Компания «Восточный мост» взяла кредит у Сбербанка, но не вернула деньги. В 2020 году райсуд взыскал с «Восточного моста» и Евгения Никифорова (поручителя) в пользу Сбербанка долг по кредитному договору в 6 млн рублей. Сбер добился включения этого долга в реестр обанкротившегося «Восточного моста». При этом Никифоров частично погасил свою задолженность перед Сбером в сумме 1,2 млн рублей. Но уже в августе 2021 года суд ввел в отношении Евгения Никифорова процедуру реструктуризации долгов и включил в третью очередь реестра требование Сбербанка в размере 5,6 млн рублей. В дальнейшем Сбер по договору цессии передал ТД «Север» (цессионарию) права (требования) к обществу «Восточный мост». С учетом частичного погашения обязательств по кредитному договору общая сумма уступаемых цессионарию прав (требований) составила 4,8 млн рублей. ТД «Север» перечислил на счет Сбербанка 4,8 млн рублей и попросил суд провести процессуальную замену со Сбербанка на него в деле о банкротстве «Восточного моста» в части требования в сумме 4,8 млн рублей. Суды трех инстанций заявление ТД «Север» отклонили, решив, что действия заявителя направлены исключительно на приобретение контроля над процедурой банкротства. В связи с чем ТД «Север» пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и заменил Сбербанк на ТД «Север» в порядке процессуального правопреемства в части требования в сумме 4,8 млн рублей. Подробнее об этом читайте на портале PROбанкротство.
Отмененные судебные акты по данному делу, считает Дмитрий Клеточкин, партнер юридической фирмы «Рустам Курмаев и партнеры», представляют собой достаточно интересную попытку судов подойти с позиций справедливости к ситуации возможного злоупотребления правом, но при этом в целях справедливости суды нарушили базовые принципы гражданского законодательства.
По сути, суды отказали в защите имеющегося права требования путем замены кредитора в реестре лишь потому, что кредитор аффилирован должнику. Цель приобретения требования в виде «контроля над банкротством» — на данном этапе представляет собой догадку и не может быть ни доказана, ни опровергнута. При этом, если бы суды сразу рассматривали вопрос включения аффилированного кредитора в реестр, они бы субординировали требование и не отказывали в наличии права. Применение в данном случае ст. 10 ГК РФ по факту является попыткой прикрыть судейский произвол хоть какой-то ссылкой на норму закона. И то, что решение принималось в благих целях защиты интересов иных кредиторов, не отменяет факта произвольного отказа в защите права. По счастью, свежие изменения в ст. 71 закона о банкротстве позволяют теперь судам с подачи заинтересованных лиц не отказывать в защите права, а субординировать уже включенное требование, не отказывая лицу вовсе в судебной защите.
Компания «Мастер плюс» (подрядчик) должна была выполнить, но так и не выполнила ремонт и отделку помещений, принадлежащих Су Ким (заказчику). При этом во исполнение договора Ким перечислила подрядчику 1,3 млн рублей. Вначале Ким взыскала с «Мастер плюс» 1,3 млн рублей основного долга, неустойку, штраф и компенсацию морального вреда в суде общей юрисдикции. А затем Ким инициировала банкротство «Мастер плюс» в арбитражном суде, добившись включения в реестр должника требования в размере 3,3 млн рублей. Но суд прекратил производство по делу о банкротстве из-за отсутствия у общества имущества в объеме, достаточном для проведения процедуры несостоятельности. Полагая, что Константин Ли, как контролирующее «Мастер плюс» лицо, несет ответственность за невозможность удовлетворения должником требований кредитора, Су Ким потребовала в суде взыскать с Ли 3,3 млн рублей убытков. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, взыскал с Константина Ли 1,1 млн рублей убытков. Но окружной суд направил спор на новое рассмотрение. Су Ким пожаловалась в Верховный суд. Подробное описание кейса можно найти на портале POбанкротство.
Кейс демонстрирует, что субсидиарная ответственность переходит в разряд рядовых способов защиты прав кредиторов даже в спорах с размером требований порядка пары миллионов рублей. Такая эволюция объяснима широко распространенным в обороте использованием конструкции юридического лица с единственной целью ухода от исполнения обязательств.
Обстоятельства дела, к сожалению, продолжает партнер практики разрешения споров ALUMNI Partners Иван Веселов, являются типичными в текущих реалиях — единственный участник, он же директор:
не разделяет личное имущество и имущество компании;
не обеспечивают компанию капиталом;
не ведет надлежащий бухгалтерский учет;
бросает проблемную компанию, а после создает «зеркальный» бизнес.
Несмотря на то, что истец имел сильные доводы для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности, нижестоящие суды переквалифицировали требование во взыскание убытков, необоснованно снизив уровень правовой защиты.
По мнению Веселова, определение Верховного суда окажет положительное влияние на гражданский оборот, закрыв наиболее явные способы злоупотребления конструкцией юридического лица.
В рамках банкротства компании «Денолли 3 Ко» было продано с торгов здание (мебельный склад) площадью 676,4 кв. м. С победителем торгов — ИП Русланом Коваленко — был заключен договор купли-продажи здания. При этом в договоре ничего не было сказано об участке, на котором расположено это здание и который также принадлежит «Денолли 3 Ко». Коваленко потребовал в суде выделить участок, занятый зданием и необходимый для его использования, а также для проезда и прохода в границах, определенных в экспертном заключении, а также признать его право собственности на сформированный участок и вынести решение о госрегистрации права собственности. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, отклонил требования ИП. Руслан Коваленко пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Больше информации по кейсу есть на портале PROбанкротство.
Совершенно невероятная история произошла в Одинцово в рамках банкротства общества «Денолли 3 Ко»: на торгах господину Коваленко было продано здание, а господину Прусакову продан земельный участок под зданием. В рамках рассмотрения спора выяснилось, что на этом земельном участке всего находится порядка 20 строений, распроданных разным покупателям. В определении Верховного суда не обсуждается вопрос, как вообще такое могло произойти, тем не менее пересматривается отказ нижестоящих судов выделить господину Коваленко землю под зданием.
На это дело, считает партнер юридической фирмы Orlova\Ermolenko Алена Ермоленко, очень важно обратить внимание вот почему:
Про принцип единства здания и земли все знают. Но какова судьба разделенной сделки: ничтожность или действительность с презумпцией продажи здания вместе с землей?
Верховный суд последовательно и достаточно подробно описывает презумпцию:
- Если в договоре четко не выражена воля на продажу здания без земли, презюмируется единовременная продажа.
- Если в договоре четко выражена воля на продажу здания без земельного участка, такая сделка ничтожна.
Поскольку в данном случае в договоре не было сказано, что здание продается без земли, сделка действительна.
Не менее важно описание коллегией порядка действий в случае, если здания на земельном участке были проданы разным лицам.
Несмотря на наличие в деле экспертизы, установившей границы земельного участка под зданием, коллегия указала на необходимость привлечения к делу всех собственников, установления общей долевой собственности, а уже затем — выдел при наличии такой возможности.
В рамках банкротства НПП «Завод по переработке сои «Бинака» на торгах было реализовано имущество должника, являющееся предметом залога. При распределении денег, полученных от реализации имущества, между ФНС и конкурсным управляющим возникли разногласия относительно возможности отнесения расходов на уплату налогов и пеней, начисленных на заложенное имущество в период нахождения этого имущества в банкротных процедурах, в первоочередном порядке за счет средств, поступивших от реализации предмета залога (п. 6 ст. 138 закона о банкротстве). Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, признал поступившие от реализации находящегося в залоге у Россельхозбанка имущества деньги подлежащими выплате в погашение начисленной на предмет залога текущей задолженности по земельному налогу, налогу на имущество и причитающейся пени до начала расчетов с залоговым кредитором (в период с возбуждения дела о банкротстве). Россельхозбанк пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и пояснил порядок распределения средств от продажи заложенного имущества. Подробности данного дела описаны на портале PROбанкротство.
Верховный суд РФ в Определениях от 13.06.2024 № 304-ЭС22-29762 по делу № А03 11042/2017, от 13.06.2024 № 304-ЭС16-19840 (4) по делу № А03-1592/2014 и от 13.06.2024 № 308-ЭС18-21050 (87, 90) по делу № А53-32531/2016 определил принцип, которым следует руководствоваться при исчислении имущественных налогов, погашаемых приоритетно перед залоговыми кредиторами за счет средств, вырученных от использования и реализации предмета залога, считает Максим Григорьев, партнер, руководитель специальных проектов юридической фирмы VEGAS LEX.
Ключевое значение имеет момент, когда залоговый кредитор фактически начинает пользоваться преимуществами своего положения — получает право определять судьбу имущества и/или распоряжаться материальной базой, за счет которой ранее собственник нес бремя содержания имущества.
Соответственно, только после этой даты на залогового кредитора возлагается бремя несения имущественных налогов: средства, вырученные от реализации предмета залога, первоначально направляются на оплату имущественных налогов, начисленных на это имущество, и только потом — залоговому кредитору.
Кроме того, Верховный суд РФ определил четкий алгоритм определения момента, с которого начисленные на предмет залога имущественные налоги удовлетворяются приоритетно перед залоговым кредитором. Суд попытался охватить в инструкции все возможные варианты определения даты приобретения «контроля» залогового кредитора над соответствующим имуществом, нацелив нижестоящие суды, помимо прочего, учитывать добросовестность залоговых кредиторов в контексте установления их статуса в реестре и введения ликвидационной процедуры.
Рассматриваемые позиции Верховного суда РФ являются универсальными для всех дел с участием залоговых кредиторов, а также устранили возникшие в практике противоречия: так, суды нередко не принимали во внимание дату включения требования залогового кредитора в реестр и исходили из формального подхода — исчисляли «приоритетные» имущественные налоги за период с момента введения процедуры банкротства, в ходе которой обращено взыскание на предмет залога.
В рамках банкротства АО «Ангстрем-Т» было продано недвижимое имущество. Конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением о разрешении возникших между ним и ФНС разногласий по вопросу порядка и очередности уплаты обязательных платежей при продаже и сдаче в аренду залогового имущества (объектов недвижимости). Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, определил, что уплата восстановленного НДС должна производиться в режиме пятой очереди текущих платежей. Госкорпорация «ВЭБ.РФ» пожаловалась в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и разрешил разногласия между КУ и ФНС. Суть спора подробно изложена на портале PROбанкротство.
Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 13.06.2024 № 305-ЭС20-4777 (4) указано на реестровый характер требований об уплате НДС, восстановленного при реализации имущества банкрота и начисленного по операциям, имевшим место до возбуждения дела о банкротстве и послужившим основанием для формирования налоговой базы для осуществления вычета, считает арбитражный управляющий Иван Басков. Подход об априорном текущем характере восстановленного НДС отклонен. Предусмотрен механизм повышения очередности удовлетворения требований уполномоченного органа до пятой очереди текущих платежей при представлении им доказательств преследования контролирующими лицами намерения воспользоваться процедурой банкротства, предоставляющей льготный налоговый режим, для передачи актива в условиях отсутствия реальных признаков объективного банкротства.
Данное определение, наряду с указанным в нем Постановлением Конституционного Суда РФ от 31.05.2023 № 28-П и Определением от 03.06.2024 № 305-ЭС23-19921, продолжает тенденцию высших судов по изменению «расстановки сил» между уполномоченным органом и конкурсными кредиторами: теоретически в делах о банкротстве крупных предприятий речь может идти о внушительных суммах средств, которые станут доступны конкурсным кредиторам для удовлетворения их требований. Вместе с тем на практике обращает на себя внимание тот факт, что зачастую цена продажи имущества с торгов несоизмеримо мала по сравнению с размером восстановленного НДС, как это было в деле о банкротстве ООО «Парк Подвязново»: в конкурсную массу поступает 1 млн рублей, и образуется долг перед уполномоченным органом в размере 19 млн. Очевидно, что в большинстве дел такие восстановленные требования фактически погашены не будут, так как иные достаточные для того активы в конкурсной массе зачастую отсутствуют. Подобные случаи, на мой взгляд, ставят под сомнение обоснованность и целесообразность самой по себе концепции восстановления НДС при реализации имущества банкротов. Изложенное должно стать предметом дальнейшей оценки высших судов в направлении поиска баланса интересов участников дел о банкротстве.
