В рамках банкротства ООО «Вудхауз Менеджмент» (дочерней компании) конкурсный управляющий потребовал привлечь к субсидиарной ответственности начальника отдела логистики ЗАО «Безопасность границ» (материнской компании) Алексея Денисова. При новом рассмотрении спора КУ настаивал на том, что Денисова следует привлечь к гражданско-правовой ответственности за совершение сделок (договора займа и двух платежных операций) в пользу подконтрольного ему ООО «Транстехнологии» на сумму 12 млн рублей. Суд первой инстанции отклонил требование КУ. Апелляция отменила определение суда первой инстанции и удовлетворила требование управляющего о привлечении Денисова к субсидиарной ответственности. Наконец, окружной суд изменил постановление апелляции и взыскал с Денисова убытки в размере 12 млн рублей. Алексей Денисов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 29 августа 2024 года (дело А40-41566/2019).
Фабула
В марте 2019 года суд по заявлению конкурсного управляющего ЗАО «Безопасность границ» (материнской компании) возбудил дело о банкротстве ООО «Вудхауз Менеджмент» (дочерней компании).
Основанием для банкротства послужило реституционное требование на сумму 119,9 млн рублей, возникшее в результате признания ничтожной сделки по переводу материнской компанией на баланс дочерней компании денег во избежание обращения на них взыскания в пользу частной компании с ограниченной ответственностью System Capital Management Ltd (иностранной компании).
В декабре 2019 года суд признал «Вудхауз Менеджмент» банкротом.
В октябре 2021 года бывший руководитель должника был привлечен к субсидиарной ответственности.
Конкурсный управляющий «Вудхауз Менеджмент» потребовал привлечь начальника отдела логистики материнской компании («Безопасность границ») Алексея Денисова к субсидиарной ответственности.
При новом рассмотрении спора конкурсный управляющий настаивал на том, что Денисова следует привлечь к гражданско-правовой ответственности за совершение сделок (договора займа и двух платежных операций) в пользу подконтрольного ему ООО «Транстехнологии» на сумму 12 млн рублей.
Суд первой инстанции отклонил требование КУ. Апелляция отменила определение суда первой инстанции и удовлетворила требование управляющего. Наконец, окружной суд изменил постановление апелляции и взыскал с Денисова убытки в размере 12 млн рублей.
Алексей Денисов пожаловался в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 29 августа 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции исходил из того, что вменяемые Денисову действия (сделки) не причинили какого-либо существенного вреда, не повлекли за собой банкротство должника и невозможность возврата денежных средств конкурсному кредитору — иностранной компании, в связи с чем отказал в удовлетворении заявленных требований.
Отменяя принятое по спору определение и удовлетворяя заявление о привлечении Денисова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд апелляционной инстанции исходил из того, что сделки по выводу 12 млн рублей на подконтрольное Денисову общество «Транстехнологии» привели к банкротству должника.
Изменяя принятое по спору постановление суда апелляционной инстанции и взыскивая с заявителя убытки в размере выведенных и не возвращенных денежных средств, суд округа исходил из установленных обстоятельств, свидетельствовавших о противоправном причинении вреда материнской компании (обществу «Безопасность границ») и «Вудхауз Менеджменту» в результате совершения Денисовым сделок в размере 12 млн рублей.
Что думает заявитель
Денисов указал на ошибочности выводов судов апелляционной инстанции и округа, ссылаясь на двойное взыскание с него убытков по одним и тем же обязательствам в делах о банкротстве дочерней и материнской компаний.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.С. Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Мария Печек, юрист адвокатского бюро BGMP, отметила, что в рассматриваемом деле на протяжении двух кругов рассмотрения остался неразрешенным вопрос как об установлении статуса КДЛ, так и о наличии и размере убытков.
Что касается вопроса установления статуса КДЛ, здесь Верховный суд может установить неприятную позицию, так как на сегодняшний день позиция кассационного суда соответствует общепринятой практике: не подписывал от имени должника сделки, не входил в единоличный исполнительный орган — значит, не мог влиять на должника и принимать решения. Несмотря на креативный подход доказывания конкурсным управляющим контролирующего статуса лица через консультацию у юриста, согласие Верховного суда с таким подходом может установить новый стандарт доказывания привлечения к субсидиарной ответственности и установления статуса КДЛ.
Относительно взыскания убытков, причиненных договором займа, Мария Печек отметила, что применение такой схемы является распространенным механизмом.
«В отсутствие подтверждения движения денежных средств о возврате займа суды признают такой договор займа убытками на стороне займодавца. Однако надо отметить — в определении о передаче жалобы на рассмотрение Верховный суд отметил ссылку на довод кассационной жалобы о том, что неправомерно было проведено двойное взыскание убытков по одним и тем же обязательствам в материнской и дочерней компаниях. С учетом того, что договор займа был заключен с дочерней компанией, в рамках данного факта следует надлежащим образом разобраться, участвовало ли лицо в выводе денежных средств с материнской на дочернюю компанию, поскольку эта часть цепочки никем надлежащим образом не исследовалась», — отметила она.
Василий Раудин, партнер юридической фирмы «ЮСТ», отметил, что этот спор интересен, прежде всего, с точки зрения палитры возможных решений Экономколлегии Верховного суда.
Дело в том, что по существу спора приняты три разных судебных акта, то есть ни один из судов не согласился с другими в полном объеме. Соответственно, если Экономколлегия будет реализовывать такое свое полномочие как оставление в силе одного из принятых по спору судебных актов, то в наличии будут три варианта решения вопроса о том, какой именно судебный акт оставлять в силе. С учетом того, что спор передан на рассмотрение Экономколлегии, можно предположить, что вероятность оставления в силе окружного постановления несколько меньше, чем у актов двух первых инстанций. Кроме того, с учетом несовпадения позиций всех трех нижестоящих судов, имеется поливариативность и в вопросе о том, в какую инстанцию возвращать спор, если Экономколлегия придет к выводу о необходимости направления спора на новое рассмотрение.
Наконец, по словам Василия Раудина, спор интересен с точки зрения заявленного в кассационной жалобе довода о двойном взыскании убытков по одним и тем же обязательствам в делах о банкротстве дочерней и материнской компаний.
«С одной стороны, в этом доводе мы видим отражение принципа «non bis in idem» (никто не должен нести двойную ответственность за одно деяние). С другой стороны, если обязательства, пусть и идентичные по природе и суммам, отличались по составу лиц, то не исключено признание их различными сделками в рамках одной цепочки, что открывает простор для оценки довода о двойном взыскании», — отметил он.
Антон Солощенко, управляющий партнер экспертной компании «АльфаПро», отметил, что данное дело является практикообразующим сразу по двум вопросам в части привлечения к субсидиарной ответственности: установление статуса контролирующего должника лица, с учетом наличия злоупотребления правом, и соотнесение субсидиарной ответственности с ответственностью из причинения вреда обществу.
Логично предположить, что предметом определения Верховного суда станет разъяснение признаков контролирующего должника лица для целей устранения ситуации, где первая, апелляционная и кассационная инстанции занимают разные позиции. При наличии в настоящее время обширной практики разграничения взыскания убытков и привлечения к субсидиарной ответственности ожидать каких-либо коренным образом меняющих позиций не стоит. Вероятнее всего Верховный суд выскажется о привлечении к субсидиарной ответственности, где одна из сделок входила в общую совокупность действий со злоупотреблением по доведению до банкротства. Для конкурсных управляющих и судов в ситуациях с корпоративными махинациями, в части распределения ответственности между КДЛ и руководителями, важным является качественная финансово-экономическая экспертиза фактических обстоятельств. При этом в настоящем случае косвенным вопросом для суда станет привлечение к субсидиарной ответственности бенефициара при наличии уже привлеченного к ответственности по долгам предприятия генерального директора. В целом определение Верховного суда по данному делу принесет в практику одну или две важные позиции.
По указанному делу в СКЭС передан спор не о привлечении к субсидиарной ответственности, а о взыскании убытков. Причем, убытки в размере 12 млн рублей были взысканы дважды: по делу № А40-22361/2017 — постановлением суда кассационной инстанции от 29.01.2024, и по делу А40-41566/2019 — постановлением суда кассационной инстанции от 05.02.2024. Убытки были взысканы на основании общих норм об ответственности и возмещении убытков ст.ст. 53.1, 15, 393 ГК РФ. Учитывая принцип недопустимости двойного взыскания убытков за одно и то же по сути нарушение, Верховный суд может отказать в удовлетворении требования о взыскании убытков по делу А40-41566/2019. Требования по обоим делам в конечном счете направлены на удовлетворение одного экономического интереса (возмещение ущерба должнику — материнской компании). Похожее дело было рассмотрено Верховным судом в 2023 году по делу № А05-8798/2018, когда Верховный суд посчитал заслуживающим внимание довод ответчиков о недопустимости двойного взыскания убытков и в дальнейшем отказал в удовлетворении требования о взыскании убытков в том числе.
Очень сложная проблема о двойной ответственности. Сложность заключалась в том, что по одному и тому же эпизоду сначала взыскали убытки в деле о банкротстве материнской компании, а затем и в деле о банкротстве дочерней компании. С одной стороны, недопустимо дважды наказывать за одной и тоже деяние. С другой стороны, разумно предоставить самостоятельную защиту и кредиторам дочернего общества, тем более если они не такие же как у материнского общества. В такой ситуации было бы логично, что материнское и дочернее общество будут сокредиторами по обязательству о причинении вреда и все полученное будет распределяться между ними в определенной пропорции. Сейчас трудно предположить, по какому пути пойдет ВС.
Алена Ермоленко, партнер юридической фирмы Orlova\Ermolenko, отметила, что переквалификация требования о привлечении к субсидиарной ответственности в убытки должна работать как более мягкая мера: она возможна когда размер вреда не соотносится с масштабами деятельности и не мог привести к банкротству.
Человек, допустивший противоправное поведение, отвечает только в размере понесенных им убытков, а не всей конкурсной массы. И все же для привлечения ответчика к убыткам необходимо доказать в чем же заключались противоправное поведение и наличие причинно-следственной связи. В данном деле совершенно неясно в чем состоят противоправные действия менеджера по логистике. Конкурсный управляющий указывает на некие усилия, а суд кассационной инстанции даже называет их «усилиями» в кавычках, но неясно в чем конкретно они заключались. Поскольку обе компании (и материнская, и дочерняя) находятся в банкротстве, суды оспорили платежи в обоих звеньях цепочки (материнская — дочерняя компания и дочерняя компания — компания Транстехнологии). Соответственно и к убыткам господина Денисова суды привлекли дважды, что недопустимо. Немаловажным остается вопрос о судьбе самого займа: в определении указывается на письменные пояснения Денисова о том, что средства были возвращены. Если средства были возвращены, о каких убытках может идти речь? Поэтому коллегии предстоит выяснить все указанные обстоятельства, и я надеюсь, отменить судебные акты по этому делу.
