Лев Тимофеев выступил поручителем и залогодателем по двум кредитным договорам, заключенным в 2011 и 2016 г. Сбербанком и ООО «Конкорд». В 2018 г. суд взыскал с Тимофеева задолженность по кредитным договорам в пользу Сбера. При этом в 2022 г. Лев Тимофеев был привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Конкорд» в размере 2,4 млрд рублей, а Сбербанк продал на торгах право требования к нему. В деле о банкротстве самого Тимофеева в 2021 г. он был освобожден от исполнения требований кредиторов, кроме обязательства перед все тем же Сбербанком в размере 111 млн рублей. Лев Тимофеев обратился в суд с ходатайством о признании данного обязательства не подлежащим исполнению, но суды трех инстанций отказали ему, указав на различия между ответственностью поручителя и субсидиарной ответственностью. Лев Тимофеев пожаловался в Верховный Суд РФ, который отменил акты нижестоящих судов и признал не подлежащим исполнению требования Сбера о взыскании с Тимофеева 100 млн рублей (дело № А52-1553/2018).
Фабула
В 2011 и 2016 г. Сбербанк и ООО «Конкорд» заключили два договора об открытии невозобновляемой кредитной линии. Лев Тимофеев выступил поручителем и залогодателем по данным кредитным договорам.
В 2018 г. суд общей юрисдикции взыскал с Тимофеева как поручителя и залогодателя задолженность по кредитным договорам в пользу Сбера.
В деле о банкротстве ООО «Конкорд» в 2022 г. Лев Тимофеев был привлечен к субсидиарной ответственности в размере 2,4 млрд рублей.
При этом Сбер продал на торгах право требования о привлечении к субсидиарной ответственности Тимофеева по обязательствам ООО «Конкорд», победителем торгов стал Сергей Кудрявцев.
В 2021 г. в деле о банкротстве Льва Тимофеева процедура реализации имущества была завершена. Тимофеев был освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, кроме обязательства перед все тем же Сбербанком в размере 111 млн рублей. Сбер получил исполнительный лист на принудительное исполнение данного обязательства.
Лев Тимофеев попросил суд признать не подлежащими дальнейшему исполнению определения о взыскании с него 111 млн рублей в пользу Сбербанка и соответствующего исполнительного листа.
Суды первой, апелляционной и кассационной инстанций отказали в удовлетворении ходатайства Льва Тимофеева.
Лев Тимофеев пожаловался в Верховный Суд РФ, который решил рассмотретьэтот спор.
Что решили нижестоящие суды
Суды исходили из того, что право требования Сбербанка к Льву Тимофееву как поручителю и залогодателю по кредитным договорам, включенное в реестр требований кредиторов в деле о банкротстве Тимофеева, не перешло к Сергею Кудрявцеву – победителю торгов в деле о банкротстве ООО «Конкорд».
Ответственность поручителя и субсидиарная ответственность различаются по основаниям возникновения, кругу лиц и объему, имеют разную правовую природу, поэтому оснований для удовлетворения ходатайства Тимофеева нет.
Что думает заявитель
Лев Тимофеев указал, что требование Сбера в обоих делах о банкротстве (Тимофеева и ООО «Конкорд») направлено на удовлетворение одного экономического интереса и основано на задолженности перед банком по одним и тем же кредитным договорам и обеспечительным сделкам.
Следовательно, Сбербанк может получить исполнение только один раз.
По мнению Тимофеева, в связи с реализацией на торгах права требования к нему в деле о банкротстве ООО «Конкорд» Сбер утратил возможность взыскания с него задолженности по тем же самым кредитным договорам в деле о его личном банкротстве.
Что думает Верховный Суд
Судья ВС Д.В. Капкаев счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.
Верховный Суд не согласился с нижестоящими судами. Требования из поручительства и субсидиарной ответственности, хотя и различны по природе, но направлены на защиту одного экономического интереса Сбербанка – возврат кредита. Оба требования являются солидарными по отношению к долгу основного должника – ООО «Конкорд» и солидарны между собой. Двойное взыскание по ним недопустимо в силу п. 1 ст. 325 ГК РФ.
Уступка одного из солидарных требований опасна тем, что первоначальный кредитор (Сбербанк), получив исполнение по оставшемуся у него требованию, прекратит и уступленное требование, что ухудшит положение нового кредитора (Кудрявцева). Это противоречит существу уступки (абз. 5 п. 2 ст. 390 ГК РФ). Поэтому уступка одного солидарного требования по общему правилу означает уступку всех связанных солидарных требований (п. 1 ст. 384 ГК РФ).
При уступке требования без каких-либо оговорок у нового кредитора и должника возникают правомерные ожидания, что первоначальный кредитор утрачивает право получить исполнение от должника. Ограничения из п. 7 ст. 61.17 Закона о банкротстве не отменяют гарантию действительности уступленного права и не ухудшают положение нового кредитора.
Доводы Сбербанка об аффилированности Льва Тимофеева и Сергея Кудрявцева отклонены, поскольку требование реализовано на открытых публичных торгах, результаты которых Сбербанк не оспаривает. В такой ситуации суды должны были признать требование Сбербанка не подлежащим исполнению, чтобы предотвратить его неосновательное обогащение.
Итог
ВС отменил акты нижестоящих судов и признал не подлежащим исполнению требования Сбера о взыскании с Тимофеева 100 млн рублей в соответствии с определением Арбитражного суда Псковской области от 13 июня 2018 г. по настоящему делу.
Почему это важно
Позиция Верховного Суда логична и понятна, отметил арбитражный управляющий Даниил Наймушин, поскольку субсидиарная ответственность действительно должна поглощать иные требования кредитора к контролирующему лицу, если они направлены на удовлетворение одного и того же экономического интереса.
Важным моментом в определении является указание на то, что наличие аффилированности между должником и цессионарием, равно как и заинтересованность сторон, не влияет на действительность уступки, если она совершена в рамках открытых торгов. Это устанавливает четкие ориентиры для защиты прав сторон, исключая возможность злоупотреблений. Практика, вероятно, укрепится в сторону системного подхода к защите экономических интересов, исключающего двойное взыскание. Решение задает прозрачный стандарт для квалификации солидарных обязательств и усилит ответственность кредиторов за действия при уступке требований.
По мнению руководителя банкротной практики Юридической компании «Центральный округ» Александра Тархова, данная позиция ВС продолжает развитие сформированной ранее концепции единовременной уступки всех солидарных требований.
В целом фабула этого спора мало чем отличается от рассмотренного ВС в июле этого года спора о солидаритете поручительства и субсидиарной ответственности. В данном кейсе Экономколлегия логически объясняет, что уступка цессионарию одного из требований по умолчанию влечет уступку и другого, связанного с ним, требования. При этом в очередной раз подчеркивается, что передача только одного из требований (так называемая изолированная уступка) не запрещена, но должна быть специально оговорена между цедентом и цессионарием. Как и в ранее рассмотренном ВС споре, банком данный нюанс не был учтен, что и привело к утрате им всех требований к должнику, а не одного, прямо оговоренного с цессионарием.
Очень хорошо, что Верховный Суд разобрался в деле и у кредитора не удалось дважды получить удовлетворение требований к поручителю. Справедливо, что банк, получив оплату в результате продажи субсидиарного права требования с торгов, утрачивает право на взыскание по основаниям поручительства. Таких ситуаций становится все больше и позиция верховной инстанции очень своевременна. Значимость судебного акта в возможности субсидиарных ответчиков, одновременно являющихся поручителями, однозначно понимать свое положение – невозможность повторной ответственности как поручителя.
Дмитрий Королев, старший юрист АБ «Линия Права», полагает, что проблема, которую поднял Верховный Суд РФ, не ограничивается исключительно сферой поручительства и субсидиарной ответственности.
Этот вопрос имеет более широкий характер и касается способов защиты нарушенных прав. Так, закон часто предоставляет лицам возможность использовать несколько вариантов защиты, которые могут применяться одновременно. К таким ситуациям можно отнести, например: возможность взыскать убытки с директора, вызванные заключением невыгодной сделки, и одновременно оспорить эту сделку, подав соответствующий иск к контрагенту (п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 30 июля 2013 г. № 62); возможность взыскать стоимость выбывшей вещи из конкурсной массы с контрагента и одновременно истребовать эту вещь у конечного приобретателя (п. 13 постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. № 63). Эти ситуации объединяет одно общее правило: использование нескольких способов защиты не должно приводить к неосновательному обогащению потерпевшего (“двойному исполнению”). Если вещь, приобретенная по убыточной сделке, уже возвращена, то с директора, по общему правилу, нельзя взыскать убытки; если вещь, выбывшая из конкурсной массы, виндицирована, то с контрагента нельзя взыскать ее стоимость, и т.д. Из этой же идеи исходил Верховный Суд РФ в комментируемом определении, указав на защиту одного экономического (имущественного) интереса кредитора.
Юлия Иванова, управляющий партнер юридической компании ЮКО, считает, что комментируемое определение ВС представляет собой логическое продолжение формирования единообразной судебной практики по вопросу применения в банкротстве разных способов защиты права, направленных по существу на удовлетворение одного и того же экономического интереса.
Кредитор, защищая свой экономический интерес на получение максимального удовлетворения своих требований, вправе использовать различные способы защиты права, которые могут привести к достижению указанного интереса. Так, например, в ситуации, когда исполнение обязательств должника перед кредитором обеспечено поручительством лица, являющегося одновременно контролирующим основного должника лицом (КДЛ), не препятствует одновременному включению в реестр требований кредиторов такого КДЛ как требования кредитора, вытекающего из договора поручительства, так и требования основного должника или того же кредитора (полученное в порядке подп. 3 п. 2 ст. 61.17 Закона о банкротстве). Обязательства такого КДЛ по договорам поручительства и субсидиарная ответственность КДЛ за невозможность погашения требований кредиторов должника являются солидарными в той части, в какой КДЛ как поручитель обязался отвечать за исполнение обязательств должником. Само по себе совпадение должника по солидарным обязательствам не влечет необходимости предъявления требования об исполнении только какой-либо одной солидарной обязанности и утрату кредитором права требовать от должника исполнения другой солидарной обязанности (определение Верховного Суда РФ от 27 декабря 2021 г. № 308-ЭС17-15907(7).
При этом, продолжила Юлия Иванова, фактическое получение удовлетворения одним из использованных способов означает достижение экономического интереса и исключает дальнейшую реализацию других способов защиты права.
«Например, реституционное требование к стороне сделки по возврату имущества или его стоимости (п. 2 ст. 167 ГК РФ) и обязательство КДЛ по субсидиарной ответственности или возмещению убытков, в основе которого лежит совершение той же сделки, хотя и имеют разные основания, но будучи направлены на удовлетворение одного экономического интереса, носят солидарный характер и предполагают только однократное получение удовлетворения а значит, кредитор вправе получить исполнение только единожды (определение Верховного Суда РФ от 9 февраля 2023 г. № 301-ЭС18-395(4)», – указала она.
По словам Юлии Ивановой, исходя из связанной солидарной природы таких требований и направленности на достижение одного экономического интереса, переход (уступка) одного такого требования означает переход к новому кредитору других связанных солидарных требований и по существу удовлетворение экономического интереса первоначального кредитора, что в свою очередь исключает дальнейшую реализацию уже использованных способов защиты и применение новых способов защиты (определения Верховного Суда РФ от 23 ноября 2023 г. № 307-ЭС20-22591(3,4), от 2 февраля 2024 г. № 305-ЭС21-10472(3).
Ольга Анисимова, исполнительный директор Центра по работе с проблемными активами, отметила, что в рамках настоящего дела ВС РФ подтвердил ранее высказанную позицию относительно правил уступки солидарных требований (определение ВС РФ от 5 июля 2024 г. № 308-ЭС22-21714(3,4,5), где указал, что следует исходить из единовременной уступки всех солидарных требований – как упомянутых в договоре, так и не упомянутых в нем.
В противном случае возможно “задваивание” ответственности и неосновательное перечисление денежных средств в пользу банка, утратившего статус кредитора в материальном правоотношении. Следует согласиться с выводами ВС РФ также в части значения аффилированности цессионария и должника для разрешения данного спора, а конкретно того, что указанный факт не влияет на переход солидарных требований. Кроме того, кредитор не сослался на факт неоплаты уступленного требования, следовательно, его права в этой части никак не нарушены. Как представляется, позиция должна способствовать корректному учету различных требований, направленных на удовлетворение одного экономического интереса и, как следствие, имеющих солидарный характер и недопущению фактического “задваивания” ответственности.
Дарья Шарко, ведущий юрисконсульт отдела сопровождения банкротных процедур Департамента правового сопровождения АО «ЮЭК», отметила, что вопрос предъявления требований по солидарным обязательствам продолжает быть спорным в профессиональном сообществе.
Однако Верховный Суд РФ в рассматриваемом определении вновь настаивает на своем: двойное взыскание по обязательствам одного лица – как поручителя (из договора поручительства) и как контролирующего должника лица (из субсидиарной ответственности) – недопустимо. Ранее аналогичный вопрос уже был предметом рассмотрения Верховного Суда по делу о банкротстве А.И. Сарычева (см. определение СКЭС ВС РФ от 5 июля 2024 г. № 308-ЭС22-21714 (3,4,5) по делу № А22-228/2021), а также в деле о банкротстве должника ООО «ПродТрейд» в рамках споров о признании за цессионарием ООО ТД «Автомолл» прав требований по субсидиарной ответственности (№ А19-925/2016). Во всех спорных делах прослеживается тенденция: выведено понимание единства уступаемых солидарных требований как упомянутых в договоре цессии, так и не упомянутых в нем – подразумевается одновременная уступка всех требований как защита единого экономического интереса кредиторского сообщества.
По словам Дарьи Шарко, суд сделал акцент на защиту прав цессионария, исключая возникновение неопределенности его правового положения и объема приобретенных прав требований – изолированная уступка одного из требований противоречила бы существу солидарных обязательств и порождала бы недобросовестность поведения со стороны цедента, в данном случае – кредитной организации.
«Желание банка реализовать право требования путем публичных торгов автоматически заблокировало его право в отличие от иных форм урегулирования задолженности перед банком (мирового соглашения, соглашения об отступном либо прямая цессия) определять итоговую цену и кандидатуру покупателя. Отдельно Верховный Суд обратил внимание на отсутствие правового значения наличия аффилированности между покупателем прав требований (цессионария) и самим контролирующим должника лицом – руководствуясь презумпцией незаинтересованности участника и публичного характера торгов, вопрос разрешен в пользу покупателя. Возможно, для сохранения и защиты прав всех заинтересованных лиц в вопросе покупки прав требований арбитражным управляющим следует предусматривать в положениях о порядке продажи субсидиарного требования указание, что вместе с субсидиарным требованием будут переданы и договорные требования. В свою очередь первоначальным кредиторам к субсидиарным ответчикам следует проводить более детальный анализ таких установленных требований в разрезе обязательств поручителей, что минимизирует судебные споры и приведет к более обдуманным процессуальным действиям», – пояснила она.
Алексей Костоваров, адвокат, партнер Практики разрешения споров и банкротства адвокатского бюро «Линия права», отметил, что в данном споре Верховный Суд РФ продолжает формирование позиции о недопустимости изолированной уступки требований по одному из солидарных обязательств, когда должником по таким обязательствам является одно лицо.
Ранее данная позиция была высказана в определении ВС РФ от 5 июля 2024 г. № 308-ЭС22-21714 (3,4,5): если обязательства банкрота обеспечены поручительством контролирующего должника лица, привлеченного к субсидиарной ответственности, то при реализации требований по обязательствам из субсидиарной ответственности на торгах уступка таких требований предполагает и уступку требований из поручительства. Такой подход выглядит вполне логичным. Требования из поручительства и требования из субсидиарной ответственности направлены на защиту одного экономического интереса кредитора и являются солидарными, поскольку оба являются солидарными по отношению к неисполненному банкротом основному обязательству перед кредиторами. По сути, происходит трансформация обеспечивающего основное обязательства должника в обеспечивающее обязательство контролирующего лица из субсидиарной ответственности.
