Арбитражный суд Московского округа оставил в силе постановление Девятого арбитражного апелляционного суда, который 19 февраля 2025 г. при рассмотрении жалобы Агентства по страхованию вкладов (АСВ, конкурсный управляющий) привлек к субсидиарной ответственности восемь бывших руководителей московского Вестинтербанка. Как следует из картотеки суда, кассационная инстанция отклонила жалобы должников. Мотивировка постановления еще не опубликована.
К субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Вестинтербанк» привлечены:
Марина Деметрюк (член Правления Банка в период с 10 сентября 2012 г. по 27 октября 2016 г.) — за одобрение в составе Правления выдачи 22 кредитов 17 техническим заемщикам банка на сумму 759,7 млн рублей;
Александр Меркушев (член Правления Банка в период с 7 апреля 2003 г. по 11 июня 2015 г.) — за одобрение в составе Правления выдачи 7 кредитов 3 безнадежным заемщикам на сумму 206 млн рублей;
Александр Щелкалин (член Совета Банка в период с 29 июля 2015 г. по 27 октября 2016 г.) — за одобрение в составе Совета кредитования 3 безнадежных заемщиков на сумму 111,6 млн рублей;
Марина Илюхина (член Правления в период с 10 сентября 2012 г. по 19 июня 2015 г.) — за одобрение в составе Правления выдачи 4 кредитов 3 безнадежным заемщикам на сумму 147 млн рублей;
Анастасия Коробова (член Правления в период с 25 июля 2012 г. по 15 марта 2015 г., член Совета Банка в период с 24 июля 2012 г. по 10 марта 2015 г.) — за подписание 5 кредитных договоров с 3 безнадежными заемщиками на сумму 169 млн рублей и одобрение их выдачи в составе Правления;
Александр Беляков (Председатель Правления Банка в период с 12 ноября 2012 г. по 15 марта 2015 г.) — за заключение кредитного договора с безнадежным заемщиком на 9 млн руб., одобрение в составе Правления выдачи 6 кредитов на 178 млн рублей, а также непринятие мер по предупреждению банкротства Банка;
Николай Дорофеев (член Совета Банка в период с 11 марта 2015 г. по 27 октября 2016 г.) — за одобрение в составе Совета кредитования 4 безнадежных заемщиков на сумму 166,7 млн рублей;
Кирилл Угольников (член Совета Банка в период с 11 марта 2015 г. по 28 июля 2015 г.) — за одобрение в составе Совета выдачи кредита техническому заемщику на 55,2 млн рублей.
Апелляционный суд пришел к выводу, что данные топ-менеджеры не проявили должной осмотрительности, пренебрегли своими обязанностями по контролю за финансовой деятельностью банка и одобрили заведомо невозвратные кредиты. Их действия привели к существенному ухудшению финансового положения «Вестинтербанка» и в итоге к его банкротству в октябре 2016 г. На момент отзыва лицензии «дыра» в капитале банка составляла 283,6 млн рублей.
Доводы ответчиков о том, что кредиты выдавались реальным заемщикам и впоследствии были погашены, апелляционный суд, с которым согласился суд округа, отклонил. Погашение носило технический характер, должники не вели реальной хозяйственной деятельности. Из-за ненадлежащей оценки кредитных рисков банк не доначислил резервы в должном объеме, что позволяло ему скрывать свое истинное финансовое положение.
Руководители банка, обладая всей полнотой информации о заемщиках, не могли не осознавать, что выдача кредитов техническим компаниям заведомо повлечет невозможность расчетов с кредиторами, указал суд. Более того, председатель правления Александр Беляков в нарушение закона не инициировал процедуру финансового оздоровления, хотя сигналы о неблагополучном состоянии банка появились еще в ноябре 2014 г.
При этом в августе 2024 г. Арбитражный суд города Москвы отказал в удовлетворении требований АСВ о привлечении к субсидиарной ответственности Деметрюк, Меркушева, Щелкалина, Илюхиной, Коробовой, Белякова, Дорофеева и Угольникова. Апелляция и суд округа заняли иную позицию. Производство по делу было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами для определения точного размера ответственности.
Почему это важно
Суды апелляционной и кассационной инстанций устраняют допущенные Арбитражным судом г. Москвы нарушения и устанавливают единый стандарт ответственности для лиц, причастных к заключению заведомо убыточных для банка сделок, отметил Сергей Привалов, старший партнер, руководитель практики корпоративных конфликтов и банкротств Юридической компании «ССП-Консалт».
Так, продолжил он, устранено допущенное при первом рассмотрении спора противоречие, в котором за одинаковые действия одни члены Правления и Совета банка привлекались к ответственности, а другие — нет. Судебные акты вышестоящих инстанций унифицируют критерии вины контролирующих лиц: членов советов/правлений привлекают даже при предварительном одобрении сделок нижестоящими органами управления, члены органов управления не могут скрываться за формальными решениями меньших комиссий.
Также конкретизируется «технический характер» погашения кредитов: погашение долга нерыночными способами (например, зачетом безнадежных требований) не освобождает от ответственности. Принятые судебные акты не совершают революцию в правоприменительной практике, но структурируют стандарты доказывания вины контролирующих лиц и определяют степень ответственности высшего менеджмента кредитной организации при принятии решений, заведомо влекущих ущерб банку.
Владислав Крюков, ведущий юрист Юридической компании Intana Legal, отметил, что, как следует из апелляционного постановления, судом исследованы действия руководства банка в преддверии банкротства и установлен факт выдачи кредитов «техническим заемщикам».
Судебная практика исходит из того, что в целях установления наличия или отсутствия убытков (вреда) и их точного размера судам необходимо проанализировать финансово-хозяйственное положение каждого заемщика банка на дату выдачи кредита, в том числе его бухгалтерскую, налоговую отчетность, наличие или отсутствие обеспечения по кредитам, состав материалов кредитного досье, указал он.
Важно отметить, что контролирующие кредитную организацию лица несут ответственность за выдачу именно заведомо невозвратных кредитов (см., например, постановление Арбитражного суда Московского округа от 28 ноября 2024 г. по делу № А40-33531/2020). В рамках рассматриваемого дела установлено, что ответчики могли узнать о неблагонадежности заемщиков, однако оценка заемщиков проводилась номинально. В подобных спорах ответчики обычно защищаются фактом частичного возврата кредитов или уплаты процентов «техническими заемщиками». Здесь суд установил: погашение данных кредитов носило «технический» характер и не являлось «рыночным». При этом в практике имеются случаи, когда ответчикам удается доказать, что заемщик не был «техническим» в связи с хорошим качеством обслуживания долга на протяжении некоторого времени.
Также, по его словам, из данного судебного акта, равно как и иной судебной практики, важно учесть, что к ответственности привлекаются не только те лица, кто непосредственно одобрял заведомо невозвратные кредиты, но и лица, знавшие об ухудшении финансового состояния кредитной организации, но не инициировавшие мер по ее оздоровлению.
Камбулат Карашев, старший юрист практики «Антикризис и банкротство» Юридической компании «Лемчик, Крупский и партнеры», констатировал, что на втором круге рассмотрения решение по делу стало полностью отвечать сложившимся правовым подходам.
Так, пояснил он, суды исправили ошибку первого круга, когда члены руководства равного статуса и равного влияния на принимаемые решения получали разную оценку своим действиям. Часть руководителей была привлечена к субсидиарной ответственности, а часть – освобождена от нее. Теперь же личным имуществом отвечать будут все в равной степени, что соответствует принципу равенства перед законом и судом.
Еще один, по его словам, примечательный момент – суды отвергли доводы членов коллегиальных органов об одобрении сделок на основании профессионального мнения профильных отделов и соответствующих заключений.
Наличие положительных заключений отделов и сотрудников банка не означает, что приведенные в них выводы не подлежат проверке со стороны лица, принимающего решение. Таким образом, в очередной раз пресечена попытка сослаться на «коллективную безответственность» организации во избежание личной ответственности руководителя. Выводы судов не противоречат разъяснениям высшей судебной инстанции, поэтому перспективы отмены постановлений в Экономической коллегии минимальны.
