Дмитрий Ситников

Данное дело интересно тем, что при первом рассмотрении контролирующие лица были привлечены к ответственности, далее кассация отменила решения о привлечении и направила дело на новое рассмотрение, указав изучить роль каждого контролирующего лица, определить размер ответственности и причинно-следственную связь между неподачей заявления должника и наличием у него непогашенной задолженности. Как указано в постановлении – суды правильно установили все фактические обстоятельства, но почему-то неправильно применили нормы материального права, отказавшись привлекать к ответственности всех контролирующих лиц. Суду кассационной инстанции пришлось самому разбираться в причинах возникновения банкротства, чтобы точно установить наличие ответственности каждого из контролирующих лиц (учредителей и директора). Надеемся, что этим постановлением суду кассационной инстанции удастся повлиять на практику правильного применения ст. 61.12 Закона о банкротстве.

Сложность на практике вызвана тем, что суд независимо, в каждом отдельном случае самостоятельно должен оценить, насколько существенным было влияние контролирующего лица на деятельность должника, проверить, насколько сильно в результате такого влияния изменилось финансовое положение должника, явилось ли вменяемое деяние контролирующего лица необходимой причиной банкротства или причиненный вред не должен был привести к объективному банкротству. Также суд устанавливает объект причинения вреда – имущественные права кредиторов или само общество – и производит определение размера ответственности.

Несоблюдение требования закона и явилось причиной отмены решения суда апелляционной инстанции. Дело представляет интерес с точки зрения дальнейшего развития в суде первой инстанции: с одной стороны, кассационный суд указал на необходимость рассмотреть суть экономических отношений по передаче векселя, с другой — согласился с тем, что подтверждающие документы могут быть утрачены.

При ознакомлении с определением Верховного Суда о передаче кассационной жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам возникает мысль, что ситуация достаточно очевидная, так как признание обязанным лицом основного долга, в том числе путем подписания акта сверки, само по себе не может служить доказательством, свидетельствующим о признании дополнительных требований кредитора (в частности, неустойки) и, соответственно, не может расцениваться как основание перерыва течения срока исковой давности по дополнительным требованиям.

Осуществление платежей в пользу аффилированной компании в период неплатежеспособности должника не влечет автоматически недействительность сделки. Закон требует еще и наличие вреда имущественным интересам кредиторов. В данном деле факт убытков не был доказан конкурсным управляющим, на что и обратил внимание вышестоящий суд. Обстоятельства дела достаточно очевидны, поэтому влияние данного постановления на судебную практику сложно оценить, надеемся только, что оно в какой-то мере окажет дисциплинирующее действие на нижестоящие суды.

Помимо того, что суд кассационной инстанции детально разобрался в сущности отношений должника и ответчика и согласился с выводами первой инстанции, рассмотрению также подвергся принцип эстоппеля. Сам по себе эстоппель имеет важное значение для судебной практики, так как в последнее время начал применяться судами все чаще и чаще. Выводы суда о том, что при применении эстоппеля надо указывать, какие преимущества возникли у ответчика из-за его недобросовестного поведения, и о том, что в данном случае применение эстоппеля судом апелляционной инстанции не отвечает его предназначению, являются важными как для судебной практики в частности, так и для юридического сообщества – в целом. Полагаем, постановление суда кассационной инстанции окажет важное влияние на развитие института эстоппеля.

Несомненный интерес представляют также вопрос о сроке исковой давности по виндикационному иску прокуратуры и выбор надлежащего способа защиты нарушенного права, с учетом того, что текущим собственником (как утверждается – добровольным приобретателем) начато строительство ЖК. Таким образом, надеемся, что определение Верховного Суда сможет не только поставить точку в данном споре, но и ответить на ряд вопросов, связанных как с преюдициальностью судебных решений, так и с защитой интересов добросовестных приобретателей.

В данном деле Верховный Суд обратил внимание не на факт возникновения убытков и не на причинно-следственную связь, посчитав указанные обстоятельства доказанными, а на наличие соответствующей обязанности (по предъявлению исполнительного листа) именно у управляющего. Несомненно, наличие или отсутствие именно у арбитражного управляющего (а не у иного лица) обязанности по предъявлению исполнительного листа должно было быть рассмотрено нижестоящими судами. Полагаем, что данное определение Верховного Суда обратит внимание судов на необходимость пристального изучения всех совокупных факторов (в данном деле – кто именно из руководителей несет ответственность за непредъявление исполнительного листа), наличие которых обязательно при привлечении к ответственности лиц, виновных в причинении убытков должнику и его кредиторам. Очевидно, что данное определение будет позитивно воспринято сообществом арбитражных управляющих и саморегулируемыми организациями арбитражных управляющих.

Если же потери взыскателя в результате инфляции отсутствуют, то и права взыскателя не нарушены, т.е. судами нижестоящих инстанций должен быть правильно произведен подсчет потерь взыскателя. Права должника на объективное применение норм закона не должны нарушаться – об этом, по сути, определение Верховного Суда. Также судам следует более внимательно изучать аргументы сторон, ведь о необходимости учета дефляционных месяцев в общем расчете заявленной к взысканию индексации должник заявлял при рассмотрении дела нижестоящими судами. Безусловно, определение ВС окажет влияние на судебную практику: суды будут более ответственно подходить к расчету индексации присужденных сумм, что защитит права должника и при этом не нарушит законные права взыскателя.

В законодательстве и судебной практике отсутствуют четкие критерии для определения вновь открывшихся обстоятельств, поэтому в большинстве случаев возникают трудности с определением основания для пересмотра и его влияния на исход дела. В данной ситуации кассационная инстанция проанализировала обстоятельства, которые открылись после завершения дела о банкротстве, и дала им свою оценку, в том числе, высказалась о причинах невозможности получения соответствующих сведений заявителем во время процедуры банкротства. Полагаем, что позиция суда кассационной инстанции является важной для судебной системы, поскольку позволит нижестоящим судам принимать справедливые решения при рассмотрении вновь открывшихся обстоятельств. Также постановление позволит юристам давать объективную оценку вновь открывшимся обстоятельствам для принятия решения об обращении в суд.

Факторы, на которые обратила внимание кассационная инстанция – конкретные должностные обязанности контролирующего лица и его фактическая возможность контролировать соответствующие сделки/процессы, – имеют решающее значение для определения вопроса о привлечении к ответственности контролирующего лица и должны обязательно учитываться при вынесении судами соответствующих решений. Важен также еще один аспект, на который обратила внимание кассационная инстанция: не делать преждевременных выводов о размере ответственности контролирующих лиц до рассмотрения судами соответствующих вопросов о размере требований кредиторов и их включении в РТК. Кроме того, существенное значение имеет еще и мнение суда, в котором он обратил внимание на непоследовательность позиции управляющего, а также на обязанность именно управляющего по доказыванию всех совокупных признаков ответственности за причинение вреда обществу. Таким образом, данное постановление будет иметь важное значение как для судебной практики привлечения контролирующих лиц к ответственности за убытки, причиненные юридическому лицу, так и для практики привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности.

Необходимость анализа и установления причинно-следственной связи между сделками, которые совершают контролирующие лица, и вредом имущественным правам кредиторов следует из закона. Кроме того, Верховный Суд неоднократно обращал внимание на обстоятельства, которые исключают привлечение контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Таким образом, данное определение указывает на пробелы в рассмотрении дела и необходимость полного, всестороннего и объективного учета всех фактических обстоятельств. Очевидно, что позиция кассационного суда, указывающего на неполноту проведенного исследования обстоятельств дела, должна быть воспринята нижестоящими судами как руководство к действию. Полагаем, что подобные определения позволят при рассмотрении дел в судах первой инстанции более пристально обращать внимание на доводы ответчиков и не допускать необоснованного привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.