Нижестоящими судами было рассмотрено заявление о включении требований в реестр требований кредиторов. Основанием требований являлась задолженность по договорам субподряда, впоследствии уступленная третьему лицу. Суд первой инстанции отказал цессионарию (третьему лицу) во включении в реестр, сославшись на отсутствие доказательств реальности долга. Апелляция и кассация пришли к обратным выводам и включили требования кредитора в реестр.
Рассмотрев жалобу одного из кредиторов должника, ВС РФ направил спор на новое рассмотрение в апелляционный суд, посчитав, что нижестоящие суды пришли к противоречивым выводам: согласились с тем, что у субподрядчика не было возможности выполнить работы, и при этом признали задолженность подтвержденной и обоснованной.
Судебная коллегия напомнила, что все сомнения толкуются в пользу независимых кредиторов. При этом к обстоятельствам, вызывающим такие «сомнения», ВС РФ отнес:
сокрытие мотивов приобретения прав требований к должнику;
длительное невостребование долга;
осуществление оплаты по договору цессии лицом, аффилированным с должником.
Факт ликвидации контрагента должника и, как следствие, отсутствие доказательств реальности отношений, как и уступка прав требований другому лицу, не изменяют процесс доказывания по таким спорам.
Главной темой определения является распределение бремени доказывания в спорах об установлении требований. Как ранее отмечалось ВС РФ, в условиях конкуренции кредиторов к доказыванию обстоятельств возникновения обязательств должника предъявляются повышенные требования. Даже при полной «чистоте» подтверждающей долг документации, особую важность приобретают косвенные доказательства. Они могут относиться к обстоятельствам совершения сделки, ее исполнения, бездействия ее участников и даже последующего распоряжения правами из договора. «Классикой жанра» являются мнимые сделки, договоры в отсутствие у контрагента возможности их исполнения, действия по ликвидации контрагента с предварительной передачей прав требования дружественному лицу и т. п. Определение напомнило всем участникам банкротства, заинтересованным в допуске к «пирогу» банкротной массы только заслуживающих того «едоков», о важности активного участия в спорах о включении требований в реестр. К таким заинтересованным лицам относятся не только иные кредиторы, но и участники (собственники) должника, иные контролирующие лица, а в делах о банкротстве граждан — даже члены семьи.
В 2019 году АПГ «Ладога-Инвест» предоставила компании «Главкрымвино» опцион на покупку долей в ООО «Винный дом Фотисаль» и ООО «Инвест-Алко». Соглашением об опционе было предусмотрено, что в соответствии со ст. 431.2 Гражданского кодекса оферент заверяет и гарантирует акцептанту, что, в частности, АПГ «Ладога-Инвест» не имеет каких-либо финансовых претензий к «Винный Дом Фотисаль» и аффилированным лицам. Но после исполнения условий соглашения «Главкрымвино» установило факт предоставления АПГ «Ладога-Инвест» на момент заключения соглашения о предоставлении опциона недостоверной информации о кредиторской задолженности ООО «Винный дом Фотисаль». Более того, задолженность перед двумя контрагентами не была отражена в бухгалтерской отчетности, и ООО «Главкрымвино» не переданы первичные документы, которые бы подтверждали факт наличия задолженности. «Главкрымвино» подало иск к АПГ «Ладога-Инвест», которая впоследствии была признана банкротом, об уменьшении покупной цены доли в уставном капитале ООО «Винный дом Фотисаль» на сумму 203,8 млн рублей и взыскании с АПГ «Ладога-Инвест» 153,8 млн рублей. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил иск. АПГ «Ладога-Инвест» пожаловалась в Верховный суд. Подробности кейса описаны на портале PROбанкротство.
Анализируемое дело интересно сразу по нескольким причинам. Во-первых, редко в поле зрения Верховного суда попадают дела, связанные с институтом заверений и возмещения потерь, во-вторых, к судебным актам нижестоящих судов не возникает вопросов относительно правильности сделанных выводов, отчего возникают опасения по поводу возможной позиции Верховного суда. Для понимания существенности опасений стоит взглянуть на статистику рассмотрения дел Верховным судом. Так, Экономическая коллегия изучила в первом полугодии 2023 года 23 358 жалоб и представлений, судебные заседания прошли лишь по 240 делам, по итогам рассмотрения которых Коллегия отменила 218 судебных актов. Говоря иначе, Верховный суд удовлетворил 91% от рассмотренных на заседании коллегии жалоб. В иные периоды процент удовлетворения рассмотренных жалоб был таким же высоким. Отсюда вывод, что если дело передано на рассмотрение Экономической коллегии, то Верховный суд с очень высокой долей вероятности займет противоположную нижестоящим судам позицию.
Безусловно, продолжает Ольга Савина, управляющий партнер Savina Legal, не хочется увидеть со стороны Верховного суда позицию, которая бы ослабила институты заверения и возмещения потерь. Сравнительно молодые, но широко используемые на практике нормы ГК РФ о заверениях и компенсации потерь являются хорошим инструментом для структурирования сделок слияния/поглощения. Российские суды только-только научились применять положения ст. 406.1 и 431.2 ГК РФ (комментируемое дело этому пример), и позиция Верховного суда может отбросить практику их применения на несколько лет назад.
До рассмотрения дела Верховным судом сложно предугадать содержание позиции высшей судебной инстанции, но в защиту позиции нижестоящих судов можно сказать, что заверения об обстоятельствах и возмещение потерь — необходимые для экономического развития инструменты. В условиях, когда покупатель обладает ресурсами и готов вложить их в развитие, например, путем приобретения доли в уставном капитале, предоставление защиты его оправданному интересу в эффективном использовании вкладываемых средств — первоочередная задача правовой системы. В деле «Винный дом Фотисаль» покупатель для защиты своих интересов и вложений проявил высокую степень заботливости и обратился к инструментам, предоставленным ему законом, но, столкнувшись с недобросовестным поведением продавца, может стать спонсором лиц, вкладывающих не в развитие виноделия, а исключительно в развитие своего благосостояния.
Надеюсь, что Верховный суд не развернет позицию нижестоящих судов по вопросу применения норм о возмещении потерь и заверениях на 180 градусов.
Конкурсный управляющий ЗАО «Авторитет» Станислав Ильин в августе 2016 года был отстранен судом от исполнения соответствующих обязанностей. В дальнейшем суд обязал Ильина передать новому КУ должника Павлу Тумбасову документацию и имущество ЗАО «Авторитет». Поскольку Ильин эту обязанность не исполнил, суд признал действия АУ по уклонению от передачи документов новому конкурсному управляющему незаконными и взыскал с Ильина в конкурсную массу убытки в 570 тыс. рублей. В период незаконного бездействия (с 17.10.2016 по 20.11.2018) ответственность Ильина была застрахована в трех страховых компаниях. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, взыскал страховое возмещение и проценты со страховых компаний «Страж» и «Арсеналъ», а также только проценты со страховой компании «ВСК». КУ страховой компании «Страж» пожаловался в Верховный суд, настаивая на необходимости оставления требования без рассмотрения со ссылкой на реестровый характер требований должника к страховщику-банкроту. Также заявитель сослался на неверное определение судами периода действия спорного договора. Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов в части удовлетворения требования к страховой компании «Страж». Исковое заявление в указанной части было оставлено ВС без рассмотрения. Полное описание кейса читайте на портале PROбанкротство.
Верховный суд РФ в данном деле, считает советник, руководитель практики разрешения споров юридической фирмы «Томашевская и партнеры» Денис Крауялис, исправил очевидную ошибку нижестоящих судов, которые не учли специальных норм права, которые регулируют спорные правоотношения.
Действительно, по общему правилу отнесение денежных обязательств к реестровым требованиям или к текущим платежам осуществляется в зависимости от того, когда они возникли: до или после даты возбуждения дела о банкротстве. Денежные обязательства, возникшие после дня принятия к производству заявления о признании должника банкротом, относятся к числу текущих. Требования кредиторов по таким обязательствам не подлежат включению в реестр требований кредиторов и удовлетворяются в приоритетном порядке (пп. 1 и 2 ст. 5, п. 1 ст. 134 закона о банкротстве).
Вместе с тем п. 4 ст. 184.5 закона о банкротстве устанавливает специальное правило, согласно которому требования страхователя, застрахованного лица или выгодоприобретателя по договорам страхования включаются в реестр требований кредиторов в предусмотренную ст. 184.10 упомянутого закона очередь, независимо от даты возникновения обязательства. Суды часто допускают ошибки по аналогичным делам, о чем свидетельствуют Постановление Арбитражного суда Московского округа от 31.08.2015 № Ф05-11634/2015 по делу № А40-42322/2014, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 24.02.2021 № Ф05-17501/2020 по делу № А40-202418/2019. Настоящее дело, по которому на уровне Верховного суда РФ дано правовое толкование спорным правоотношениям, должно сориентировать нижестоящие суды верно применять специальные нормы права, что позволит исключить такие ошибки в будущем.
Компания «МТК» перечислила по договору поставки входившей с ней в одну группу лиц компании НУБР 30 млн рублей. В рамках банкротства «МТК» суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил на основании ст. 61.3 и 61.4 закона о банкротстве заявление конкурсного управляющего о недействительности платежей, применив последствия недействительности сделок. ВТБ пожаловался в Верховный суд, подчеркивая, что применение последствий недействительности сделок приведет не к пополнению конкурсной массы, а к включению в реестр фиктивных требований и уменьшению доли независимых кредиторов. Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов и направила спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Больше информации по кейсу есть на портале PROбанкротство.
На прошлой неделе опубликованы тексты определений Верховного суда РФ по делам о банкротстве группы компаний IDS Group (№ А40-286599/2019, должник ООО «Ай Ди Эс Навигатор», и № А40-304889/2019, должник ООО «МТК»). Определения повлияют на практику оспаривания сделок и формирующийся, в той или иной степени, институт банкротства группы компаний. Судебные акты содержат полезные правовые позиции, которые, уверен, получат свое развитие в практике нижестоящих судов.
В 2022 году Верховный суд РФ, продолжает руководитель проектов банкротной практики Intana Legal Алексей Толмачев, рассмотрел нашумевшее дело ООО «ЭкспрессЛогистик», которое стало катализатором дискуссий о возможности и необходимости материальной/процессуальной консолидации в нашей судебной практике. В делах IDS Group Верховный суд РФ продолжил формировать практику в данном направлении, определив критерии оспаривания внутригрупповых сделок.
На практике нередки случаи «веерного оспаривания» сделок («тотального оспаривания» в терминологии Верховного суда РФ), когда управляющий или кредитор оспаривает чуть ли не все платежи, совершенные должником в период подозрительности. И, когда выгодоприобретателем является аффилированное лицо, вероятность удовлетворения такого заявления близка к 100%. В рассматриваемых делах Верховный суд РФ очертил ориентиры защиты внутригрупповой сделки от оспаривания:
дробление группы на самостоятельные организации экономически/технологически обоснованно;
деятельность организаций, входящих в группу, и внутригрупповые договорные отношения реальны;
отсутствие схемы центра прибыли — центра убытков или иных признаков недобросовестности;
наличие пояснений относительно существа сделки, раскрытие схем и причин структурирования сделки тем или иным образом.
Наличие приведенных условий дает возможность рассматривать экономическую целесообразность сделки, исходя из внутригрупповых моделей бизнес-процессов, а не как отдельно взятую операцию.
При оспаривании такой сделки для оценки ее вредоносности или наличия предпочтения, как в данном деле, Верховный суд РФ предлагает рассматривать имущественную массу должника не в отрыве от иных сделок (исполнений), а фактически с учетом всей хозяйственной деятельности должника, в том числе с учетом доходных операций, полученных банкротом от компаний группы, опять-таки при соблюдении правил о том, что такие компании вели относительно самостоятельную деятельность без создания фирм-однодневок, центров прибылей/убытков.
Практическую реализацию указанных правовых позиций Верховный суд РФ нашел в применении ст. 61.7 закона о банкротстве, согласно которой суд может отказать в признании сделки недействительной в случае, если приобретатель по оспариваемой сделке вернул все исполненное в конкурсную массу. С процессуальной точки зрения сам подход Верховного суда РФ к рассмотрению обособленных споров в различных делах о банкротстве компаний группы синхронно, по сути, единым процессом, говорит о возможных перспективах процессуальной консолидации в делах о банкротстве. На самом деле описанная Верховным судом РФ идеальная картина на практике встречается редко, что, тем не менее, не мешает использовать отдельные позиции для защиты внутригрупповых операций.
В рамках банкротства ООО «Термик-Система» с конкурсного управляющего должника Александра Павличенко были взысканы 84 млн рублей в возмещение убытков. Павличенко не исполнил судебный акт, и страховые выплаты по договору обязательного страхования его ответственности также не производились. В итоге на основании ст. 25.1 закона о банкротстве суд взыскал с саморегулируемой организации арбитражных управляющих «Развитие», членом которой был Павличенко, за счет ее компенсационного фонда в пользу «Термик-Система» компенсацию убытков в 5 млн рублей. Незаконное бездействие Павличенко длилось с 04.03.2016 по 20.12.2017. При этом Павличенко был членом «Развития» лишь с 08.11.2017 по 20.12.2017, тогда как до этого (большую часть времени) он был членом СРО АУ ЦФО. Перечислив всю сумму взысканной компенсации, «Развитие» потребовало в суде взыскать с СРО АУ ЦФО в порядке регресса 4,7 млн рублей — часть из выплаченных убытков 5 млн рублей. Но суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил требование «Развития». Тогда СРО АУ «Развитие» пожаловалось в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Больше информации можно найти на портале PROбанкротство.
Саморегулируемые организации арбитражных управляющих теперь смогут предъявлять регрессные требования, связанные с выплатами из компенсационного фонда, к другим СРО АУ. Такую позицию занял Верховный Суд РФ, изложив свое мнение в Определении от 30.05.2024 по делу № А40-70399/2023.
В том случае, если Арбитражный суд города Москвы (куда дело было направлено на новое рассмотрение) своим решением удовлетворит требования СРО-истца, то это решение если не полностью, то во многом изменит механизм предъявления регрессных требований, считает Максим Лагода — арбитражный управляющий, сопредседатель совета Союза СОАУ «Стратегия».
Так, в тех случаях, где будет установлено, что в период причинения убытков арбитражный управляющий состоял в нескольких СРО (а убытки, как мы помним, были взысканы лишь с одной саморегулируемой организации) регрессное требование можно будет предъявлять напрямую в СРО, минуя арбитражного управляющего, с которого в большинстве случаев реально можно взыскать лишь копейки, да и то не факт, что они будут взысканы судебными приставами.
Союз «СРО АУ «Стратегия» (далее — Союз) в период с 2019 года по настоящее время произвел ряд выплат из компенсационного фонда, по которым к арбитражным управляющим предъявлены (или будут предъявлены в ближайшем будущем) регрессные требования.
Исковые заявления по заявленным требованиям, исходя из сложившейся судебной практики, будут удовлетворены практически со стопроцентной вероятностью, однако сумма, которую реально будет взыскать с арбитражных управляющих, по нашим предположениям, будет сильно отличаться в меньшую сторону от указанной в судебных актах.
В настоящее время Союзу известно как минимум об одном случае, когда в период причинения убытков арбитражный управляющий состоял в двух СРО. Поэтому решение, которое будет принято судом, носит для всех СРО и, в частности, для Союза «СРО АУ «Стратегия» ключевой характер, поскольку позволит обращаться за выплатами не к АУ, а напрямую к СРО, что сделает более реальным и жизнеспособным механизм восстановления нарушенного права саморегулируемых организаций арбитражных управляющих и позволит хотя бы частично привести компенсационный фонд в первоначальное состояние, т. е. до момента осуществления компенсационной выплаты. Однако на сегодняшний день это пока лишь теория, и нам следует дождаться решения суда, которое, по всей видимости, станет новой вехой в судебной практике, и реальность взыскания денег, выплаченных из компенсационных фондов (или хотя бы их части), значительно возрастет.
