В сентябре 2019 года по договору об уступке права требования Полина Чибис (цессионарий) приобрела у Елены Вознюк (цедент) право требования к ПАО «Продмонтаж» в размере 27,8 млн рублей по цене 1,45 млн рублей, полученное последней в результате исполнения обязательств названной организации перед кредиторами, что послужило основанием для прекращения производства по делу о банкротстве «Продмонтажа».
При этом до передачи Чибис указанного права требования Елена Вознюк направила «Продмонтажу» уведомление о прощении долга.
Иски Полины Чибис о признании сделки по прощению долга недействительной и взыскании с «Продмонтажа» денежных средств по договору цессии были оставлены судом без удовлетворения.
В удовлетворении иска «Продмонтажа» о признании договора цессии недействительным суд также отказал. При этом Нижегородский областной суд при апелляционном рассмотрении дела установил, что Полине Чибис по договору цессии было передано несуществующее право требования. Сделка со стороны цессионария исполнена.
В апреле 2023 года суд ввел в отношении Елены Вознюк процедуру реструктуризации долгов.
Полина Чибис, ссылаясь на передачу ей несуществующего требования к «Продмонтажу», попросила суд включить требование в размере 1,45 млн рублей, уплаченных по цессии, и 372 тыс. рублей набежавших на эту сумму процентов в реестр Елены Вознюк.
Суд первой инстанции, с которым согласилась апелляция, отклонил заявление кредитора, после чего Полина Чибис пожаловалась в окружной суд. АС Волго-Вятского округа отменил акты нижестоящих судов и включил требование Полины Чибис в размере 1,8 млн рублей в реестр Елены Вознюк. Больше подробностей о данном деле можно прочитать на портале PROбанкротство.
Суды округа, считает руководитель практики ФБК Legal Владислав Корнейчук, снова напоминают о разнице стандартов доказывания в деле о банкротстве и предотвращают чрезмерный подход к оценке доказательств. При оценке доказательств суды первой и апелляционной инстанций действовали формально, поскольку в п. 26 Постановления Пленума ВАС № 35 отсутствует запрет на применение повышенных требований к добросовестным кредиторам и/или независимым относительно должника лицам.
Применение повышенного стандарта доказывания нарушает баланс интересов между должником и кредитором, поскольку лишает независимого добросовестного кредитора и процессуального равенства и, в частном случае, конституционного права на судебную защиту. Важным замечанием окружного суда является то, что при стандартных условиях доказывания, предъявляемых к кредитору, факт наличия достаточной суммы для осуществления сделки в разумный промежуток до ее совершения должен доказывать платежеспособность.
Так, критерий возможности кредитора совершить сделку является важнейшим аспектом доказывания, и возложение на кредитора обязанности доказывать существенно больший объем обстоятельств приводит к невозможности удовлетворения требований кредиторов, в действительности имеющих требования к должнику, продолжает руководитель практики ФБК Legal Владислав Корнейчук. Так, в частности, данному постановлению можно противопоставить Определение Верховного Суда от 16.07.2020 по делу № А56-18086/2016, где, среди прочего, недобросовестному кредитору было необходимо доказать возможность уплатить предусмотренную договорами цену.
В рамках банкротства компании «Сфера» конкурсный управляющий запросил у бывшего гендиректора и единственного участника должника Никиты Мальцева документы, сведения и материальные ценности. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, обязал бенефициара должника предоставить запрошенные сведения. Мальцев пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Полное описание кейса опубликовано на портале PROбанкротство.
Споры об истребовании документов должника, безусловно, крайне важны, считает партнер UNIO law firm Максим Саликов, поскольку управляющий не имеет иных способов получения первичной документации должника.
Однако довольно часто такие споры инициируют не для того, чтобы получить документацию должника, а для иных целей.
Во-первых, спутником таких требований очень часто является требование о наложении астрента, в чем управляющие видят способ пополнения конкурсной массы. Заведомо неисполнимое требование управляющего может долго подпитывать конкурсную массу за счет астрента.
Во-вторых, через требование о передачи документов управляющие пытаются заблаговременно создать преюдицию сокрытия КДЛ документов должника, что является доказательством наличия презумпции подп. 2 п. 2 ст. 61.11 закона о банкротстве для целей привлечения к субсидиарной ответственности.
В комментируемом деле Верховный суд как раз усмотрел в действиях управляющего лишь имитацию попытки защиты права при уже восстановленном праве. Если управляющий уже получил все документы, но продолжает требовать их передачу, то суд должен пресекать такие действия, поскольку в дальнейшем это может существенно нарушать права КДЛ в других спорах, в том числе создавать негативные преюдиции.
Компания «Восточный мост» взяла кредит у Сбербанка, но не вернула деньги. В 2020 году райсуд взыскал с «Восточного моста» и Евгения Никифорова (поручителя) долг по кредиту в сумме 6 млн рублей. Сбер добился включения этого долга в реестр обанкротившегося «Восточного моста». При этом Никифоров частично погасил свою задолженность в сумме 1,2 млн. Но уже в августе 2021 года суд ввел в отношении Евгения Никифорова процедуру реструктуризации долгов и включил в реестр требование Сбербанка в размере 5,6 млн. Дальше Сбер по договору цессии передал ТД «Север» права (требования) к «Восточному мосту». С учетом частичного погашения обязательств по кредиту сумма уступаемых цессионарию прав составила 4,8 млн. ТД «Север» перечислил Сберу 4,8 млн и попросил суд провести процессуальную замену на него в деле о банкротстве «Восточного моста». Суды трех инстанций заявление ТД «Север» отклонили, решив, что цель его действий — исключительно получение контроля над процедурой банкротства. ТД «Север» пожаловался в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и заменил Сбер на ТД «Север» в порядке процессуального правопреемства. Больше информации по данному делу можно найти на портале PROбанкротство.
В деле о замене Сбера на ТД «Север (№ А70-20949/2019) Верховный суд аннулировал препятствие по включению требований аффилированного кредитора в реестр в порядке процессуального правопреемства.
Своим решением, считает генеральный директор ассоциации СРО «Эгида» Екатерина Пушнова, Верховный суд немного приостановил «охоту на ведьм». Почему это важно? Верховный суд показал нижестоящим судам, что аффилированность не приравнивается автоматически к злоупотреблению правом. И это правильно.
В своем стремлении доказать аффилированность по отношению к любому участнику банкротного процесса, стороны не только представляют определенную аргументацию, но и зачастую «роются в грязном белье». Вытаскивают наружу какие-то забытые истории, снимки из социальных сетей в попытке дискредитации оппонента. В исключительных случаях это может помочь. Но массовость таких историй вызывает опасение.
Рассматриваемое дело отличается от п. 6.2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, от 29.01.2020 самой фабулой. В обзоре рассматривалась ситуация, когда уступка произошла в момент неизбежного имущественного кризиса должника. В данном же деле цессия проведена в период процедуры банкротства (по аналогии с гашением требования уполномоченного органа). Возможно, в подобных случаях процессуального правопреемства не так важна аффилированность, как всесторонняя чистота и законность проведенной сделки. Ведь такие сделки помогают обычным кредиторам сохранить возможность уступки своих прав другому лицу в целях скорейшего удовлетворения своих требований, что, несомненно, помогает коммерческому обороту и экономики в целом.
Верховный суд по жалобе Союза операторов электронных площадок признал недействующим полностью со дня принятия письмо ФАС России «О направлении информации» от 13.11.2023 № ГМ/94718/23, разъясняющее порядок реализации полномочий антимонопольного органа по рассмотрению жалоб на торги в процедурах банкротства в соответствии со ст. 18.1 закона о защите конкуренции (дело № АКПИ24-164).
Это решение Верховного суда РФ позволит прекратить нарушения прав и законных интересов кредиторов, должников, арбитражных управляющих, организаторов торгов, операторов электронных площадок и иных лиц (далее — заинтересованные лица) со стороны антимонопольного органа при рассмотрении жалоб на торги в процедурах банкротства, отметили в Национальном совете по профессиональной деятельности в электронных торгах (далее — Национальный совет). Больше подробностей можно найти на портале PROбанкротство.
Верховный Суд Российской Федерации решением от 24.06.2024 по делу № АКПИ24-164 признал недействующим полностью со дня принятия Письмо ФАС России от 13.11.2023, содержащее указание территориальным органам ФАС России рассматривать жалобы на торги, проводимые в ходе процедур, применяемых в деле о банкротстве, не по правилам гл. 9 закона о защите конкуренции, регламентирующей рассмотрение дел о нарушении антимонопольного законодательства, а в порядке ст. 181 указанного закона, в рамках которой анализ состояния конкуренции не предусмотрен, а антимонопольные органы не устанавливают значимость исхода торгов с точки зрения предупреждения и пресечения монополистической деятельности, формирования конкурентного товарного рынка, создания условий его эффективного функционирования.
В результате расширительного толкования норм ст. 181 закона о защите конкуренции, считает Игорь Липкин, исполнительный директор Союза операторов электронных площадок, ФАС России распространила их действие на торги по продаже имущества должников в ходе процедур, применяемых в деле о банкротстве, за проведением которых осуществляется судебный контроль в рамках дела о банкротстве, что привело к установлению не предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации и законом о банкротстве дополнительных обязанностей арбитражных управляющих, организаторов торгов, операторов электронных площадок, включающих в себя приостановление торгов, исполнение предписания антимонопольного органа об отмене протоколов о результатах торгов и аннулирование торгов и в итоге к нарушению со стороны антимонопольного органа прав и законных интересов кредиторов, должников и иных заинтересованных лиц при рассмотрении жалоб на проведение торгов в процедурах банкротства.
Кроме того, после подачи Союзом Операторов Электронных Площадок административных исков в Верховный суд Российской Федерации о признании недействующими писем ФАС России, разъясняющих порядок рассмотрения жалоб на проведение торгов в процедурах банкротства, ФАС России отозвал и признал не подлежащим применению еще семь писем, направленных территориальным органам по вопросу реализации этих полномочий.
Таким образом, в настоящее время отсутствуют письма ФАС России, определяющие полномочия антимонопольного органа и его территориальных управлений по рассмотрению таких жалоб. Национальный Союз «Совет по профессиональной деятельности в электронных торгах» обратился к руководителю ФАС России с предложением на основании сформированной позиции Верховного суда Российской Федерации принять индивидуальный правовой акт с разъяснениями порядка рассмотрения жалоб на проведение торгов в процедурах банкротства в случаях, когда такое рассмотрение не выходит за рамки полномочий антимонопольного органа, то есть если при проведении торгов допущены нарушения антимонопольных требований и торгов, которые могут повлиять на реализацию целей закона о защите конкуренции.
Роман Просеков умер в день признания его банкротом. При этом должнику принадлежали участок площадью 1 тыс. кв. м и дом на нем площадью 108,3 кв. м, расположенные в садово-огородном кооперативе. Родители умершего отказались от наследства в пользу его детей — совершеннолетнего сына Кирилла и несовершеннолетней дочери Анжелики. Бывшая супруга должника, действующая в интересах дочери Анжелики, и сын Кирилл Просеков ходатайствовали в суде об исключении дома и участка из конкурсной массы. Но суды трех инстанций это ходатайство отклонили, указав, что дети должника проживают и зарегистрированы во взятой в ипотеку экс-супругой должника и их матерью квартире площадью 29,1 кв. м. Просековы пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и исключил из конкурсной массы Просекова участок и садовый дом. Читайте все подробности по данному кейсу на портале PROбанкротство.
Определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2024 № 304-ЭС23-25261 по делу № А75-10710/2021 представляет огромный интерес и способно повлиять на практику. Закон о банкротстве позволяет исключать из конкурсной массы умершего должника жилое помещение, которое является единственным жильем для наследника. Однако суды, к сожалению, порой исходят из довольно простого рассуждения, что если наследникам есть где жить, то в исключении должно быть отказано, не углубляясь в вопрос о том, есть ли у наследника права на то жилое помещение, где он проживает. Такой подход ошибочен, потому что проживать можно и у знакомых, но если у наследника нет никаких прав на жилое помещение, то уже буквально завтра его могут выселить и он может оказаться без какого-либо жилья. Поэтому в каждом случае нужно устанавливать наличие у наследников собственных вещных прав на жилое помещение, что и подчеркнул Верховный суд РФ в своем определении.
Причем до настоящего времени, продолжает партнер VERBA LEGAL Дмитрий Мальбин, в практике играет большую роль регистрация по месту жительства. Но надо понимать, что сама по себе регистрация не дает никаких прав на жилое помещение, а представляет собой лишь административный акт, который фиксирует, где гражданин фактически проживает. И очень важно, что Верховный суд РФ прямо указал на это.
