Зоя Галеева из юридической компании «Центр по работе с проблемными активами» – о кейсе, связанном с рассмотрением Госдумой законопроекта о распределении средств от продажи заложенного имущества банкрота.
Во исполнение постановления Конституционного Суда РФ от 4 июня 2024 г. № 28-П по делу о проверке конституционности положений статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 213-25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобой акционерного общества «Юридическое бюро "Факториус"» (см. статью КС пояснил правила сохранения за банкротами остатка средств от продажи единственного жилья) Правительство РФ внесло в Госдуму проект федерального закона о внесении изменений в закон о банкротстве (законопроект № 783717-8). Цель законопроекта – создать дополнительные гарантии реализации конституционного права гражданина на жилище. Поправки урегулируют вопросы распространения имущественного (исполнительского) иммунитета на денежные средства, вырученные от продажи в рамках процедуры банкротства принадлежащего гражданину-должнику и членам его семьи единственного пригодного для постоянного проживания жилого помещения, являющегося предметом ипотеки. Подробнее об этом – на портале.
В этом году в банкротной практике особое внимание уделяется вопросам исполнительских иммунитетов, защите интересов собственника единственного жилья, находящегося в банкротстве, и иным вопросам, касающимся обеспечения конституционного права банкрота на жилье. В связи с этим законопроект о порядке распределения выручки от продажи жилья банкрота является логичным продолжением уже сформированной тенденции. Он предусматривает подробные правила распределения денежных средств от реализации залогового имущества должника, которое является единственным пригодным для проживания помещением. Первоначально данный вопрос был поднят КС РФ в июне текущего года. Регулирование предполагает ограничение прав должника на получение денежных средств, оставшихся после погашения требования залогового кредитора, размером, достаточном для обеспечения права на жилище, а также учет добросовестного поведения должника. Предполагаемый механизм направлен на обеспечение баланса интересов должника, залогового кредитора и других кредиторов в банкротстве. В силу этого легальное закрепление порядка распределения выручки от продажи жилья банкрота нивелирует правовую неопределенность и снижает количество потенциальных споров.
Никита Филиппов из «Бюро адвокатов "Де-юре"» – про кейс о возможном ограничении выплат для управляющих в процедурах банкротства, какая позиция у Совета Федерации?
В Совете Федерации предложили обсудить возможность ограничения выплат арбитражным управляющим в процедурах банкротства, рассказали «Ведомости» со ссылкой на заявление зампреда Комитета СФ по бюджету и финансовым рынкам Александра Шендерюка-Жидкова на форуме «Банкротства – новая реальность». Фиксированная часть вознаграждения составляет в среднем 30 тыс. рублей в месяц. Половина денег в процедурах банкротства уходит на финансирование самой процедуры, в том числе на выплату вознаграждения АУ, заявил на аналогичном мероприятии замглавы Федеральной налоговой службы (ФНС) Константин Чекмышев со ссылкой на данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ за первое полугодие 2024 г.: 31 млрд из 65 млрд рублей. По его словам, банкротство в России становится «процессом в себе, съедающим самого себя и конкурсную массу». Подробнее об этом – на портале.
Действительно, необходимо разрешение вопроса о вознаграждении арбитражных управляющих, однако не с позиций его сокращения, поскольку в таком случае управляющие не будут замотивированы осуществлять свою профессиональную деятельность, а с позиций необходимости создания адекватного правового регулирования – как установления размера такого вознаграждения, так и его выплаты. Поскольку процедура банкротства представляет конфликт интересов, на что указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 19 декабря 2004 г. № 12-П, то совершенно очевидно, что кредиторы заинтересованы в получении максимально возможного удовлетворения требования, должник – в сохранении своих активов, а управляющий – в получении справедливого вознаграждения за осуществление им своей профессиональной деятельности. При этом так же очевидно, что состав конкурсной массы зависит от масштаба деятельности должника, а значит, установление фиксированного вознаграждения управляющего, вне зависимости от объема проделанной работы, не будет способствовать достижению целей процедуры банкротства.
По словам Никиты Филиппова, в этой связи представляется логичным закрепить механизм правового регулирования установлением, в том числе, размера вознаграждения в виде договора арбитражного управления, заключаемого между кредиторами и управляющим на первом собрании кредиторов и впоследствии утверждаемого арбитражным судом, при указании в законе минимального и максимального размеров вознаграждения.
Представляется логичным, если данный договор будет определять как объемы работы, необходимой для выполнения в каждом конкретном случае, так и соразмерное и адекватное предполагаемой работе вознаграждение. Такое правовое регулирование позволит обеспечить прозрачность процедур несостоятельности и банкротства, сократить количество споров между кредиторами и управляющим, а также сократить формализм действий, которые в настоящее время совершает управляющий и которые не приводят к действительному формированию конкурсной массы, что в свою очередь приведет к повышению эффективности процедур банкротства и создаст баланс между интересами кредиторов и правом управляющего на вознаграждение.
Иван Домино из Domino Legal Team – о споре, связанном с критериями признания единственного жилья должника роскошным.
В рамках дела о банкротстве Геннадия Горбунова финансовый управляющий обратился в суд с заявлением об утверждении Положения о порядке реализации жилого дома и права аренды земельного участка должника. Геннадий Горбунов подал заявление об исключении данного имущества из конкурсной массы, указывая, что этот дом является единственным пригодным для проживания его и его дочери жильем. Суд первой инстанции удовлетворил требования должника, признав недоказанным, что жилой дом имеет признаки роскошного жилья. Апелляционный и кассационный суды отменили это определение, посчитав требование Горбунова преждевременным, так как вопрос о предоставлении замещающего жилья не разрешен. В кассационной жалобе в Верховный Суд Геннадий Горбунов указал на нарушение норм процессуального права, неправильную оценку преюдициального значения постановления апелляционного суда, нарушение правил о распределении бремени доказывания и недоказанность экономической целесообразности реализации единственного жилья должника. Судья Верховного Суда РФ Букина И.А. сочла доводы кассационной жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию (дело № А41-90531/2019). Подробнее об этом – на портале.
Практика по вопросу реализации единственного жилья, отвечающего критериям роскошного, продолжает свое развитие. В настоящий момент судебные споры связаны с критериями роскошного жилья, достаточностью площади замещающего, а также допустимым территориальным удалением. Возможно, в деле Горбунова ВС РФ выскажет правовую позицию по этим вопросам. Принятие обществом любых нововведений, особенно негативного контекста, согласно концепции «окна Овертона» должно пройти ряд этапов. По моему мнению, общество готовят к отмене исполнительского иммунитета, что я считаю правильным.
Наталья Васильева из «Бартолиус» – про спор об оспаривании сделок по выводу активов в результате действий аффилированных лиц.
ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» в лице конкурсного управляющего обратилось в суд с иском к ООО «Строительные инновации-Групп» о признании недействительными договоров купли-продажи земельных участков и применении последствий недействительности сделок. Сделки от имени истца заключил Алексей Белкин по доверенности. Суд первой инстанции иск удовлетворил, установив, что сделки заключены вопреки воле единственного участника ООО «ГлобалСтрой Девелопмент» Ивана Белкина. Апелляционный и окружной суды отменили решение, сославшись на злоупотребление правом со стороны истца. Конкурсный управляющий в жалобе в Верховный Суд указал, что нижестоящие суды не дали оценку его доводам о выводе активов в результате согласованных действий аффилированных лиц. Судья Верховного Суда РФ Е.Е. Борисова сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию (дело № А79-11408/2020). Подробнее об этом – на портале.
Это дело – яркий пример того, как одна и та же сделка может нарушать интересы различных групп лиц: спор о признании сделки недействительной развивался на первом круге как обычный корпоративный спор (представитель превысил свои полномочия, так как участник не принимал решения о предварительном одобрении сделки, поскольку экспертиза установила подделку его подписи).
Однако после признания истца банкротом, продолжает Наталья Васильева, в дело вступил его конкурсный управляющий в защиту интересов гражданско-правового сообщества кредиторов должника, который дополнил процессуальную позицию истца, изложив новые доводы в поддержку иска – исключительно из области законодательства о несостоятельности: об аффилированности истца и ответчика, о наличии между ними сговора с целью вывода ликвидных земельных участков из имущественной массы истца. Свою позицию он подтверждал судебными актами, принятыми по делу о банкротстве (о субординации ответчика при включении его в реестр требований кредиторов истца). Суды же проверочных инстанций, вопрос о законности судебных актов которых и поставил перед Верховным Судом РФ конкурсный управляющий, отказывая в признании сделки недействительной, исходили из преюдициальности иного судебного акта по иску ответчика к истцу о взыскании долга. Между тем, если его проанализировать (решение по делу № А40-217376/2020 от 30 марта 2021 г.), то очевидным становится то, что вопрос о действительности зачета в нем не рассматривался, а значит, преюдициального значения по правилам ст. 69 АПК РФ этот судебный акт не имеет.
Тем не менее дело представляет для практики интерес, так как является очередным доказательством доминирования банкротных институтов над общегражданскими. После признания лица, участвующего в деле о банкротстве, дальнейшее развитие судебных споров с его участием может пойти по абсолютно иному пути с изложением новых весомых доводов в поддержку интересов уже иных групп лиц, что, безусловно, с процессуальной точки зрения, вызывает профессиональный отклик.
Артем Денисов из «Генезис» – про кейс об оспаривании платежей в пользу главного бухгалтера банкрота.
ООО «Многопрофильный клинико-диагностический центр» (должник) в период с 2019 по 2020 г. перечислило своему главному бухгалтеру Алене Фоминой 1,4 млн рублей. В 2022 г. в отношении должника было принято заявление о банкротстве. В 2023 г. один из кредиторов, ООО «Адамант», оспорил платежи Фоминой как недействительные и причиняющие вред кредиторам. Арбитражные суды трех инстанций согласились с доводами ООО «Адамант», применив последствия недействительности в виде взыскания всей суммы платежей с Фоминой в пользу должника. Фомина обратилась с кассационной жалобой в Верховный Суд РФ, указав, что спорные операции были возвратом займа, ранее предоставленного ею должнику, а выводы нижестоящих судов противоречат доказательствам и нормам права. Судья Верховного Суда РФ Е.С. Корнелюк усмотрела основания для передачи кассационной жалобы Алены Фоминой на рассмотрение Экономколлегии (дело № А40-283197/2021). Подробнее об этом – на портале.
Проблематика института займа давно стала предметом изучения и обсуждения всех представителей юридического сообщества, начиная c теоретиков и заканчивая судебной системой, отмечает Артем Денисов. Казалось бы, простой по юридической конструкции институт займа на практике вызывает немало вопросов и проблем. Многие аспекты займа в разные времена приводили к дискуссиям – это и реальность сделки, и налоговые моменты, связанные с процентностью, и мнимость ввиду дофинансирования общества со стороны учредителя. Все это возникало ввиду популярности использования данного института у бизнеса в структурировании сделок и, как следствие, злоупотребления при недобросовестном использовании займовых отношений, полагает он.
Данный кейс, на мой взгляд, неуникален, даже принимая во внимание фигуру ответчика как сотрудника заемщика. ВС РФ в очередной раз примеряет на себя роль экстраапелляции и будет переоценивать выводы нижестоящих судов на основе уже установленных доказательств, а не пытаться решить вопрос правильности применения права. Тем не менее освещение некоторых моментов может оказаться в итоге полезным в формировании правовой позиции. Этот частный случай, безусловно будет использоваться специалистами-практиками в банкротстве в схожих кейсах. В деле, определенно, есть интересные нюансы, освещение которых ВС РФ должно внести в судебную практику некоторый вектор ясности.
В частности, продолжает он, нижестоящие суды установили факт того, что на момент выдачи займов у должника были собственные денежные средства, и потому не увидели необходимости в привлечении займов.
Многие считают этот подход поверхностным, тем не менее не остается сомнений в том, что в данном случае целесообразно применить повышенный стандарт обоснования должником экономической необходимости такого займа, при этом противопоставляя утверждение, что наличие собственных денежных средств не должно автоматически исключать возможность привлечения займов.
Другой момент, указывает Артем Денисов, связан с тем, что сама по себе аффилированность не является основанием для признания сделки недействительной, однако к подобным делам часто применяют повышенный стандарт доказывания. Здесь, по его мнению, как раз было бы интересно послушать мнение ВС РФ в отношении работников (бывших работников) должника. Верховный Суд РФ может уточнить критерии доказывания реальности сделок в принципе с аффилированными лицами. Если ВС подтвердит недействительность платежей, это может укрепить практику строгого подхода к проверке сделок с аффилированными лицами и снизить доказательственный стандарт для кредиторов, считает Артем Денисов.
Ну и, наконец, – ключевым вопросом в деле является установление реальности займа, а этот вопрос остался нерешенным судами нижестоящих инстанций.
На мой взгляд, Верховный Суд может либо отправить дело на новое рассмотрение для сбора дополнительных доказательств, ввиду недостаточной проработки финансовых обстоятельств дела и отсутствие объяснений по поводу возвращенных денежных средств, либо посчитает доказанным, что сделка была совершена с целью причинения вреда кредиторам.
