Компания «Восточный мост» взяла кредит у Сбербанка, но не вернула деньги. В 2020 году райсуд взыскал с «Восточного моста» и Евгения Никифорова (поручителя) в пользу Сбербанка долг по кредитному договору в 6 млн рублей. Сбер добился включения этого долга в реестр обанкротившегося «Восточного моста». При этом Никифоров частично погасил свою задолженность перед Сбером в сумме 1,2 млн рублей. Но уже в августе 2021 года суд ввел в отношении Евгения Никифорова процедуру реструктуризации долгов и включил в третью очередь реестра требование Сбербанка в размере 5,6 млн рублей. В дальнейшем Сбер по договору цессии передал ТД «Север» (цессионарию) права (требования) к обществу «Восточный мост». С учетом частичного погашения обязательств по кредитному договору общая сумма уступаемых цессионарию прав (требований) составила 4,8 млн рублей. ТД «Север» перечислил на счет Сбербанка 4,8 млн рублей и попросил суд провести процессуальную замену со Сбербанка на него в деле о банкротстве «Восточного моста» в части требования в сумме 4,8 млн рублей. Суды трех инстанций заявление ТД «Север» отклонили, решив, что действия заявителя направлены исключительно на приобретение контроля над процедурой банкротства. В связи с чем ТД «Север» пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 13 июня 2024 года (дело А70-20949/2019).
Фабула
В декабре 2020 года райсуд взыскал солидарно с ООО «Восточный мост» и Евгения Никифорова в пользу Сбербанка задолженность по кредитному договору по состоянию на 12.06.2020 года в сумме 6 млн рублей.
А в мае 2021 года суд включил требование Сбера в размере 6 млн рублей в третью очередь реестра признанного банкротом «Восточного моста».
Никифоров, являющийся поручителем «Восточного моста» по кредитному договору, частично погасил его задолженность перед Сбером в сумме 1,2 млн рублей.
При этом в августе 2021 года суд ввел в отношении Евгения Никифорова процедуру реструктуризации долгов и включил в третью очередь реестра требование Сбербанка в размере 5,6 млн рублей.
В декабре 2021 года Никифоров был признан банкротом и введена процедура реализации его имущества.
В августе 2022 года Сбербанк (цедент) по цессии уступил ООО «Торговый Дом «Север» (цессионарию) в полном объеме права (требования) к обществу «Восточный мост», вытекающие из кредитного договора.
С учетом частичного погашения обязательств по кредитному договору общая сумма уступаемых цессионарию прав (требований) составила 4,8 млн рублей.
Условиями договора уступки было предусмотрено, что к цессионарию переходят права по договору, заключенному в обеспечение исполнения обязательств «Восточного моста» по кредитному договору, а именно права, вытекающие из договора поручительства между цедентом и Никифоровым.
В оплату уступаемых прав (требований) цессионарий обязался перечислить на счет цедента 4,8 млн рублей.
Ссылаясь на заключение со Сбером договора уступки, ТД «Север» обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальной замене Сбербанка как конкурсного кредитора на него в деле о банкротстве ООО «Восточный мост» в части требования в сумме 4,8 млн рублей.
Суды трех инстанций заявление ТД «Север» отклонили. В связи с чем ТД «Север» пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 13 июня 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Указав на вхождение ТД «Север» в одну группу с обществом «Восточный мост», нераскрытие участниками спора конечных экономических интересов и преследуемых целей, сомнительный характер источников оплаты уступки, суды пришли к выводу о недоказанности ТД «Север» своего права на замену в реестре требований кредиторов «Восточного моста».
Суды приняли во внимание, что в состав кредиторов третьей очереди включены требования на общую сумму 10,7 млн рублей (учитываемые на собрании кредиторов), из которых размер требования ООО «МК Консалт» (управляющая компания ТД «Север») составляет 1,1 млн рублей, а Сбербанка — 4,7 млн рублей, что в совокупности составляет 54,75% от общего количества голосов.
Отметив, что действия заявителя направлены исключительно на приобретение контроля над процедурой банкротства путем покупки задолженности голосующего кредитора, во вред имущественным интересам иных независимых кредиторов, имеют своей целью уменьшение размера требований в случае привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, в связи с чем, применив положения статьи 10 ГК РФ, суды пришли к выводу о наличии оснований для признания действий заявителя недобросовестными.
По мнению судов, в рассматриваемом случае не исключена возможность погашения задолженности перед Сбербанком непосредственно Никифоровым (бывшим руководителем должника).
Поскольку Сбербанк получил полное исполнение за «Восточный мост» от ТД «Север» по договору уступки, суды пришли к выводу о наличии оснований для исключения требования Сбера из реестра требований кредиторов ТД «Север».
При этом дело о банкротстве Евгения Никифорова было прекращено в связи с погашением долга перед кредиторами — Сбербанком и ФНС России. ТД «Север» было отказано в замене Сбербанка на цессионария.
Что думает заявитель
Заявитель указывает на то, что Никифоров, являясь поручителем по требованиям Сбербанка, мог рассчитывать на замену его в реестре «Восточного моста» по всем требованиям Сбербанка (в том числе при полной оплате им требования), вследствие чего у судов не было оснований для признания недобросовестным поведения ТД «Север» по выкупу требования Сбербанка в интересах Никифорова.
ТД «Север» отмечает ошибочность выводов судов о приобретении им совместно с обществом «МК Консалт» более 50% требований, предоставляющих право голоса на собраниях кредиторов, поскольку на дату заключения договора цессии совокупный размер требований названных кредиторов составил менее 50%.
Аффилированность ТД «Север» и Никифорова, ставшая причиной отказа в правопреемстве, возникла лишь 28.11.2022 года, когда в составе участников ТД «Север» появилась мать Никифорова, то есть спустя почти 3 года после возбуждения банкротства «Восточного моста».
В условиях, когда ТД «Север» не производил действий, направленных на вывод имущества «Восточного моста» в период его хозяйственной деятельности, не был аффилирован с «Восточным мостом» или контролирующими должника лицами, суды неправомерно переложили бремя доказывания отсутствия обстоятельств недобросовестности и раскрытия экономических мотивов заключения договора уступки на ТД «Север».
Также заявитель ссылается на противоречивость выводов судов, поскольку несмотря на применение судами статьи 10 ГК РФ договор цессии недействительным не признан, при этом требование Сбербанка признано погашенным, исключено из реестра и не восстановлено.
По мнению заявителя, ввиду оплаты требования Сбербанка третьим лицом (ТД «Север»), которое вне цессии не имело самостоятельной обязанности перед Сбербанком, суды должны были либо сохранить требование в реестре, произведя замену стороны на ТД «Север» или Никифорова, имевшего право регресса к «Восточному мосту» при исполнении обязательства поручителя, либо указать на погашение требования кредитора — Сбербанка, но с оказанием необоснованного предпочтения (пункт 2 статьи 61.3 закона о банкротстве).
Что решил Верховный суд
Судья ВС Г.Г. Кирейкова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Верховный суд продолжает разбирать ошибки, которые суды часто делают, не углубляясь и рассматривая подробно обстоятельства отношений по банкротным спорам. В этом деле, конечно же, важен вопрос, имела ли место формальная аффилированность или аффилированность цедента способствовала ухудшению состояния независимых кредиторов. Важно подробно рассматривать и разбирать отношения участников, оценивать последствия и эффект от их поведения и действий как в до, перед и во время банкротного периода. Полагаю, дело будет возвращено в первую инстанцию для исследования и оценки указанных выше обстоятельств.
Александра Чеснокова, старший юрист юридической фирмы «Степачков и Сурчаков», отметила, что в первую очередь следует понять, почему Верховный суд решил передать кассационную жалобу ТД «Север» для рассмотрения в судебном заседании.
На первый взгляд, судебные акты нижестоящих судов соответствуют «духу времени» и тренду борьбы с аффилированными кредиторами, который задан в определении от 21.04.2022 года № 305-ЭС21-15871(2) по делу № А40-185966/2019. Однако несмотря на эту устойчивую тенденцию, ВС РФ, вероятно, счел недостаточно обоснованными судебные акты нижестоящих судов об отказе в процессуальном правопреемстве
Александра Чеснокова напомнила, что согласно п. 5 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц от 29.01.2020 года, требование аффилированного кредитора не подлежит установлению в реестре, если требование приобретено за счет средств, ранее предоставленных должником цессионарию по договору покрытия.
«Не зная детали рассматриваемого дела, мы можем опираться лишь на вынесенные судебные акты, из которых следует, что цессионарием раскрыт источник происхождения денег на покупку права требования у Сбербанка (внесение Михайлицкой денежных средств на расчетный счет подконтрольного ей ТД «Север»), но не раскрыт процесс хранения этих денежных средств до передачи ТД «Север». Видимо, это обстоятельство с учетом аффилированности ТД «Север» и «Восточного моста» квалифицировано судами как предоставление должником цессионарию денежных средств по договору покрытия, что и привело к отказу в процессуальном правопреемстве. Вероятно, Верховный суд заинтересовали фактические обстоятельства рассматриваемого дела и мы вполне можем ожидать отмены состоявшихся судебных актов.», — отметила она.
По моему мнению вероятность пересмотра данного дела Верховным судом в порядке кассационного обжалования мала. Процессуальные правила судопроизводства на данной стадии арбитражного процесса предусматривают проверку правильности нормативного правоприменения, то есть законности, в то время как кассатором приводятся доводы относительно установления обстоятельств дела (обоснованность), что не входит в полномочия кассационной инстанции. Арбитражные суды подробно рассмотрели объективные обстоятельства дела, в том числе проследив цепочку аффилированности и исследовав экономическую цель приобретения задолженности, что в совокупности привело к выводу о злоупотреблении правом и применении ст. 10 ГК РФ. Таким образом, если Верховный суд не найдет значительных нарушений применения законодательства, судебные акты останутся в силе.
Григорий Волков, партнер Briefcase law office, считает, что с большой вероятностью СКЭС ВС РФ направит дело на новое рассмотрение в нижестоящий суд для повторной оценки фактических обстоятельств, связанных с аффилированностью ТД «Север» с «Восточным мостом», применением в деле ст. 10 ГК РФ, когда сам договор цессии является действительным, а также для разрешения противоречия между выводами о том, что требование Сбербанка исключено, но при этом в правопреемстве ТД «Север» было отказано.
С точки зрения влияния на судебную практику определение может быть полезно, если будут конкретизированы правила о переходе бремени доказывания отсутствия недобросовестности. Так, лицо не обязано раскрывать экономически мотивы заключения договора цессии, если лица не входят в одну группу, когда денежные средства предоставляются в качестве внутригруппового финансирования. Другим важным выводом может быть то, что не имеет значения факт аффилированности, который возник уже после уступки требования, а также значительно позже возбуждения дела о банкротстве. При этом важно помнить, что нахождение аффилированного с должником лица в реестре требований кредиторов не влечет для независимых кредиторов негативных последствий и не является противозаконным, что было верно указано в определении СКЭС ВС РФ от 20.08.2020 года N 305-ЭС20-8593 по делу N А40-113580/2017.
Отдельного внимания, по словам Григория Волкова, заслуживают противоречия в выводах нижестоящих судов о том, что требование Сбербанка было прекращено, уступка действительна, но при этом оснований для правопреемства не имеется.
«Указанный подход игнорирует то, что третье лицо (ТД «Север») в отсутствие цессии в целом не имело обязанности перед Сбербанком. Концентрируясь на фактах аффилированности, нижестоящие суды оставили без внимания ключевой частноправовой аспект — действительная сделка не производит правовой эффект выборочно: если считать, что Сбербанк получил удовлетворение в силу действительной цессии, то в силу этого же договора ТД «Север» должен был получить требование к «Восточному мосту», переход актива должен был состояться. Дополнительно о порочности выводов нижестоящих судов свидетельствует то, что положение ТД «Север», которому было отказано во включении в реестр, значительно хуже положения субординированных кредиторов, за которыми все равно признается право на получение актива, хотя и после независимых кредиторов. Фактически СКЭС ВС РФ не дал крайне опасному и нелогичному подходу получить жизнь», — пояснил он.
Владимир Маркин, руководитель практики банкротства и корпоративных споров АБ Москвы «Диаметраль», считает, что основной причиной отказа было предположение судов о том, что суброгационное требование цессионария возникло в результате перераспределения активов общества «Восточный мост» и потому не подлежит удовлетворению (в частности, отказ цессионария от требований к поручителю косвенно свидетельствуют об этом).
Однако если верить кассатору, то никакого перераспределения активов внутри группы не было: кассатор был учрежден за месяц до заключения цессии, то есть в условиях, когда должник и поручитель, будучи банкротами, не могли наделить цессионария своими активами в рамках скрытой договоренности о покрытии долга. Да, это могли сделать иные взаимосвязанные с ними лица, но насколько следует из судебных актов, вопрос о том, каким образом и перераспределялись ли вообще активы должника, судами не исследовался. В то же время, участница цессионария, согласно кассационной жалобе, обосновала источник финансирования, за счет которого приобрела права требования. Если внутри этого источника «не зашиты» активы самого должника («Восточного моста») или поручителя (Никифорова), то фактор перераспределения активов отсутствует, а, значит, нет оснований полагать, что цессия носила характер скрытого договора о покрытии.
При этом, пояснил Владимир Маркин, действия цессионария по отказу от требований к поручителю и прекращение в этой связи дела о банкротстве поручителя, не меняют экономический результат для имущественной массы основного должника, поскольку частичное исполнение поручителем-банкротом по долгу лишь заменяло бы требования основного кредитора в погашенной части, превращая само требование исполнившего поручителя и кредитора в консолидированное.
«С другой стороны, если бы частичное исполнение поручителем было признано компенсационным, а очередность удовлетворения понижена, то требование уже не было бы консолидированным, а интересы независимых кредиторов нарушались бы вследствие раздутия третьей очереди реестра в той части, в которой эти требования могли бы быть субординированы после частичного исполнения, предоставленного поручителем. Но я бы исключал такой вариант, поскольку не понятно, как в таких сослагательных случаях рассчитывать ущерб для конкурсной массы», — указал он
На мой взгляд, нижестоящими судами не дана надлежащая оценка нарушению очередности погашения реестра требований, предпочтительному удовлетворению требований банка в результате исключения его требований из РТК и, соответственно, нарушению прав иных конкурсных кредиторов. В связи с чем, подлежали применению положения пункта 6 Обзора, которым определена необходимость понижения очередности требования, перешедшего к лицу, контролирующему должника, в связи с переменой кредитора в обязательстве, поскольку основание перехода этого требования возникло в ситуации имущественного кризиса должника. Требования торгового дома должны быть признаны компенсационным финансированием и удовлетворены в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты. При этом, суд кассационной инстанции указывает на то, что торговый дом погасил не чужое обязательство, а произвел компенсацию за изъятые из оборота основного должника активы. Таким образом, кассация уже установила факт компенсационного финансирования, однако не приняла во внимание правило о понижении очередности требований аффилированного лица.
Суды нижестоящих инстанций, продолжает Людмила Белобрагина, особое внимание удаляют наличию договора о покрытии между должником и торговым домом (о предоставлении должнику компенсации за изъятый у него актив путем совершения аффилированным лицом (цессионарием) платежа в пользу независимого кредитора должника). Однако согласно фактическим обстоятельствам, наличие такого договора только подразумевается.
С другой стороны, в споре действительно имеют место «несостыковки», позволяющие усомниться в добросовестности торгового дома и совершенной цессии:
после выкупа требований банка в рамках процедуры банкротства Никифорова торговый дом отказался от заявления, тем самым прекратил процедуру банкротства физического лица;
мать Никифорова приобрела 50% доли в структуре торгового дома;
реестр требований должника уже включены лояльные к должнику кредиторы.
В совокупности указанных обстоятельств, действия торгового дома по выкупу требований банка действительно подразумевают нивелирование рисков субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц. Однако логичное и законное субординирование требований аффилированного торгового дома не позволило бы получить контроль за процедурой банкротства и не предоставило бы мажоритарного влияния лояльным кредиторам. В связи с чем, на мой взгляд Верховный суд примет во внимание пункт 6 Обзора, удовлетворив требования о процессуальном правопреемстве, но понизив очередность торгового дома, «отправив их за реестр».
