Компания «Мастер плюс» (подрядчик) должна была выполнить, но так и не выполнила ремонт и отделку помещений, принадлежащих Су Ким (заказчику). При этом во исполнение договора Ким перечислила подрядчику 1,3 млн рублей. Вначале Ким взыскала с «Мастер плюса» 1,3 млн рублей основного долга, неустойку, штраф и компенсацию морального вреда в суде общей юрисдикции. А затем Ким инициировала банкротство «Мастер плюса» в арбитражном суде, добившись включения в реестр должника требования в размере 3,3 млн рублей. Но суд прекратил производство по делу о банкротстве из-за отсутствия у общества имущества в объеме, достаточном для проведения процедуры несостоятельности. Полагая, что Константин Ли как контролирующее «Мастер Плюс» лицо несет ответственность за невозможность удовлетворения должником требований кредитора, Су Ким потребовала в суде взыскать с Ли 3,3 млн рублей убытков. Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, взыскал с Константина Ли 1,1 млн рублей убытков. Но окружной суд направил спор на новое рассмотрение. Су Ким пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 18 июня 2024 года (дело А59-576/2022).
Фабула
В декабре 2018 года Су Ким (заказчик) и ООО «Мастер плюс» (подрядчик) заключили договор бытового подряда, по условиям которого подрядчик принял на себя обязательства по выполнению работ по ремонту и отделке помещения заказчика.
Во исполнение указанного договора и допсоглашения к нему Ким оплатила подрядчику 693,3 тыс. рублей, произвела оплату строительных материалов на сумму 307,5 тыс. рублей, а также дополнительно приобрела стройматериалы на сумму 391,3 тыс. рублей.
В связи с неисполнением подрядчиком договора заказчик обратилась в суд общей юрисдикции. Вступившим в законную силу решением суда в ноябре 2019 года договор подряда был расторгнут и в пользу с «Мастер плюса» взыскано 1,3 млн рублей основного долга, 802,8 тыс. рублей неустойки, компенсация морального вреда и штраф.
В марте 2021 года Ким обратилась в суд с заявлением о признании ООО «Мастер плюс» банкротом. В мае 2021 года суд ввел в отношении общества процедуру наблюдения, включив в реестр требования Ким в размере 3,3 млн рублей.
Но уже в ноябре 2021 года суд прекратил производство по делу о банкротстве «Мастер плюса» на основании решения собрания кредиторов ввиду отсутствия у общества имущества в объеме, достаточном для проведения процедуры несостоятельности.
Полагая, что Константин Ли как контролирующее ООО «Мастер Плюс» лицо несет ответственность за невозможность удовлетворения должником требований кредитора, Су Ким потребовала в суде взыскать с Ли 3,3 млн рублей убытков.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, взыскал с Константина Ли 1,1 млн рублей убытков. Но окружной суд направил спор на новое рассмотрение.
Су Ким пожаловалась в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор 18 июня 2024 года.
Что решили нижестоящие суды
Суды установили, что Константин Ли как единственный участник и гендиректор являлся и является лицом, контролирующим ООО «Мастер Плюс», обязательства которого перед Ким подтверждены судебными актами о взыскании денежных средств и включении соответствующих требований в реестр требований кредиторов общества в рамках дела о банкротстве.
Суды исследовали выписку по счету ООО «Мастер Плюс» с июля 2016 по декабрь 2020 года, бухгалтерскую отчетность и иные сведения о хозяйственной деятельности общества, в результате чего сделали выводы о том, что Ли как участник и руководитель действительно допустил нарушение принципа обособленности имущества юрлица, однако, с точки зрения судов, его поведение и само по себе прекращение хозяйственной деятельности не свидетельствуют о намеренном доведении общества до объективного банкротства, но не исключают привлечение его к иной гражданско-правовой ответственности по статьям 15, 53.1 ГК.
Установив, что Ли как гендиректор ООО «Мастер плюс», получив лично от Ким 693.3 тыс. рублей оплаты по договору бытового подряда, не внес их на расчетный счет общества, а также получив со счета последнего 484,4 тыс. рублей на покупку товаров, не представил оправдательных документов, в связи с чем, действовал недобросовестно, суды первой и апелляционной инстанций констатировали, что в распоряжении юрлица за вычетом налога находились (должны были находиться) денежные средства в сумме не менее 1,1 млн рублей ((484,4 тыс. + 693,3 тыс. рублей) – 6%), которые могли быть при должной степени заботливости и осмотрительности, а также при выполнении контролирующим лицом обязанностей по надлежащему документальному оформлению хозяйственной деятельности организации, направлены на погашение требований кредитора, однако, вследствие действий ответчика, фактически утрачены обществом, посчитали возможным частично удовлетворить исковые требования и взыскать в пользу истца 1,1 млн рублей убытков.
При этом суды отклонили доводы Ким о создании Ли «зеркальных» обществ с целью перевода бизнеса, поскольку доказательства перевода самого бизнеса (передачи активов – средств производства, материалов, иного имущества, перевода сотрудников, переоформления договоров поставки и т.п.) не представлены. Само по себе расположение организаций по адресам массовой регистрации, в отрыве от иных доказательств в совокупности, об их взаимосвязи с ООО «Мастер Плюс» и ответчиком не свидетельствует.
Арбитражный суд кассационной инстанции отменил судебные акты в части удовлетворения иска, указав, что ответчик заявил о применении срока исковой давности по требованию о взыскании убытков, однако суд первой инстанции не рассмотрел заявление Ли о пропуске истцом срока исковой давности, и оставил без изменения судебные акты в части отказа в удовлетворении иска Ким.
Что думает заявитель
Ким указывает, что Ли являлся и является единственным участником и руководителем ООО «Мастер Плюс» с даты его создания в 2016 году по настоящее время и несет ответственность за невозможность удовлетворения требований кредиторов, как контролирующее должника лицо.
Деятельность ООО «Мастер Плюс» была организована таким образом, что выручка, а также прибыль, фактически полученная от деятельности юрлица, поступала на личный расчетный счет контролирующего лица, без проведения надлежащего отражения в балансе, расходовалась руководителем, по своему усмотрению без отчета перед юридическим лицом и является ничем иным, как убытками, причиненными кредиторам ООО «Мастер Плюс».
Денежные средства контрагенты ООО «Мастер Плюс» перечисляли в обход должника напрямую аффилированному лицу — Ли, то есть сделки совершены в ущерб имущественным интересам самого должника.
Помимо вывода активов и формального прекращения деятельности должника, что само по себе свидетельствует о намерении причинить вред правам кредиторов, была создана такая бизнес-модель, при которой у ООО «Мастер Плюс» накапливается кредиторская задолженность, то есть в результате совершения должником сделок в отсутствие для него какого-либо экономического смысла, а у Ли, а впоследствии в учрежденном аффилированными лицами зеркальном обществе — прибыль.
Кроме того, суд первой инстанции отклонил ходатайства Ким об истребовании выписок из расчетных счетов Ли и доказательств подтверждения аффилированности ответчику вновь созданных обществ.
Что решил Верховный суд
Судья ВС Е.Е. Борисова прислушалась к доводам жалобы и передала спор в Экономколлегию.
Почему это важно
Денис Быканов, партнер АБ «Павлова, Голотвин, Быканов и партнеры», доцент Финуниверситета, отметил, что вероятнее всего ВС РФ отменит судебный акт кассационной инстанции и отправит дело на новое рассмотрение.
В данном случае очевидно, что имеются признаки целого ряда нарушений. Среди факторов, которые могут быть основаниями для привлечения к ответственности, здесь идет речь о следующих: смешение имущества контролирующего лица и подконтрольной компании (в определении об истребовании дела в ВС РФ говорится о том, что директор присваивал средства, полученные для передачи компании); недокапитализация компании (участники компании должны обеспечить ее средствами, достаточными для ведения предпринимательской деятельности, либо, если это не сделано, то компания должна уменьшить масштаб своей деятельности, чтобы снизить уровень риска своей неплатежеспособности); создание контролирующим лицом конкурирующих компаний. Другое дело, что здесь можно говорить не только о дамнификационной ответственности директора (о взыскании с него убытков), но и о субсидиарной ответственности, поскольку сумма убытков существенная, а это фактически единственный критерий отличия этих двух средств правовой защиты.
Управляющий партнер компании S&B Consult Ирина Беседовская напомнила, что субсидиарная ответственность контролирующего лица по долгам юридического лица является исключительной мерой ответственности и применяется лишь тогда, когда должник не исполняет обязательства перед кредитором и привлечение к ответственности возможно только при наличии к тому достаточных оснований.
В комментируемой ситуации Константин Ли явно вел себя недобросовестно: не вносил на счет общества наличные денежные средства, поступающие от контрагентов; осуществил необоснованное расходование денежных средств, снятых со счета общества. Как верно указал суд, Ли нарушил принцип обособленности имущества юридического лица. На мой взгляд в комментируемой ситуации опять встал вопрос о распределении бремени доказывания. Су Ким при рассмотрении своего заявления заявляла о недобросовестности в действиях Ли, о наличии фактов создания «зеркальных» обществ, о том, что денежные средства перечисляются напрямую на расчетный счет Ли. Какого-либо опровержения указанных доводов в материалы дела от Ли не поступило. Для правильного разрешения спора судам следовало установить все фактические обстоятельства, в том числе истребовать и дать оценку выписке о движении денежных средств по личным расчетным счетам Ли.
Дмитрий Терехов, старший юрист АБ «БВМП», отметил, что Верховному суду предстоит решить в рамках этого дела целый комплекс поставленных для себя вопросов.
Во-первых, не ясно, почему в постановлениях двух инстанций судами не разрешен важнейший процессуальный вопрос о сроках давности, результат которого ставит в принципе дальнейшее рассмотрение и исследование материальной стороны дела. Во-вторых, по моему мнению, Верховный суд справедливо заинтересовался доводами истца, поскольку разрешая принципиальный вопрос о характере ответственности контролирующего должника лица – субсидиарной, или возмещении последним убытков за деликт, нижестоящие суды проявили формальный подход к вопросу исследования доказательств, в том числе в вопросе вины. При установленном недобросовестном поведении ответчика, использующем имущество ООО по принципу «вытянутой руки», непредоставление им документов, а также наличии признаков преднамеренного банкротства в анализе финансово-хозяйственной деятельности ООО, вопрос о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности видится открытым. В любом случае, надеюсь, что судебный акт ВС РФ даст ориентир стандарта доказывания для аналогичных дел.
Ольга Анисимова, исполнительный директор «Центра по работе с проблемными активами», отметила, что в последнее время внебанкротная субсидиарная ответственность бенефициаров компаний, в отношении которых прекращено производство по делу о банкротстве и/или которые были исключены из ЕГРЮЛ, получила большое распространение.
Суды стали более корректно распределять бремя доказывания по данной категории споров и признали недопустимость формального подхода при рассмотрении споров о субсидиарной ответственности в целом. В настоящем деле суд кассационной инстанции неверно распределил бремя доказывания между сторонами дела, по сути, возложив на истца обязанность доказывания неправомерности поведения КДЛ в условиях отсутствия возможности у заявителя самостоятельно получить данные о хозяйственной деятельности должника (а именно о возможном создании зеркального общества) и того, что в деле о банкротстве были установлены признаки преднамеренного банкротства. При этом в недавнем деле «Витас Банка» Экономколлегия ВС указала, что КДЛ в подобных спорах должны занимать проактивную позицию (формировать и сохранять информацию о хозяйственной деятельности должника, раскрывать ее при предъявлении в суд требований о возмещении вреда, причиненного доведением должника до объективного банкротства, давать пояснения относительно причин неисполнения обязательств перед кредитором) для того, чтобы доказать свою добросовестность.
В связи с этим, по словам Ольги Анисимовой, ВС РФ в определении о передаче жалобы справедливо указал на необоснованность отказа судов в истребовании выписок и иных документов, поскольку в условиях прекращенного производства по делу о банкротстве заявитель самостоятельно не имеет возможности получить данные документы для обоснования собственной позиции.
«При рассмотрении данного спора ВС РФ скорее всего отменит акты нижестоящих судов и укажет на необходимость исследования всех обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора. Что касается влияния на дальнейшую практику судов, то будущая позиция скорее всего просто еще раз напомнит судам о необходимости более скрупулезной оценки и учета обстоятельств спора», — отметила она.
Игорь Куницын, юрист практики разрешения споров и банкротства BGP Litigation, отметил, что основным аспектом, на который обратила внимание СКЭС, является наличие оснований полагать, что субсидиарным ответчиком был создан механизм по распределению доходов через создание центра убытков и центра прибыли.
Так, заявитель указывал о создании субсидиарным ответчиком, будучи единственным участником и гендиректором общества, «зеркальных» обществ с целью перевода бизнеса и, тем самым, построение бизнес-модели с разделением на рисковые (центры убытков) и безрисковые (центры прибылей) части, позволяющие в случае проблем с оплатой по обязательствам в короткие сроки поменять рисковую часть (обанкротив предыдущую) и продолжить ведение деятельности, не утрачивая активы. Судами было установлено, что деятельность должника была организована таким образом, что выручка, а также прибыль, фактически полученная от деятельности, поступала на личный счет контролирующего лица – субсидиарного ответчика. В свое время ФНС указывала, что недобросовестным поведением будет являться построение бизнес-модели с разделением на рисковую и безрисковую части (ФНС России от 16.08.2017 года «О применении налоговыми органами положений главы III.2 ФЗ от 26.10.2002 № 127-ФЗ»).
По словам Игоря Куницына, вопрос относительно привлечения к субсидиарной ответственности с указанием на построение бизнес-модели с разделением на центры убытков и центры прибылей неоднократно отражался в правоприменительной практике (Определение ВС РФ от 30.10.2023 № 305-ЭС22-12451(2,3) по делу № А40-245390/2019, Определение ВС РФ от 10.04.2023 № 309-ЭС23-2966 по делу № А76-13768/2021, Определение ВС РФ от 08.06.2023 № 305-ЭС23-8330 по делу № А40-105833/2020).
«Подводя итог, можно отметить, что судами выработана практика по привлечению к субсидиарной ответственности / взысканию убытков с учетом создания «центра прибыли» и «центра убытков», и распределения, тем самым, рисков ведения деятельности. Ввиду того, что судом первой инстанции было отклонено ходатайство заявителя об истребовании выписок о движении денежных средств, а также доказательств подтверждения аффилированности субсидиарному ответчику вновь созданных обществ, вероятно, что Верховный суд отправит дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции», — отметил он.
Старший юрист коллегии адвокатов «Регионсервис», адвокат Олег Панчишин отметил, что исходя из текста определения о передаче кассационной жалобы Ким, поводом для такой передачи послужили существенные нарушения норм материального и процессуального права, допущенные нижестоящими судами.
Так, с одной стороны, суды отклонили доводы Ким о создании «зеркальных обществ» по отношению к ООО «Мастер Плюс» с целью перевода бизнеса на них, якобы по причине не предоставления соответствующих доказательств, с другой стороны – сами же отказали в истребовании выписок с расчетных счетов Ли и доказательств подтверждения аффилированности ООО «Мастер Плюс» и вновь созданных обществ. В настоящем деле суд по результатам оценки доводов истца, по моему мнению, может либо прийти к выводу о необходимости отмены судебных актов и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции, так как без подлежащих истребованию и последующему исследованию доказательств невозможно достоверно установить имеющие существенное значение для дела обстоятельства. А именно, имелся ли факт перевода Ли бизнеса на вновь созданные юридические лица, а также каким образом осуществлен вывод активов общества. Более того, необходимо подтвердить либо опровергнуть наличие такой модели бизнеса в деятельности указанных обществ, которая означала бы создание на ООО «Мастер Плюс» центра убытков.
По словам Олега Панчишина, может быть сформирована более детально правовая позиция, предписывающая нижестоящим судам при рассмотрении споров о взыскании убытков с контролирующих организации лиц вне процедуры банкротства более подробно проверять все обстоятельства деятельности хозяйственных обществ, кредиторам которых могли быть причинены вменяемые убытки, вплоть до возможности применения повышенного стандарта доказывания в рамках рассмотрения таких споров.
«Также может быть дано указание на необходимость оказывать более активное содействие в получении сторонами доказательств, которые те не могут получить самостоятельно», — пояснил он.
Вадим Бородкин, советник Orchards, ожидает, что экономическая коллегия отменит принятые по делу судебные акты и направить спор на новое рассмотрение с указанием на необходимость суду всесторонне рассмотреть доводы истца, которые на первом круге не были исследованы и не получили судебной оценки.
Учитывая понятные материально-правовые претензии истца, связанные со злоупотреблением со стороны контролирующего должника лица конструкцией юридического лица, следует прежде всего ожидать, что коллегия в определении укажет на то, что в таких спорах входит в предмет доказывания и то, как необходимо распределять бремя доказывания. Кроме того, возможно коллегия в определении также обратит внимание на конструкцию «зеркального» общества. Представляется, что суды при первоначальном рассмотрении дела дали крайне узкое понимание данной конструкции без учета специфики бизнеса, чем могут пользоваться недобросовестные бенефициары, последовательно создающие новые контуры бизнеса, в том числе, оформляя их на своих аффилированных лиц, бросая проблемные компании. Если указанные ожидания будут реализованы, то, безусловно, сформированный подход поможет правоприменителям использовать понятные критерии в аналогичных спорах.
Адвокат КА «Юков и партнеры» Виктория Цыбина отметила, что, как следует из материалов дела, выстроенная бизнес-модель данной группы компаний предполагает разделение группы на прибыльные и убыточные центры.
Последние накапливают долги, банкротятся, затем создаются новые «чистые» фирмы. Судам следовало удовлетворить ходатайства Ким об истребовании выписок из расчетных счетов Ли и доказательств подтверждения аффилированности ответчику вновь созданных обществ, выяснить, осуществлял ли Ли контроль деятельности (в частности, управление банковскими операциями) как должника, так и иных обществ. При этом, как верно отмечено Ким, использование должника как транзитного лица могло быть выгодно только бенефициарам должника, которые контролировали группу лиц, однако судами не установлены конечные бенефициары должника. При исследовании изложенных обстоятельствах суд может сделать вывод как о доказанности причинения бывшим руководителем должника убытков должнику, наличии причинно-следственной связи между его противоправными действиями (бездействием) и наступившими последствиями, причинением вреда должнику, так и об обратном.
Диана Кеворкова, младший юрист судебно-арбитражной практики АБ «ЕПАМ», отметила, что Верховный суд РФ ранее неоднократно указывал на возможность привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц за недобросовестные бизнес-модели: смешение активов участника и общества, создание внутри группы лиц центра прибыли или убытков, перевод деятельности на «зеркальные» компании.
В России и зарубежных странах практика исходит из того, что если сами контролирующие лица игнорируют принцип обособленности имущества, то и правопорядок, в свою очередь, игнорирует принципы ограниченной ответственности и допускает снятие корпоративной вуали. С учетом этого внимание Верховного суда РФ к делу А59-576/2022, вероятно, связано с тем, что суды взыскали с ответчика только убытки в ограниченном размере, сделав вывод об отсутствии оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности в размере неудовлетворенных требований кредитора. Несмотря на то, что согласно заявителю ответчиком систематически игнорировался принцип обособленности имущества общества-должника, суды не стали отходить от принципа ограниченной ответственности. Позиция ВС РФ в рамках данного дела попадет в ряд значимых для разграничения судами убытков и субсидиарной ответственности.
Диана Кеворкова предполагает, что Верховный суд в очередной раз даст указание нижестоящим судам содействовать кредиторам в сборе доказательств.
«Объективно существует неравенство кредитора и контролирующего лица в возможностях доказывания, требующее выравнивания со стороны судов, о чем подробно высказывался Конституционный суд РФ в постановлении от 07.02.2023 № 6-П», — пояснила она.
Взыскание убытков с КДЛ в данной ситуации находилось бы в канве занятых ранее позиций Конституционного и Верховного судов РФ относительно субсидиарной ответственности КДЛ обществ при рассмотрении ситуаций, связанных с потребительскими отношениями, где потребитель признается слабой стороной в отношениях и должен быть освобожден от доказывания вины КДЛ в причинении потребителю убытков. Так как истец доказал сам факт причинения убытков, то КДЛ в отсутствие каких-либо убедительных пояснений обязан будет опровергать презумпцию наличия в его действиях вины.
