на период с 01.04.2022 по 01.10.2022 года.
Согласно разъяснениям, данным в пункте 7 постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.12.2020 года № 44, в период действия моратория не начисляются финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, за исключением текущих платежей. При этом причины возникновения долга, не связанные с основаниями введения моратория, правового значения не имеют.
Распространение моратория исключительно на денежные требования, по мнению окружного суда, противоречит целям его применения как антикризисного инструмента, направленного на минимизацию последствий санкционного режима и обеспечение стабильности экономики.
Ограничение действия моратория только денежными требованиями привело бы к неравенству участников гражданского оборота.
Поскольку окончание срока выполнения работ по договору (15.07.2021 года) имело место до даты введения моратория (01.04.2022 года), кассационный суд пришел к выводу, что из периода начисления неустойки должен быть исключен период действия моратория. При принятии обжалуемых судебных актов суды этого не учли.
Итог
Арбитражный суд Центрального округа отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Крым.
Почему это важно
Анна Мухина, юрист банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX, отметила, что в рассматриваемом постановлении Арбитражный суд Центрального округа отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение по причине, среди прочего, необоснованного отклонения довода о необходимости применения к правоотношениям сторон моратория на взыскание имущественных санкций, введенного постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497.
Указанный вывод судов первой и апелляционной инстанций мотивирован тем, что обязательство сторон имеет неденежный характер. Однако Верховный суд РФ в июне 2023 года сформулировал позицию, согласно которой распространение моратория исключительно на денежные требования противоречит целям его применения как антикризисного инструмента, направленного на минимизацию последствий санкционного режима и обеспечение стабильности экономики государства (определение от 14.06.2023 года № 305-ЭС23-1845 по делу № А40-78279/2022). Нельзя не согласиться с тем, что распространение действия моратория на неимущественные требования соответствует целям применения данного института.
Вместе с тем, подчеркнула Анна Мухина, как мы можем наблюдать, даже после формирования вышеуказанной правовой позиции в практике судов можно встретить ошибочное неприменение моратория в отношении неденежных обязательств (см. также постановления Арбитражного суда Московского округа от 13.06.2024 года по делу № А40-33686/2023, от 15.01.2024 года по делу № А41 78989/2022, Арбитражного суда Уральского округа от 10.11.2023 года по делу № А76 29727/2022).
«Соответственно, суд кассационной инстанции в анализируемом деле справедливо применил практику Верховного суда РФ и отменил акты судов нижестоящих инстанций», — пояснила она.
Руководитель банкротной практики Юридической компании «Центральный округ» Александр Тархов отмечает, что данная позиция суда округа не является новой и продолжает развенчивать ложное представление о несовместимости моратория и неденежных обязательств.
Собственно в качестве аргументации обратного вывода кассационный суд и использует «флагманское» прошлогоднее определение ВС № 305-ЭС23-1845. Действительно, представляется неверным, что благая цель моратория по обеспечению стабильности экономики и поддержке хозяйствующих субъектов может быть нивелирована исключительно по мотиву вида обязательства — денежное или неденежное. Такой подход, безусловно, нарушал бы конституционные и гражданско-правовые начала и, особенно, равенство участников гражданского оборота. Попытка нормативно обосновать такое равенство также была предпринята в вышеупомянутом определении ВС, напомнившем о трансформации неденежных обязательств в денежные в случае банкротства должника.
Адвокат адвокатского бюро «ЕМПП» Леонид Мисник отметил, что кассационный суд в комментируемом постановлении обоснованно отменил акты нижестоящих судов, указав, что мораторий, установленный постановлением правительства РФ от 28.03.2022 года № 497, распространяет свое действие, в том числе, на случаи начисления неустоек за неисполнение неденежных обязательств.
Во многом это объясняется целью, с которой вводится мораторий — обеспечение стабильности экономики путем оказания поддержки отдельным хозяйствующим субъектам (ст. 9.1 закона о банкротстве и п. 1 постановления Пленума Верховного суда РФ от 24.12.2020 года № 44). В п. 7 упомянутого постановления Пленума вовсе исключено упоминание о характере обязательства, за нарушение которого неустойка в период моратория не начисляется. Помимо этого, Арбитражный суд ЦО обоснованно сослался на определение Верховного суда РФ от 14.06.2023 года № 305-ЭС23-1845. В этом определении ВС обосновывает необходимость распространения моратория на начисление неустоек по неденежным обязательствам не только через призму цели моратория, но и через п. 34 постановления Пленума ВС от 22.06.2012 года № 35 о трансформации неденежных требований в денежные для обеспечения равенства кредиторов в банкротстве. По мнению ВС, норма абз. 10 п. 1 ст. 63 закона о банкротстве носит в данном случае генеральный характер и применяется ко всем имущественным требованиям, возникшим до моратория.
По словам Леонида Мисника, такой подход, несмотря на расширительное толкование абз. 10 п. 1 ст. 63 закона о банкротстве, обеспечивает достижение целей моратория: поддержку хозяйствующих субъектов в условиях кризиса при сохранении равенства участников гражданского оборота в целом, а также равенства кредиторов в рамках банкротства, в частности.
Комментируемый судебный акт АС Центрального округа, не будучи новаторским в своем роде, тем не менее, продолжает развитие сущностного подхода, применяемого последнее время к спорным правоотношениям Верховным судом РФ. Безусловно, за неденежными обязательствами лица, в данном случае АО «Гипрогазцентр», неотрывно следует обязательство, например, по уплате неустойки. Введенный постановлением правительства РФ № 497 мораторий носил характер экстренной, экстраординарной меры, направленной на снятие социальной напряженности и минимизации последствия введения санкций. Естественно, что в примененные постановлением формулировки практика в лице высшей судебной инстанции внесла свои коррективы, распространив действие моратория как на денежные, так и на неденежные обязательства, справедливо посчитав, что иной подход противоречит самой цели моратория.
Дмитрий Забродин, адвокат, заместитель руководителя практики банкротства и специальных проектов юридической фирмы «ЮСТ», отметил, что позиция суда кассационной инстанции касательно распространения правил моратория на банкротство (ст. 9.1 закона о банкротстве) в отношении неденежных требований не является новой и широко применяется в судебной практике.
Начало такому подходу положил Верховный суд РФ в определении от 14.06.2023 № 305-ЭС23-1845 по делу № А40-78279/2022, на которое сослалась и кассация. Сложность применения норм о моратории в исковых делах связана с отсылочным характером данных норм и буквальным содержанием положений закона о банкротстве, к которым данные нормы отсылают. Так, согласно п. 3 ст. 9.1 закона о банкротстве на срок действия моратория в отношении должников, на которых он распространяется, наступают последствия, предусмотренные абз. 5 и 7 – 10 п. 1 ст. 63 закона о банкротстве. Именно абз. 10 п. 1 ст. 63 закона о банкротстве устанавливает, что в отношении должников не начисляются неустойки и иные финансовые санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств, за исключением текущих платежей.
Однако, подчеркнул Дмитрий Забродин, упоминания про неденежные обязательства указанная норма не содержит, а «текущие» платежи (требования) — это банкротное понятие (как и «реестровые» требования), которое определяется датой возбуждения дела о банкротстве.
«Поэтому в определении от 14.06.2023 года Верховный суд РФ отметил два важных момента: (1) правила о невозможности начисления неустоек в период моратория действуют в отношении неденежных обязательств; (2) применительно к делению требований кредиторов на «реестровые» и «текущие» для целей моратория используется дата его введения», — отметил он.
Относительно новым для судебной практики по исковым делам, по словам Дмитрия Забродина, выглядит вывод кассационного суда о необходимости определения даты возникновения неимущественного обязательства с учетом установленного сторонами момента оказания услуг (выполнения работ), а не момента возникновения у кредитора обязанности по их оплате.
«Данный вывод суд сделал по аналогии с разрешением вопроса о «текущем» или «реестровом» характере требования кредитора в рамках дел о банкротстве. Иными словами, если услуги должны были быть оказаны (а работы — выполнены) в дату до введения моратория, то обязательство не считается «текущим» в терминологии абз. 10 п. 1 ст. 63 закона о банкротстве и период моратория должен быть исключен из расчета неустойки. Данный подход еще не получил широкого распространения, однако представляется оправданным (в качестве примера можно привести постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 07.12.2023 № Ф03-5393/2023 по делу № А73-20890/2022)», — подытожил он.
