Фабула
В июле 2020 года суд возбудил дело о банкротстве ООО «Севэлектромонтаж» (дело А56-57680/2020). В мае 2021 года компания была признана банкротом.
В декабре 2022 года конкурсный управляющий потребовал в суде привлечь бывшего руководителя должника Эгедия Шаповалова к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 20,1 млн рублей.
Конкурсный управляющий в обоснование заявления указал на непередачу ответчиком документации должника, несмотря на вступившее в законную силу определение об истребовании документации.
Также КУ сослался на то, что в результате анализа имеющихся документов управляющим была выявлена дебиторская задолженность завода по производству аммиака перед «Севэлектромонтажом», однако отсутствие документации не позволило управляющему взыскать дебиторскую задолженность.
В дальнейшем КУ уточнил требование о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности и попросил взыскать с Шаповалова 2,7 млн рублей.
В мае 2023 года суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, в порядке привлечения к субсидиарной ответственности взыскал с Шаповалова в конкурсную массу должника 2,7 млн рублей.
В марте 2024 года производство по делу о банкротстве было завершено.
Шаповалов пожаловался в окружной, рассказал ТГ-канал Субсидиарная ответственность. По мнению заявителя, суды не учли, что в «Севэлектромонтаже» велся электронный документооборот и отчетность, конкурсному управляющему были направлены в электронном виде все необходимые сведения и документы. Приложенный конкурсным управляющим отчет о результатах своей работы подтверждает, что управляющий располагал всей необходимой документацией должника.
Что решили нижестоящие суды
Суд первой инстанции, с которым согласился и апелляционный суд, удовлетворил заявление конкурсного управляющего, указав на неисполнение Шаповаловым обязанности по передаче документации должника.
Суд апелляционной инстанции отклонил довод Шаповалова об отсутствии дебиторской задолженности завода по производству аммиака, поскольку данные обстоятельства не имеют правового значения для рассмотрения спора с учетом того, что правоотношения между заводом, «Севэлектромонтажом» и ООО «Бизнес Процесс» подтверждены вступившим в законную силу судебным актом.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Северо-Западного округа не согласился с нижестоящими судами.
Шаповалов последовательно указывал на передачу конкурсному управляющему документации «Севэлектромонтажа» посредством почтового отправления, что по мнению ответчика, подтверждается отчетом конкурсного управляющего о результатах проведения конкурсного производства.
Из материалов дела следует, что в названном отчете конкурсный управляющий действительно указывает на получение от Шаповалова пакета документов.
При рассмотрении спора суды не дали оценку указанному доводу Шаповалова. При этом суды также не приняли во внимание, что конкурсный управляющий не представил возражений против приведенного довода ответчика, а также не раскрыл, какие сведения были им получены от Шаповалова.
В обоснование довода о том, что непередача бывшим руководителем должника документации повлекла невозможность взыскания дебиторской задолженности, конкурсный управляющий, с которым согласились суды первой и апелляционной инстанций, указали на дебиторскую задолженность завода по производству аммиака.
Между тем КУ не представил, а судами не установлено, что строящийся в спорный период завод по производству аммиака в Кингисеппе являлся субъектом права и имел какие-либо обязательственные отношения с «Севэлектромонтажем».
Размер дебиторской задолженности также не установлен.
Какие-либо документы бухгалтерского учета, подтверждающие наличие у «Севэлектромонтажа» дебиторской задолженности, не представлены. КУ не представил даже косвенные доказательства, которые бы свидетельствовали о наличии у «Севэлектромонтажа» дебиторской задолженности.
Доказательства того, что конкурсный управляющий направлял какие-либо запросы в адрес завода в целях выяснения характера и существа взаимоотношений завода и «Севэлектромонтажа», в материалах дела отсутствуют.
Вопреки доводу КУ и выводам судов, из вступивших в законную силу судебных актов по делу № А56-23499/2019 не следует, что у «Севэлектромонтажа» имелись какие-либо хозяйственные связи непосредственно с заводом по производству аммиака.
В рамках названного дела ООО «Бизнес Процесс» взыскивало с «Севэлектромонтажа» задолженность по оплате услуг по предоставлению труда работников для выполнения работ в интересах «Севэлектромонтажа».
Во встречном иске «Севэлектромонтаж» взыскивал с истца штраф, поскольку направленные ООО «Бизнес Процесс» работники не имели необходимых документов и удостоверений. Иные лица не были привлечены к участию в деле.
Несмотря на изложенное, доводы Шаповалова об отсутствии у «Севэлектромонтажа» дебиторской задолженности не получили судебной оценки.
Судами не учтена сложившаяся судебная практика рассмотрения данной категории обособленных споров, согласно которой конкурсный управляющий должен предоставить пояснения о том, каким образом отсутствие у него документов фактически повлияло на проведение процедур банкротства и проведение расчетов с конкурсными кредиторами.
Итог
АС Северо-Западного округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Почему это важно
Дарья Трубина, адвокат КА «Кутузовская», эксперт PROбанкротство, отметила, что при рассмотрении дел, связанных с истребованием у бывшего руководителя документов и привлечением его к субсидиарной ответственности в случае их непередачи, Арбитражный суд Северо-Западного округа последовательно исходит из недопустимости формального подхода.
В рассматриваемом постановлении суд сделал акцент на игнорировании нижестоящими судами доказательств, из которых усматривалось, что в действительности конкурсный управляющий располагал документами, относящимися к финансово-хозяйственной деятельности должника. Кроме того, суд напомнил, что именно на конкурсном управляющем лежит бремя доказывания того, что отсутствие документов негативно повлияло на проведение мероприятий в ходе дела о банкротстве. В моей практике было похожее дело, когда удалось доказать фактическую передачу документации должника конкурсному управляющему через косвенные доказательства (подача управляющим отзывов на требования кредиторов, взыскание им дебиторской задолженности, длительное необращение с заявлением об истребовании документов). В результате в моем деле Арбитражный суд СЗО отменил постановление апелляции об истребовании документов у доверителя и, не передавая дело на новое рассмотрение, отказал в удовлетворении заявления. Благодаря такому решению была заблокирована дальнейшая возможность ссылаться на непередачу документов как на основание для привлечения к субсидиарной ответственности. Соответственно, сформированная на уровне Арбитражного суда Северо-Западного округа практика по данной категории дел последовательна, непротиворечива, и соответствует разъяснениям Верховного суда РФ.
Данное дело примечательно, в первую очередь, тем, что при истребовании документов конкурсный управляющий, как правило, использует стандартный перечень из нескольких десятков или даже сотен позиций, которые потенциально должны быть у этого общества. Например, данные бухгалтерской отчетности, материальные ценности, печати. При этом конкретный перечень контрагентов или документов не указывается, только общий перечень. В таком случае невозможно установить, были или не были переданы все документы, которые подлежат передаче в конкурсном производстве. В данном случае суд обратил внимание на процессуальное поведение сторон, особенно конкурсного управляющего, который не раскрыл, какие именно документы, по его мнению, не были ему переданы. И, соответственно, возложил неблагоприятные последствия в виде субсидиарной ответственности на привлекаемое лицо.
Комментируемое постановление кассационной инстанции содержит важные для формирования единообразной практики суждения о вопросах, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении к субсидиарной ответственности (далее — СО) с применением презумпции о непередаче документов. Подход АС СЗО позволил бы сократить необоснованные заявления, содержащие лишь ссылки на презумпции, предусмотренные в ст. 61.11 и перелагающие бремя их опровержения на ответчиков. Тем не менее, вопреки выводам, содержащимся в постановлении, о «сложившейся судебной практике» неопределенность в последней присутствует: неясным остается, какую степень затруднений при проведении процедуры необходимо установить суду для удовлетворения заявления о привлечении КДЛ к СО. Достаточно ли, например, доказать наличие дебиторской задолженности или необходимо также привести обоснования того, что невозможность ее взыскания вызвана именно отсутствием документов, а не, например, истечением сроков давности (что зачастую невозможно без судебных актов по соответствующим спорам о взыскании такого долга). Достаточно обратиться к судебный актам того же кассационного суда: принятые по аналогичным фактическим обстоятельствам некоторые из них содержат в корне противоположные выводы.
Максим Остроумов, младший юрист IM Legal, отметил, что правовая конструкция привлечения к субсидиарной ответственности за непередачу документации, основанная на положениях подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 закона о банкротстве, подразумевает два основания, при которых возможно привлечение к гражданско-правовой ответственности: абсолютная непередача документации либо ненадлежащая передача документации, наличие которой не позволяет выполнять основные задачи управляющего, связанные с пополнением конкурсной массы.
В случае ненадлежащей передачи документации управляющий должен предоставить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации повлияло на проведение процедур банкротства (пункт 24 постановления Пленума ВС от 21 декабря 2017 г. № 53). Кроме того, указанный пункт имеет исчерпывающий перечень оснований для определения существенного затруднения проведения процедур банкротства. Поскольку основная задача управляющего состоит в том, чтобы принять реальные меры к розыску и истребованию документов, проведению на их основе инвентаризации (выявления фактического наличия имущества, числящегося за должником по данным бухгалтерского учета), обеспечению сохранности обнаруженного имущества, предъявлению на основании полученных документов требований имущественного характера к дебиторам и т.д., постольку управляющий должен предпринять все возможные способы, установленные действующим законодательством, для реализации своей задачи.
По словам Максима Остроумова, окружной суд указал, что судами нижестоящих инстанций не была оценена деятельность самого управляющего, связанная с обязанностью поиска и пополнения конкурсной массы, а также не было установлено обстоятельств, подтверждающих существенное затруднение процедуры банкротства, связанной с непередачей каких-либо документов руководителем должника.
«Следовательно, управляющий переложил свои обязанности на бывшего генерального директора путем привлечения к гражданско-правовой ответственности за бездействие самого управляющего. Таким образом, вывод Арбитражного суда ЗСО соответствует сложившейся действующей практике по делам о привлечении к субсидиарной ответственности», — пояснил он.
Рассмотренный спор имеет важное значение для правоприменительной судебной практики. На практике низкий уровень и качество своей работы и возможные негативные от этого правовые последствия для самого конкурсного управляющего КУ пытается переложить на бывшего руководителя должника. Конкурсные управляющие ошибочно пренебрегают правилом предоставления пояснения о том, каким образом отсутствие у них документов фактически повлияло на проведение процедур банкротства и проведение расчетов с конкурсными кредиторами. Пояснения должны быть не расплывчатыми и не носить общий характер из серии, что какие-то документы все же не представлены. Суд также должен учитывать деятельность конкурсного управляющего в процессе конкурсного производства, действительно ли все мероприятия конкурсного производства проведены, исчерпывающим образом, и действительно ли нельзя было установить те обстоятельства, которые вытекают из сокрытых бывшим руководителем должника документов.
Суд кассационной инстанции верно исходил из положений Пленума Верховного суда от 21.12.2017 № 53 о том, что конкурсный управляющий должен предоставить пояснения о том, каким образом отсутствие у него документов фактически повлияло на проведение процедур банкротства и проведение расчетов с конкурсными кредиторами. Законом о банкротстве закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате которой существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы. Однако, привлекаемые к субсидиарной ответственности бывшие директора должника имеют возможность данную презумпцию опровергнуть, доказав, что недостатки представленной управляющему документации или ее отсутствие не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, к невозможности определения и идентификации основных активов должника. Подобная судебная практика полезна и направлена на борьбу со злоупотреблении своими правами со стороны конкурсных управляющих.
