Ассоциация банков России (АБР) выступила с предложениями по корректировке разрабатываемых Минэкономразвития глобальных поправок к Закону о банкротстве, сообщила газета «Ведомости» со ссылкой на начальника правового управления АБР Александра Абрамова.
По словам Александра Абрамова, банковское сообщество в целом поддерживает необходимость совершенствования норм о банкротстве, однако некоторые нововведения требуют доработки для обеспечения баланса интересов всех участников процедуры.
Одно из ключевых предложений АБР — отказаться от наделения кредиторов по текущим платежам (тех, чьи требования возникли после подачи заявления о несостоятельности) правом голоса на собрании кредиторов. Сейчас такое право имеют лишь кредиторы, чьи требования включены в реестр. По мнению ассоциации, предоставление права голоса текущим кредиторам приведет к нестабильности реестра и возможности манипуляций при принятии решений.
Также вызывает возражения банков расширение права ФНС на арестный залог имущества должника по итогам камеральных (то есть не выездных) налоговых проверок. АБР считает, что это снижает определенность прав других кредиторов. Ранее Минэк предлагал пойти на компромисс — допустить арест только по результатам выездных проверок, напомнил Абрамов.
Кроме того, по мнению АБР, новая система отбора арбитражных управляющих на основе их рейтинга, формируемого ФНС, может оказать негативное влияние на выбор управляющих для отдельных процедур банкротства в случае ее поспешного внедрения (см. статью Как будут выбирать арбитражных управляющих для инициированных ФНС банкротств). Ассоциация призывает вводить эти изменения постепенно.
Минэкономразвития продолжает консультации с деловым и экспертным сообществом и готово рассмотреть все поступившие предложения, сообщил представитель ведомства. Позицию банковского сектора в этом диалоге представляет ЦБ РФ.
Работа над реформой законодательства о банкротстве ведется Минэком с марта 2020 г., однако ее окончательные параметры пока не утверждены из-за многочисленных замечаний как со стороны ведомств, так и бизнеса. Последняя редакция поправок была внесена в Госдуму в мае 2021 г., но так и не была рассмотрена даже в первом чтении.
Эксперты считают, что опасения банков не лишены оснований. Планируемая реформа института банкротства юридических лиц содержит ряд спорных моментов и нуждается в серьезной доработке с учетом мнения всех заинтересованных сторон. От того, удастся ли найти оптимальный баланс, во многом зависит эффективность и справедливость будущих процедур несостоятельности.
Почему это важно
Мария Михеева, руководитель банкротной практики Юридической компании Intana Legal, напомнила, что в мае 2021 г. Правительство РФ внесло законопроект (так называемый Мегапроект), направленный на комплексное реформирование института банкротства, который на протяжении нескольких лет «будоражит» все причастное к банкротству сообщество.
При этом, с моей точки зрения, из виду упускается, что за 30 лет становления института банкротства в современной России (с момента принятия в 1992 г. Закона РФ «О несостоятельности (банкротстве) предприятий») он стал эффективным инструментом взыскания задолженности, а качественный скачок произошел за последние 10 лет с развитием механизма субсидиарной ответственности, в том числе, благодаря налоговому органу. И возможно, российскому банкротству нужна стабильная правоприменительная практика, а не радикальные новеллы, с оглядкой на зарубежный опыт (что не всегда оправданно), и не введение заградительных пошлин на доступ к правосудию и банкротному взысканию, что в первую очередь негативно сказалось на «обычных» кредиторах, представляющих средний и малый бизнес. Сомнительный тренд на создание «элитарного банкротства» для узкого круга субъектов экономической деятельности отрицательно скажется и на экономике, и на институте банкротства в целом. Замечания Ассоциация банков России выглядят разумно и обоснованно, однако стоит заметить, что банки, говоря о балансе интересов, все-таки, в первую очередь, отстаивают свое «привилегированное» положение, поскольку являются крупнейшими институциональными (залоговыми) кредиторами после ФНС. Однако это не отменяет справедливости их позиции.
Так, наделение кредиторов по текущим платежам правом голоса на собрании кредиторов. продолжила она, абсолютно неоправданно, учитывая, что это, как правило, либо требования уполномоченного органа, либо работников, либо привлеченных для сопровождения процедуры банкротства компаний, которые в большинстве случаев аффилированы управляющему или КДЛ. При этом размер таких требований может достигать сотен миллионов рублей. Безусловно, внесение подобных новелл в закон приведет только к росту злоупотреблений и противостоянию кредиторов (текущих и реестровых), чьи интересы (как это ни парадоксально) разнонаправленны, и как следствие, к затягиванию процедуры банкротства, отметила она.
Норма НК РФ, связанная с расширением права ФНС на арестный залог, вводилась в 2020 г. (с изменениями в 2022-м) для повышения собираемости налогов. По словам Марии Михеевой, необходимо отметить, что установление залогового статуса ФНС в банкротстве на данный момент не является «массовым». По нашей статистике, 66% отказов судов в установлении залогового статуса ФНС происходят по причине утраты (фактического отсутствия) предмета залога, поскольку более чем в 60% случаев предмет залога представлен движимым имуществом и дебиторской задолженностью. При этом, в текущем законопроекте также содержится норма о приоритете залогового статуса ФНС перед другими залоговыми кредиторами, в случае если их залог изначально носил фиктивный характер (как указано в разъяснении). Однако дефиниция, указанная в законопроекте, порождает двоякое толкование. Кроме того, проект предусматривает, что суд может отказать в признании залогового статуса ФНС, если сведения о наложении ареста не будут опубликованы, зарегистрированы или учтены в установленном порядке и др. В связи с этим принятие законопроекта в части расширения прав ФНС на арестный залог, с одной стороны, усилит «спецстатус» уполномоченного органа, с другой — может не оказать заметного эффекта в перспективе 3—5 лет, пока налоговый орган не настроит эффективные инструменты работы с подобными активами, указала она.
«Относительно формирования регистра арбитражных управляющих на основе балльной системы (по аналогии с рейтингом ФНС). На данный момент, с моей точки зрения, сама идея выглядит сомнительно и не страхует от "нерадивого управляющего". Так, на первых местах в рейтинге ФНС управляющие, которые занимаются массовым банкротством физических лиц, многие из них ни разу не вели процедуру банкротства юридического лица (которая обладает совершено иной спецификой и уровнем сложности). В условиях отсутствия достаточного количества компетентных арбитражных управляющих необходимо сосредоточиться на выработке механизмов повышения их профессионального уровня, оценки, мотивации, в том числе, посредством установления адекватного размера вознаграждения, а не сомнительными рейтингами на основании формальных количественных критериев. Однако законопроект, напротив, предусматривает ограничение размера выплат арбитражным управляющим (за счет установления предельного размера как фиксированной части вознаграждения, так и процентов), что вряд ли в совокупности с балльной системой само по себе приведет к повышению качества работы управляющих», — заключила Мария Михеева.
Вячеслав Голенев, адвокат, управляющий партнер Адвокатского бюро «Адвокаты: Голенев и Партнеры», считает, что законопроект «еще обсуждать и обсуждать».
Кредиторы по текущим требованиям и так получают исполнение сверху реестра, поэтому давать ли им еще и право голоса — это большой вопрос. Арестный залог — история строго пробюджетная. Если она будет касаться только выездных проверок, где комплексно проверяется деятельность налогоплательщика, то хотя бы в этом будет снижение бремени для участников рынка. Балльная система в принципе вызывает вопросы, так как по отзывам многих АУ она скорее демотивирует брать сложные и комплексные процедуры. Поэтому законопроект еще обсуждать и обсуждать.
По мнению Сергея Кислова, адвоката, основателя KISLOV.LAW, очередная реформа процедуры банкротства, безусловно, взбодрит отрасль и позволит участникам заново включиться в гонку поиска и реализаций творческих усилий по защите прав и интересов клиентов.
Уверен, что даже бескомпромиссное увеличение государственной пошлины за судебную защиту не оградит нас от новой многозначности закона. Вопрос про залоговый характер арестантского залога ФНС уже набил оскомину. Политика на данный момент продолжает выстраивать перегиб в пользу государственного органа. Но таково дуновение эпохи. Хотя, конечно, хоть как-то ограничить применение нормы хотелось бы любому коммерческому кредитору – здесь все на одной стороне с банками. Как и в вопросе налогового ранжирования арбитражных управляющих. Здесь же рядом полыхает пожар дискриминации прав коммерческих кредиторов – факт рейтингования арбитражных управляющих со стороны ФНС и возникающая их зависимость от ФНС не могут не будоражить фантазии кредиторов. Кажется, что такие мысли небеспочвенны.
