Михаил Зуев был признан банкротом, в отношении него ввели процедуру реализации имущества. Однако ранее, находясь в процедуре реструктуризации долгов, Зуев без согласия финансового управляющего передал свою недвижимость в доверительное управление ООО «Промо СТ», где он сам является директором и учредителем наряду с дочерью. Финуправляющий оспорил эту сделку, и суды двух инстанций ее признали недействительной. Арбитражный суд Московского округа согласился с нижестоящими инстанциями, подчеркнув, что сделки должника в преддверии банкротства без одобрения управляющего являются оспоримыми и нарушают права кредиторов.
Фабула
В июне 2023 года суд признал Михаила Зуева банкротом (дело А40-8526/2021). При этом еще в октябре 2022 года, находясь в процедуре реструктуризации долгов, Зуев заключил с ООО «Промо СТ» договор доверительного управления в отношении расположенной в Москве недвижимости. Зуев является гендиректором и учредителем ООО «Промо СТ» с долей 8,5%, второй учредитель — Екатерина Зуева (дочь Зуева) с долей 91,5%.
Финансовый управляющий Зуева потребовал в суде признать недействительным указанный договор доверительного управления, поскольку он был заключен без его письменного согласия в нарушение п. 5 ст. 213.11 закона о банкротстве, что причинило вред имущественным правам кредиторов Зуева.
Суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили требование ФУ. ООО «Промо СТ» и Михаил Зуев пожаловались в Арбитражный суд Московского, рассказал ТГ-канал Судебная практика по банкротству.
Что решили нижестоящие суд
Суды установили, что договор доверительного управления был заключен без согласия финуправляющего после введения процедуры реструктуризации долгов. ООО «Промо СТ», являясь аффилированным и подконтрольным Михаилу Зуеву лицом, знало о необходимости получения такого согласия.
Суды указали, что в результате заключения договора был причинен вред имущественным правам кредиторов Михаила Зуева, выражающийся в недополучении в конкурсную массу должника денег от сдачи имущества в аренду.
Доводы ответчиков о незаключенности договора ввиду отсутствия госрегистрации суд апелляционной инстанции отклонил, указав на их несоответствие действующему законодательству.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа согласился с выводами нижестоящих судов.
Суд указал, что в силу п. 5 ст. 213.11 закона о банкротстве в ходе реструктуризации долгов гражданин может совершать сделки по учреждению доверительного управления имуществом только с письменного согласия финуправляющего.
На основании п. 1 ст. 173.1 ГК РФ такие сделки, совершенные без необходимого согласия, являются оспоримыми.
Михаил Зуев и ООО «Промо СТ» своими действиями по заключению договоров аренды и получению арендных платежей подтвердили действие договора доверительного управления. Доводы кассационных жалоб о незаключенности договора ввиду отсутствия госрегистрации суд счел основанными на неверном толковании норм права.
Ссылки заявителей жалоб на новые обстоятельства, не исследованные судами первой и апелляционной инстанций, суд кассационной инстанции отклонил.
Итог
Арбитражный суд Московского округа оставил без изменения акты нижестоящих судов о недействительности заключенного должником без согласия финуправляющего договора доверительного управления.
Почему это важно
За счет такой «прокладки» по очевидно неравноценной сделке в конкурсную массу не поступает доход от аренды нежилого помещения, а сама аренда скрывается от управляющего. Важно понимать, что такая сделка будет недействительной также и на основании ст. 61.2 закона о банкротстве, поскольку сделка причиняет вред кредиторам должника и совершена при очевидной неравномерности представления. Однако я согласен с управляющим, что оспорить такую сделку по причине отсутствия согласия на ее совершение — проще. Основная сложность в оспаривали таких сделках — это выявление схемы по выводу имущества. В данном случае управляющий смог ее выявить только после осмотра помещения и общения с арендаторами.
Ольга Костькова, партнер, руководитель юридической практики Fincom group, отметила, что суды всех инстанций совершенно правильно квалифицировали данную сделку.
Оспаривание подобного рода сделок является достаточно распространенной практикой. При рассмотрении данного вида споров при установлении оснований, предусмотренных ст. 173 ГК РФ, основные сложности связаны с доказыванием факта осведомленности второй стороны сделки об отсутствии согласия финансового управляющего. В данном деле стороны сделки сами «облегчили» работу финансового управляющего и суда, заключив сделку между аффилированными лицами — близкими родственниками. Вторым проблемным моментом при рассмотрении данных заявлений является установление факта причинения вреда кредиторам. Согласно пункту 71 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 в случаях оспаривания сделки по основаниям, указанным в статье 173.1 ГК РФ доказывание факта нарушение прав и интересов лица, оспаривающего сделку, не требуется. Нарушение выражено в самом факте отсутствия согласия.
Однако судебная практика, рассказала Ольга Костькова, придерживается мнения, что в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) права кредиторов должника защищаются нормами ст. ст. 61.2, 61.3 закона о банкротстве и трактуются в совокупности, что влечет обязанность по доказыванию факта причинения вреда кредиторам.
«В данном случае, очевидно, что должник получил лишь 50% процентов дохода, на который мог рассчитывать. Попытки ответчиков сослаться на незаключенность договора, полагаю, связаны с попыткой избежать ответственности в виде не освобождения от долгов по результатам процедуры за подобного рода действия. В данном случае суды не позволили это сделать», — пояснила она.
Софья Сергеева, адвокат, партнер, руководитель направления «Банкротство» АБ «Гуцу, Жуковский и Партнеры», отметила, что в рассмотренном деле, руководствуясь положениями п. 5 ст. 213.11 закона о банкротстве и п. 1 ст. 173.1 ГК РФ, суды признали недействительным договор доверительного управления недвижимым имуществом должника, заключенный в ходе процедуры реструктуризации долгов гражданина без получения предварительного согласия его финансового управляющего.
Также суды учли, что передача принадлежащей должнику недвижимости в доверительное управление целенаправленно причинила вред имущественным правам его кредиторов, поскольку вследствие этого конкурсная масса должника не получала половину дохода от арендных платежей, которые поступали на счет аффилированной с должником фирмы. Данные выводы судов в отношении установленных фактических обстоятельств дела вполне соответствуют сложившимся подходам судебной практики и руководящим разъяснениям Верховного суда РФ (п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2015 N 45 и др.). Заслуживает внимания также применение судами апелляционной и кассационной инстанций принципа недопустимости противоречивого и непоследовательного поведения (эстоппель) в отношении заявленных должником возражений на требование финансового управляющего.
По словам Софьи Сергеевой, довод должника о том, что оспариваемый договор доверительного управления не может считаться заключенным ввиду того, что передача недвижимого имущества в доверительное управление не была зарегистрирована в ЕГРН, был отклонен судами с указанием на запрет ссылаться на незаключенность договора после подтверждения его действия, в том числе, принятия исполнения от другой стороны (п. 3 ст. 432 ГК РФ).
«При этом непрохождение государственной регистрации договора не имеет значения. Приведенная судами аргументация, возможно, является несколько избыточной, ведь последствия отсутствия государственной регистрации передачи недвижимого имущества в доверительное управление в виде недействительности (а не незаключенности) соответствующего договора доверительного управления прямо предусмотрены специальной нормой закона - п. 3 ст. 1107 ГК РФ. Тем не менее, стремление судов к всё более широкому применению принципа эстоппель в интересах защиты добросовестных участников оборота представляется оправданным и заслуживает поддержки», — пояснила она.
Надежда Пирогова, управляющий партнер ЮК Legal Way, отметила, что сделка должника, находящегося в процедуре банкротства, заключенная на условиях, по которым 50% дохода выбывает из его конкурсной массы, противоречит смыслу процедуры банкротства, закону и будет признана судами недействительной.
В этом смысле позиция судов по настоящему делу представляется вполне обоснованной и логичной. Вопрос, который возник у меня при анализе данного судебного акта: а как эта сделка по доверительному управлению имуществом соотноситься с планом реструктуризации должника? Суд кассационной инстанции, равно как и заявитель, никаким образом не коснулись этого вопроса. Мне представляется, что исследование данного вопроса, при условии релевантного соотношения размере требований кредиторов и получаемого дохода, могли бы помочь заявителю в защите данной сделки. В том случае, если указанная сделка отражена в плане реструктуризации должника, и 50% получаемого по ней дохода достаточно для расчетов с кредиторами в приемлемые сроки — то вывод о нарушении прав кредиторов представляется не таким очевидным. А риски отсутствия согласия финансового управляющего на совершении сделки, и последующих (договоров аренды) в таком случае, на мой взгляд, переходят на третьих лиц если и когда они обратятся за защитой своих прав по таким сделкам.
Михаил Боржонов, старший юрист практики «Банкротство» ЮК «Правый берег», отметил, что исходя из обстоятельств, изложенных постановлении кассации, план должника по получению денежных средств в обход конкурсной массы был надежен как швейцарские часы: заключение сделки в процедуре реструктуризации долгов, без уведомления и согласия финансового управляющего, и, к тому же, еще и с аффилированным лицом.
Цель причинения вреда кредиторам в данном случае носит явный характер.Вместе с тем, суды обоснованно признали данную сделку недействительной по общим основаниям ГК РФ. Это примечательно для практики: можно только поприветствовать, что согласие финансового управляющего на совершение сделки суды посчитали ключевым юридически-значимым обстоятельством для признания сделки недействительной. Данный кейс имеет, на мой взгляд, значение для практики, поскольку, во-первых, развивает правовые подходы относительно ограничений должников по совершению сделок в процедуре реструктуризации, во-вторых показывает, какие схемы могут придумывать должники и как управляющий может их выявлять. Думаю, что со стороны договора доверительного управления управляющий будет вправе взыскать все недополученные в конкурсную массу доходы.
Рашид Гитинов, руководитель практики разрешения споров с государственными органами, споров в области интеллектуальной собственности и корпоративных прав МГКА «Бюро адвокатов «Де-юре», отметил, что правовая позиция суда кассационной инстанции является достаточно «сдержанной», учитывая «грубую» и «наивную» схему вывода активов, которую решил реализовать должник, несмотря на должного уровня квалификацию и компетентность арбитражного управляющего и судей, специализирующихся на рассмотрении банкротных дел, и «повидавших» достаточное количество подобного рода сделок.
При этом вся суть реализованной схемы заключалась в том, что компания – доверительный управляющий, учредителем которой были должник и его дочь, а руководителем – сам должник, обязалась выплачивать должнику половину чистой прибыли от дохода по договору субаренды третьим лицам недвижимого имущества, которое принадлежит на праве собственности самому должнику. То есть должник решил «поделить» прибыль от сдачи в аренду собственного имущества между собой и кредиторами. Неудивительно, что о заключении такого договора должник не сообщил своему финансовому управляющему, несмотря на что законодательством императивно предусмотрено получение предварительного письменного согласия. Также вполне объясним расчет должника на то, чтобы не регистрировать передачу недвижимого имущества в доверительное управление, а в последующем ссылаться на ст. 1017 ГК РФ о недействительности или незаключенности договора доверительного управления в отсутствие такой регистрации.
Однако, по мнению Рашида Гитинова, представляется, что должник, возможно, в отсутствие юридического образования не учел примененные судами общие положения ст. 432 ГК РФ с учетом разъяснений п. 6 постановления Пленума Верховного суда РФ от 25.12.2018 № 49, которые предусматривают недопустимость требования признания договора незаключенным, если сторона приняла от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердила действие договора, поскольку заявление такого требования будет свидетельствовать о злоупотреблении правом и противоречить принципу добросовестности, о недопустимости которых указано в статьях 1 и 10 ГК РФ.
Заключение договора доверительного управления имуществом должника без согласия финансового управляющего после введения процедуры реструктуризации долгов гражданина прямо противоречит п. 5 ст. 213.11 Закона о банкротстве, п. 1 ст. 173.1 ГК РФ. Указанное соответствует цели введенной процедуры, а именно восстановлению платежеспособности должника и удовлетворению требований кредиторов за счет исполнения плана реструктуризации долгов. Поскольку в настоящем деле такое согласие получено не было, а заключение договора доверительного управления между должником и аффилированным лицом фактически было направлено на вывод активов из имущественной массы должника, а именно отсутствие поступлений в виде 50% арендных платежей, суды обоснованно признали сделку недействительной. Судебные акты также служат напоминанием, что стороны оспариваемой сделки не вправе ссылаться на пороки формы договора, если заключение договора подтверждено фактическим исполнением сторон. Указанное не может препятствовать признанию договора недействительным для целей защиты прав кредиторов.
